– А можно мне сначала немного воды? – проворковала я, лопнувшая губа шевелилась с трудом, но играть нужно было достоверно. – И в туалет, а то…

Я сделала вид, что смутилась. А на самом деле втайне надеялась на чудо. Только бы он освободил мне руки и отвёл куда-нибудь в более спокойное место. Если повезёт, получится как-то отбиться. Не повезёт… что ж, об этом я старалась не думать.

Похититель вроде бы проникся, тут же подхватил со столика бокал с вином и едва ли не насильно влил его в меня, осторожно смазав с подбородка потёки. Потом внимательно пригляделся, хищно улыбнулся.

– Напилась?

– Да, спасибо, – я тоже улыбнулась. Надеюсь, получилось робко, а не зловеще. – Можно в туалет?

Ну же, давай, развяжи меня! Если всё пройдёт успешно, я прямо сейчас смогу заехать тебе коленом в нос, потом, когда встать, добавить удар в живот… и ногой в пах. А потом бежать, что есть сил. Благо, туфли он у меня не забрал. Не предусмотрительный.

– Можно, – кивнул мужчина, гладя меня по волосам. Но в следующее мгновение пальцы сжались, с силой стискивая пряди, и дёрнули, заставляя меня запрокинуть голову. – Но только после того, как я тебя поимею, ясно?

– Но я очень хочу! – пискнула в ответ.

– Перетерпишь, – послышалось шипение в ответ.

Безуминка в глазах бывшего клиента переросла в настоящее безумие. Он сильнее рванул меня за волосы, заставляя посмотреть на себя. Свободная ладонь нагло прошлась по моему бедру, поднялась выше и до боли сжала грудь.

– Ну что, возбуждает? Этот урод, из-за которого ты сюда прибежала, тоже так тебя щупал? Или всё же сразу там?

Рука его поползла ниже, и я в который раз поблагодарила Бога за то, что надела платье с узкой юбкой. Чтобы забраться ко мне между ног пришлось бы или изогнуться, или разорвать подол. Но швы не лопнули, как бы сильно мужчина не дёрнул ткань. Добротно сшито.

– Блять, – выругался он, понимая, что не сможет добраться до желаемого. – Ладно, раздвинешь ноги позже. – Он выпрямился, продолжая стискивать мои волосы, и принялся расстёгивать ширинку. – Лучше открой ротик и соси.

Я замерла, стараясь смотреть на мужчину как можно спокойней, а не затравленной мышкой. В голове панически бились мысли. Играть роль, играть роль, играть роль! Но что полезного я смогу сделать, если сыграю из себя настоящую шлюху и поддамся? Получу, блин, возможность откусить ему член? Так спасибо, меня за это изобьют. Хотя если откажусь, тоже получу по лицу. В который раз. Возможно, даже членом.

Твою же мать! Какого чёрта я сюда попёрлась?

«Ради Стаса, дорогая, – услужливо подсказало подсознание. – Так что держись и попробуй освободиться».

Освободиться! Точно, руки!

– С удовольствием, – мурлыкнула я, облизнувшись. Боже, надеюсь, это сошло за соблазнительный жест! – Но разве не лучше, если я буду стоять на коленях?

Бывший клиент нахмурился, явно задумался над моими словами. Размышлял он несколько минут, расстёгнутая ширинка из-под которой выглядывала ткань трусов, скрывающих выпирающее достоинство, маячила на уровне моей груди. Он тоже это заметил, сжал волосы, толкнула меня ниже, а потом, выматерившись, всё же согласился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Твоя взяла, сучка.

Маньяк раздражённо отпустил мою голову и зашёл за стул. Итак, вперёд. Сосредотачиваюсь, а когда верёвка на руках ослабеет, действую по плану с избиением. Поворачиваюсь, бью в нос, в живот и добиваю в пах. Ничего сложного, главное, освободить руки.

Но не тут-то было. Вместо желанной свободы меня резко дёрнули вверх за связанные руки, вынуждая подняться, а потом с силой толкнули на грязный бетонный пол. Колени неприятно проехались по каменной крошке, явно оказавшись разодранными в кровь. Тело пронзает острая боль. Итак, руки мне похититель не развязал, он просто отцепил их от стула и сейчас медленно, вальяжно обходил меня по кругу, удерживая в руках край толстой верёвки, больше похожей на канат.

– Вперёд, девочка. Действуй.

– А руки? – совсем наглею я. – Если женщина во время минета не помогает себе руками, какое тогда удовольствие? Я поняла, что виновата, и хочу доставить удовольствие.

Я заглянула ему в лицо снизу вверх и прислонилась щекой к брючине. Но, кажется, переиграла, потому как наш бывший клиент вдруг напрягся и жестоко ухмыльнулся, рванув за верёвку.

– Или пытаешься защитить своего трахаля? – хмыкнул он. – Соси! Тебе не в первый и не в последний раз это делать, ещё всяко успеешь.

Мой маньяк-похититель, свободной рукой вновь потянулся к брюкам. Окончательно раскрыл ширинку, расстегнул пуговицу, позволяя члену предстать во всей красе, а потом всего на секунду отпустил верёвку, чтобы стянуть бельё и вручить мне «вкуснейшее» блюдо.

Была не была! Даже со связанными руками можно попытаться смыться отсюда.

Пока тот, кого я привыкла звать не маньяком, а Ильдаром Игнатьевичем, отвлёкся, я глубоко вздохнула, замахнулась головой и со всей силы врубила лбом ему по промежности. Мужик запищал, переходя на фальцет, схватился за пострадавшую эрекцию и отступил на пару шагов.

Вот оно, вперёд.

Воспользовавшись секундной заминкой, я вскочила и бросилась прочь, но… слишком медленно. Слишком. Без рук подниматься пришлось только на онемевших ногах и прессе, а я уже пару недель не занималась спортом. Хоть и дезориентированный, Ильдар успел первым. Перехватил верёвку, которая сковывала мои руки, и изо всех сил дёрнул на себя, разражаясь матерной тирадой.

Я не удержалась, упала, пробороздив пол коленями и грудью. Юбка, которую не смогли порвать чужие руки, услужливо треснула по швам, радуя мир новым разрезом.

– Что, сука, думала, сбежишь? – орёт мужчина. – Решила меня покалечить?

В бок прилетел удар носком ботинка, я закашлялась, скрючилась, зажмуриваясь от боли и ожидая второй. Он последовал с секундной заминкой, но пришёлся по бедру, почти по ягодицам, больше обидный, чем слишком болезненный. Так что я даже смогла открыть глаза.

И заметить дуло пистолета, направленное прямо мне в лицо.

– Опять унизить меня решила, да, тварь? – прорычал он, палец на курке нервно вздрогнул. – Хорошо, считаю до трёх. Раз… два…

Наверное, стоило снова зажмуриться и просто принять смерть, но я продолжала бездумно смотреть на курок. Просто смотреть и считать секунды.

На счёт раз у меня сжалось сердце, а кровь застыла в венах. На счёт два что-то треснуло, дверь резко распахнулась…

Выстрел прозвучал не на три. То ли раньше, то ли позже, не знаю. Я вся уже мысленно сжалась, предвкушая боль (Или не боль? Как она происходит, смерть от пули в лоб почти в упор? Безболезненно?), но не услышала ничего, кроме громкого рыка. Он заглушил даже выстрел. А потом его перекрыл нечеловеческий вой.

А перед глазами, словно поставленное на замедленный режим кино прокручивались кадры: вот дуло пистолета смотрит прямо мне в лоб; дверь трещит; я, боясь пошевелиться, даже не скашивая взгляд в сторону источника шума; издали раздаётся рык, мой похититель вздрагивает, поднимает голову…

Я очнулась, когда перед лицом промелькнула пушистая вспышка. Словно кто-то вновь нажал на «плей», кадры вернулись в норму, звук перестал раздаваться как через бочку, а я смогла понять, что происходит. И моментально среагировать.

Пистолет выстрелил, это точно, но рука стрелявшего дрогнула, и пуля просвистела над головой. Я не стала оборачиваться, не стала искать, куда попал выстрел. Неважно. Сейчас всё было неважно, кроме одного: на руке бывшего клиента, до этого сжимавшей пистолет, мёртвой хваткой висел огромный пёс, немецкая овчарка. Ильдар выл, не в силах даже материться, и неистово дёргал рукой, не понимая, что этим только раззадоривает пса. Генри.

Чёрт побери, это же Генри!

Меня. Спасла. Собака.

Мысли лихорадочно метались в голове. Как он здесь оказался? Это ведь точно Генри, тот чёртов пёс из бассейна! Я запомнила, как забавно у него распределялся окрас. Он был максимально светлый, только на спине чёрная полоса и на кончиках ушей кисточки, а ещё шерсть чертовски длинная, не как у обычных немцев. Но… если здесь Генри, кто его привёл? Стас? Стас не у этого ублюдка?

Надежда мелькнула и тут же пропала. Ага, конечно. Стас не мог привести Генри, потому что пёс остался в родном городе. Но тогда… Веник?

Я всё же быстро обернулась, но в дверях никого не было. Зато маньяк-похититель затрясся ещё активней и почти смог скинуть пса, но тот лишь на секунду отпустил челюсть и впился в руку с новой силой, яростно потрясая головой и придавливая мужчину к земле. На пол из ран полились первые струйки крови.

А я заметила пистолет. Он валялся на полу, всеми забытый, почти у самых моих ног. Были бы развязаны руки, успела бы схватить и наставить на похитителя, но так, скорчившись на полу, что я могла? Схватить его зубами?

Идея пришла тут же. Напрягаясь всем телом, я заставила себя сесть, а потом со всей дури лягнула пистолет ногой. Зазвенев металлом по бетонному полу, он откатился на пару метров и замер, не в недосягаемости, но всё же вдалеке, а я надеялась только на одно: что этому грёбаному маньяку сейчас было слишком больно, слишком страшно и слишком кроваво, чтобы заметить, куда делось оружие.

Мужчина орал, визжал, как недорезанный поросёнок, уже даже не пытаясь отцепить пса. По щекам его текли слёзы и пот, он корчился на полу в багровых потёках крови на грязном бетоне и замахивался на пса свободной рукой. Замахивался, бил животное по лопаткам, но псу было наплевать. Он сжимал челюсти и рычал, рычал, рычал.

Всё же собаки – страшное дело.

– Генри… – тихонько окликнула я.

И это «страшное дело» в ту же секунду разжало челюсть и обернулось ко мне. Жуткая окровавленная морда, заляпанная алым шерсть, грязные клыки. Такой ужас меня не охватывал даже под дулом пистолета. Тело сковал страх, казалось, этот монстр, который смог заставить рыдать настоящего психа, сейчас кинется на меня и вцепится в глотку, но…