Амелия Грей - Граф ищет жену

Когда епископ Уорсли открыл дверь антикварного магазина «Хайгейтс» на Саут Лэмбет-стрит, над дверью звякнул колокольчик. Несколько дней ушло на то, чтобы решить, куда именно обратиться с поделками Анджелины. Ведь следовало найти место, где продавались дорогие изделия.

Анджелина с бабушкой первые вошли в хорошо освещенный зал. Последним порог переступил епископ с большим саквояжем, полным работ Анджелины. Едва оказавшись в магазине, она почувствовала приятный запах благовоний. Осмотревшись, увидела красивую мебель, картины, шпалеры и зеркала, висевшие на стенах. Были тут и вазы, настольные и напольные, и всевозможные лампы разных эпох. Безделушки же стояли на столах; на одном из них красовалась корзина с живыми цветами, а на соседнем – серебряный чайный сервиз (очевидно, владелец магазина хотел угодить покупателям с традиционными вкусами). И здесь не было никаких новомодных вещиц, никаких каменных горгулий с огромными изумрудными глазами, никаких голов кабанов, медведей и других животных. Не увидела Анджелина также и статуй, изображавших Афину, Венеру, Зевса и прочих греческих богов и богинь.

Почти все посетители магазина находили его необычайно уютным, и почти никто не уходил отсюда без покупки; огромный ассортимент позволял надеяться на то, что здесь захотят купить и изделия Анджелины. Если верить епископу Уорсли, то владелец магазина их главная надежда на получение денег, достаточных для покрытия долгов отца. Но, конечно же, не следовало забывать и про герцогиню.

– Добрый день, леди, сэр… – приветствовал их солидный мужчина среднего роста, тотчас же появившийся перед ними. – Добро пожаловать в «Хайгейтс». Я хозяин магазина и буду счастлив ответить на все ваши вопросы. Если желаете, можете сами посмотреть товар, никто не станет вам мешать.

– Спасибо, мистер Хайгейт, – кивнул епископ, выступив вперед. – Я мистер Хью Уолтерс, а эти дамы – моя жена миссис Уолтерс и наша племянница мисс Полли Савилл. Нам бы хотелось поговорить с вами.

Анджелина с облегчением вздохнула, услышав, как легко произнес епископ вымышленные имена.

– Да, конечно, – ответил хозяин со сдержанной улыбкой. – Мое имя не Хайгейт: это название магазина, который я купил много лет назад, но решил не менять название. Я мистер Астон. Так чем же могу помочь?

– У нас есть несколько живописных работ, которые, как мы надеемся, вы у нас купите, чтобы продать в своем магазине. Мы будем очень рады, если вы согласитесь взглянуть на них и оценить.

Мистер Астон посмотрел на саквояж и нахмурился. С сомнением глядя на епископа, он спросил:

– У вас там картины?

– Они очень маленькие, в основном миниатюры.

– Хм… – Хозяин, казалось, заинтересовался. – Что ж, иногда я покупаю художественные изделия, но они должны быть самого высокого качества.

– Мы знаем это. Потому и обратились к вам. Я не позволю кому попало продавать работы моей племянницы.

Мистер Астон взглянул на Анджелину, потом на леди Рейлбридж, бледную как призрак: казалось, она вот-вот упадет в обморок. Анджелина уже пожалела, что приехала сюда с бабушкой, но баронесса настояла на своем визите в магазин.

– Я ничего не обещаю, но давайте пройдем к моему столу, посмотрим… – ответил мистер Астон.

Они подошли к большому письменному столу темного дерева в глубине магазина. Ножки и края столешницы были украшены искусной резьбой с позолотой. Мистер Астон, захлопнув бухгалтерские книги, отодвинул их в дальний конец стола вместе с другими бумагами. Епископ тотчас поставил саквояж на стул и, открыв, проговорил:

– Пусть мисс Савилл сама их вынимает. Она знает, как обращаться с такими хрупкими вещицами. Боюсь, мои неуклюжие руки могут их повредить.

Анджелина украдкой посмотрела на хозяина и сразу поняла, что ему все это совершенно неинтересно и он просто старается проявлять вежливость. Если же она хотела привлечь его внимание, то следовало каким-то образом его удивить. Стараясь не выказывать волнение, она улыбнулась хозяину магазина и сказала:

– Мистер Астон, очень рада с вами познакомиться.

Светло-карие глаза мужчины широко распахнулись, и он произнесла:

– Мисс Савилл, спасибо, что посетили мой магазин. А теперь… Что ж, покажите, что вы предлагаете.

Анджелина неторопливо вынула из саквояжа три табакерки, две шкатулки, четыре миниатюры, одну картину на китовом усе и две – на слоновой кости. Епископ уже отвез герцогине все веера, так что их она не могла показать.

Мистер Астон внимательно рассмотрел все, однако молчал. Потом, надев очки, наклонился над столом и снова стал изучать каждое изделие. Наконец отложил очки, повернулся к затаившей дыхание девушке и изрек:

– Довольно приличные работы.

– Да-да, превосходные работы, – закивал епископ Уорсли. – Не многие художники умеют прорисовывать в миниатюрах каждую деталь. Да вы и сами это знаете.

Мистер Астон снова взглянул на Анджелину.

– Это все? Или у вас есть еще что-нибудь?

– Да, есть еще кое-какие работы, – ответила девушка. – Я довольно долго рисовала. Видите ли, я расписываю еще и веера, но, к сожалению, сегодня мне нечего вам показать.

Мистер Астон скрестил на груди руки и вновь стал рассматривать ее работы. Минуту спустя проговорил:

– Если я этим заинтересуюсь… Скажите, вы готовы доказать, что все это действительно ваши изделия?

Анджелина тотчас кивнула:

– Да, конечно. Я буду рада нарисовать все, что вы предложите.

– Хорошо. Полагаю, с вами нет кистей и красок, не так ли?

Девушка отрицательно покачала головой, и мистер Астон сказал:

– Ничего страшного. – Он взял со стола чернильницу с пером и поставил перед девушкой. Потом положил перед ней чистый лист бумаги. – Вот, пожалуйста… Докажите, что художник – вы.

Анджелина кивнула и взглянула на чернильницу. Она давно уже не рисовала чернилами, но знала, что сможет. Только вот что нарисовать?… Как лучше показать свой талант?

– Мисс Савилл, что-то не так?

– Нет-нет, все в порядке. Могу я позаимствовать ваши очки, мистер Астон?

Хозяин протянул ей очки, и Анджелина, сняв со стула саквояж, присела.

– Что изобразить? – спросила она.

Хозяин взглянул на миниатюру с изображением джентльмена и леди на прогулке в парке.

– Вот это, – указал он.

Анджелина немного расслабилась. И даже мысленно улыбнулась. Ей указали на самую легкую для исполнения вещь. Взяв перо, она нарисовала в центре листа двухдюймовый круг размером с крышечку табакерки. И решила, что начнет с джентльмена.

Она совсем не волновалась. И беспокоилась только о том, примет ли мистер Астон ее работы.

Полчаса спустя леди Рейлбридж и епископ Уорсли все еще сидели на диванчике, а мистер Астон по-прежнему стоял за плечом девушки, дыша ей в затылок. Ее глаза, непривычные к этим очкам, слезились от напряжения.

Наконец послышался голос хозяина магазина:

– Все, довольно. Я верю, что вы и есть художник.

Анджелина с облегчением вздохнула, отложила перо и поднялась. Баронесса с епископом тотчас подошли к столу.

– Мне понадобится время, чтобы оценить каждую вещь, – сказал хозяин. – Но все-таки я уже наметил покупателей для некоторых ваших работ.

– Прекрасная новость, мистер Астон! – воскликнула Анджелина. – Ах, спасибо вам огромное…

– Я хотел бы к концу недели видеть все, что у вас есть, если это возможно, – продолжал хозяин. – Оценив все, я пришлю вам список с указанием сумм, которые готов заплатить за вещи.

У Анджелины на глазах показались слезы радости. Неужели ее безумный план действительно удался?

– К концу недели мы все пришлем, – ответила она.

Было темно, как в полночь, стоял ледяной холод. Клочки утреннего тумана, висевшие в холодном сыром воздухе, медленно рассеивались перед мордами лошадей. Харрисон невольно поеживался, хотя и был в теплом макинтоше. Повернувшись к ехавшему рядом Брэю, он проворчал:

– Начинаю думать, что нам стоило подождать до полудня, прежде чем проехаться по этому парку.

– Я как раз пытался вспомнить, чья это была идея: твоя или моя. Хотелось бы знать, кого из нас называть идиотом.

– Твоя. И ты это прекрасно знаешь, – ответил граф и, усмехнувшись, добавил: – Трудно поверить, что мы когда-то наслаждались такими поездками.

– Да, верно, – кивнул герцог. – Но ведь тогда мы проводили ночи за игрой и были счастливы, что карманы набиты.

– А также пинтами глотали эль и бренди, чтобы согреться.

– Ты скучаешь по тем дням? – неожиданно спросил Брэй.

Харрисон молчал, не зная, что ответить. Осмотревшись, он сделал глубокий вдох и уловил запах мокрой листвы. Ему вдруг вспомнились их давние прогулки. Когда-то они с Брэем и Адамом, будучи главными лондонскими «негодяями», каждый день мчались через парк верхом или в экипажах независимо от погоды.

– Нет, – ответил наконец Харрисон и с ухмылкой добавил: – Но, черт возьми, в свое время я наслаждался нашими поездками.

– И я тоже, – отозвался Брэй.

Какое-то время они скакали молча. Внезапно Харрисон заметил, что небо на горизонте порозовело. И послышался собачий лай где-то в глубине парка – лай, напомнивший ему о псах Анджелины. В тот же миг вспомнилась ее милая улыбка. И вкус ее чудесных губ. Ему ужасно хотелось ее увидеть. Лай напомнил также и об идее, появившейся два дня назад. Тогда он выбросил ее из головы. Вообще-то идея была весьма рискованная, но разве его когда-нибудь это останавливало?

– Так почему же ты хотел встретиться со мной на утренней прогулке в парке? – спросил Харрисон.