– И с чего же вдруг от тебя сбегают симпатичные девушки, Стас, – протянула сестра. – Неужели ты настолько плох?

– Вера, блять, сейчас не до ехидства! – рявкнул он. – Ты съездишь в офис или нет?

– Только когда ты скажешь, с какого перепугу она сбежала, – парировала Вера.

Вероцкий стиснул пальцы на руле, ещё разок выматерился, досчитал до десяти. Потом ещё разок. Сестра всё это время терпеливо ждала.

– Она сбежала, потому что я отказывался проверить, насколько плох, – наконец, подобрал он наиболее скромный вариант. Но от Веры свой провал скрыть не смог.

– Угу, трахаешься ты у нас только с временными дамами – фыркнула она. – Значит, с этой, как обычно бывает с девушками, которые тебе нравятся, ты поступал, как гондон.


– Вера!

– Смотрел этим голодным взглядом, а скушать конфетку отказывался, – продолжала она. – Правильно, довёл девушку. Я бы тоже в такой ситуации предпочла держаться от парня подальше.

– Ты и держишься, блять, уже сотню лет! – рявкнул Вероцкий. Только потом спохватился, что ляпнул лишнее, но было уже поздно.

– Был бы рядом, поколотила бы, – дрожащим голосом пробормотала сестра.

– Вер, прости…

– Знаю, ты не хотел. Но сказал. – Она звучно сглотнула, закашлялась. – Я в офис, искать твою даму сердца. А ты запомни, брат: хватит идти на поводу своих слабостей. Честно, хватит. И я не про эмоции, а про попытку их подавить. Ты задолбал уже.

И она отключилась, оставив Стаса с сожалениями и воспоминаниями. Не стоило бить ей по больному, вот не стоило… У каждого есть свои грешки и комплексы. Верины заключались в том, что она любила. Нет, не так. ЛЮБИЛА. И пряталась от этого человека, потому что считала, что так нужно.

Стас, наверное, тоже прятался. Скрывал от себя самого, что уже окончательно пропитался Региной, до самых костей. Она стала ему дорога, так сильно, что никакие расстояния не помогали справиться с болью. Вдруг с ней что-нибудь случилось?

Он объездил весь район. Потом соседний. И ещё один, и ещё.

Вера добралась до офиса, вот только отследить мобильный так и не смогла. Или выключен, или без доступа. Или его выбросили где-то там, в последней точке, которой был городской парк. Карусели, развлечения, мороженое… Стас обыскал вокруг него всё, даже за ограду перелез и заплатил штраф за проникновение, когда был пойман охранником. Он сделал всё возможное, чёрт возьми!

А потом, почти в час ночи, когда Вероцкий объезжал уже сотый – тысячный? – квартал, мобильный вдруг пиликнул. Смс. Так поздно ночью точно не о кредите пишут. Внезапно дрожащей рукой Стас подхватил телефон и открыл сообщение.

«Этот абонент доступен для звонка».

Сначала накатила волна дикого облегчения, потом – злости. Пальцы с трудом попадали по экрану. Один гудок, второй, третий…

– Где ты? – практически крикнул Вероцкий, когда гудки сменились щелчком – ему ответили.

– Стас? – послышался заплаканный голос. – Я… я не знаю. Где-то в Новослободском переулке. Я должна была дойти сама, но…

– Стой там! – рявкнул Стас, но его уже не слышали. Вызов был прерван.

Что ж, Новослободский? Не так уж далеко, если превысить дозволенную скорость километров на шестьдесят.


[1] На самом деле прекрасная Лера принадлежит перу Ксюши Левиной и истории «Меня ему завещали», а прогулка… прогулка принадлежит исключительно нам с Ксюшей ;) А теперь еще и Регине с Лерой, как мы и планировали, когда, оказавшись дома после дикой ночной потеряшки, истерично смеялись и обсуждали книги.

Подвыпившая компания, которая докапывалась до наших причёсок, платьев и вообще всего-всего? Не страшно, они же всего-то хотели пофлиртовать, хоть меня потом и трясло от их флирта, как осиновый лист.

Дикие крики откуда-то из парка, словно там заживо кого-то освежевают? Не-ет, пустяки. Не нас же трогают. К тому же, вдруг там кто-то жаркую ночь проводит? А кричит так просто от наслаждения.

Три чёрных кошки подряд, перешедшие нам дорогу с интервалом в пятнадцать минут? Нет-нет, мы не суеверные.

А вот окончательно заплутать было страшно. Мобильный показывал один процент заряда, мы застряли в тупике с вывеской «Новослободский переулок», а где-то за спиной выли собаки. Много собак. И я понятия не имела, как отсюда удастся выбраться, если карта окончательно вырубится.

Новослободский переулок больше напоминал улицу. Он тянулся практически из одного конца города в другой, поэтому за секунду определить, в каком именно его краю мы оказались и сразу же составить примерный маршрут, было невозможно. Один процент – я даже до конца переулка пролистать не успею.

– Кажется, мы в жопе, – пробормотала я, чувствуя, как на глаза набегают слёзы. – Телефон сел.

Лерка сурово зыркнула на меня в темноте, переступила с ноги на ногу и пнула валяющийся по соседству обломок кирпича.

– Не сел ещё, я видела, – хмыкнула она. – Ещё на минуту хватит.

– Но что можно сделать за минуту? – возмутилась я. – Мы даже карту не успеем…

Но многозначительный взгляд тут же заставил заткнуться. О да, карту мы включить не успеем, но…

– Нет, – выдохнула, осознав предложение.

– Звони.

Я хлюпнула носом, опустила голову, уставившись на мобильный в руках. Да, я признала, что нужно расслабиться и отпустить, но если позвоню, не только расслаблюсь, но и признаю поражение. Перед Стасом. Неужели мы не сможем выбраться сами? Просто развернёмся, пойдём обратно, найдём очередную табличку на доме и уже с номером успеем простроить маршрут.

Блин, не успеем! Один процент – слишком мало.

– Ре-ги-на, – по слогам произнесла подруга. – Я тебя люблю, но мы тут застынем. Нас собаки съедят.

Словно в подтверждение её слов раздался гулкий вой, потом шорох лап где-то в темноте. Серьёзно, там псина бегает? Лере-то смешно, а мне жесть как страшно.

– Ладно, – сдалась её напору. – Но запомни меня перед смертью такой, как в начале прогулки.

И я отключила авиарежим, собираясь набрать номер телохранителя, когда только появится сеть. Но не успела. Мелодия звонка с грохотом разлетелась по окрестностям. Я ойкнула, стараясь принять вызов, но первое мгновение никак не могла попасть пальцем по кнопке.

– Да? – голос прозвучал жалко, словно я до этого рыдала здесь часа три.

– Где ты? – раздалось в ответ чертовски злое.

Мне пришлось признаться. Пришлось даже согласиться, что никуда из тупика не денусь, и тут же экран телефона погас. Зарядка села окончательно.

– Ну что? – поинтересовалась Лера.

– Кажется, к нам мчит один из Всадников Апокалипсиса, – невесело отозвалась я.

По крайней мере, судя по голосу, Стас был голов убивать прямо на месте.

* * *

Он приехал через пятнадцать минут. Молча. Когда с неба всё же ливанул дождь. И тёмная аура, которая плотным, физически ощутимым коконом его окружала, не предвещала ничего хорошего.

Молча Стас кивнул Лере; открыл передо мной дверь, приглашая забраться в машину; молча поманил подругу, вынуждая и её тоже присоединиться. Единственной фразой стало «До дома довезём», обращённое к Лерке, когда она слишком активно начала отказываться.

Всё. Больше Стас не проронил ни звука. Мы молчали. Молчала стереосистема, призывно мигая значком отключенного звука. Даже гром грохотал как-то приглушённо, словно боялся нарушать тишину.

В машине витало напряжение: я угрюмо пялилась в окно, изредка кидая взгляды на Станислава; тот раздражённо вёл авто, максимально медленно и правильно, словно только вчера получил права; а Лерка предпочитала лишний раз даже не шевелиться. Когда машина затормозила у самого её дома, подруга собиралась уже распахнуть дверцу и сбежать на свободу, но Стас оказался быстрей – он галантно распахнул перед ней дверцу и протянул руку, помогая выбраться.

Я не удержалась: фыркнула и глаза закатила. Тоже мне, джентльмен нашёлся! Значит, меня можно отталкивать и лишать даже скромного поцелуйчика, а перед другими красуется, двери открывает. Пижон!

Новой волной накатила обида. Неестественная и неправильная, грозящая сломать меня и разорвать на сотню маленьких Региночек. Мозгом я понимала, что Станислав всего лишь телохранитель, он ничего мне не должен, он выполняет свою работу (и судя по мгновенному спасению нас из тёмного тупика, выполняет хорошо), а душа отказывалась хоть что-то признавать и сговорилась с моим внутренним дьяволом. «Отпусти и забудь? Не-е-ет, Региночка, подуйся на него, докажи, что это он тебя хочет, а не ты его. Что это он жаждет тебя поцеловать, а не ты».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот только беда была в том, что это Я хотела его поцеловать. Всегда. И обижаться нужно было только на саму себя, а не на него. Но разве логика может усмирить сердце?

Всё в том же напряжённом молчании мы доехали до своего дома. Стас припарковался, заглушил мотор, обернулся, одаряя меня задумчиво-хмурым взглядом, и впервые за полчаса подал голос:

– Регина, нам нужно поговорить.

Ядовитые слова слетели с языка, прежде чем я успела хотя бы подумать:

– О, неужели? И я вдруг стала даже не Регина Денисовна? Даже не на Вы?

– Я просто предложил поговорить.

– Извини, а я просто не хочу с тобой разговаривать. Мы можем свести это действо к минимум ближайшие дни, которые придётся вместе работать?

– Но сама же болтаешь, – нахмурившись, парировал Стас.

Видит Бог, я пыталась удержаться. Пыталась не сорваться, не закричать, не истерить. Я пыталась быть стабильной, уверенной в себе женщиной, которая успела за этот вечер успокоиться и не станет просто так срываться на мужчине. Пыталась… но не смогла.

– Я. Не. Болтаю, – процедила в ответ, кое-как сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему ногтями в лицо. – Я цивилизованно прошу себя не трогать.