Молли. Черт бы ее побрал! Она никак не оставит меня в покое!

Ко мне уже подходит Камилла с озабоченным выражением на лице, но я отталкиваю ее и прохожу мимо.

— Оставь меня.

На задний двор со мной выходит Спайк и Брайс.

— Брат, что за дерьмо сейчас было? — Спайк, как обычно слишком шумный и нервный, ходит из угла в угол, постоянно теребя карманы низко сидящих джинсов.

— Просто забудем это, ясно? — говорю я, наблюдая, как дождь заливает маленький ухоженный двор Ниэйши.

— Нет, брат, — упорствует он. — Она вызов нам бросила.

— И что мы сделаем? — подает голос Брайс. Он стоит, облокотившись на веранду, глядя на меня из-под полуприкрытых век. — Это же Молли.

— Твою мать, — ругается Спайк. — Она когда-нибудь успокоится?

— Расслабься, — спокойно произносит Брайс.

— Да, мы не будем заострять на этом внимания, у нас и без этого много работы.

— Но она не может…

Я делаю шаг к Спайку и хватаю за руку.

— Мы больше не будем говорить об этом.

Несколько секунд он смотрит мне в глаза, затем медленно кивает. Знаю ему сложно успокоиться, да и вряд ли он это сделает.

— Что на счет Дайрона? — интересуется Брайс.

Уходя, Молли кивнула Дайрону. Что это было? Это нужно выяснить.

Я бросаю взгляд на Брайса.

— Позже. Что там, Ламмар уже на связи?

Спайк снимает бейсболку и достает телефон из кармана.

— Он на месте.

— Хорошо. Тогда покончим с этим.

Втроем мы снова входим в дом, где все постепенно утихает. Я не стану оправдываться перед всеми. И выходку Молли я никак комментировать не стану. Мне ни к чему трепаться, когда на кону так много жизней. По моей вине мы уже лишились одной, и я не в силах вернуть Кэт. Но только в моих силах предотвратить грядущее. Защитить свою семью.

***

На первый взгляд девушке лет двадцать не больше. Она всхлипывает, и по ее темной коже катятся крупные слезы. Она напугана до предела, и становится очевидным, что Кэп был абсолютно спокоен на ее счет. Что никто не узнает.

— Они даже похожи, — произносит Спайк, становясь напротив девушки и складывая руки на груди.

Я снова смотрю на девушку и замечаю сходство со своим врагом.

— Действительно.

— Что происходит? — почти шепотом спрашивает девушка, когда Спайк снимает с нее повязку. — П-прошу вас отпустите меня.

Она оглядывает комнату и ее руки начинают трястись все больше. Она в шоке. Сейчас мы находимся в той самой комнате, в которой я держал Линдси пару дней, чтобы проучить Клэя (отсылка к роману «17:29»).

Спайк ничего не отвечая, просто выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. Я остаюсь с девушкой один на один. Она снова начинает истерично рыдать, чем вызывает во мне раздражение. Но я стараюсь не обращать на это внимания. Стоит учитывать, что девушка жила спокойной и тихой жизнью в западной части Лос-Анджелеса, даже не подозревая, кем является ее родной брат.

— Успокойся, — говорю я. — Своим криком ты сделаешь себе только хуже.

— Н-но…

— Давно ты виделась с братом?

— Кэпом? — испуганно интересуется она.

— У тебя есть еще братья? — Я подхожу ближе к ней, и она дергается. Я все же развязываю ей веревки на руках, и она тут же начинает разминать затекшие запястья. По ее лицу продолжают катиться слезы. Она убирает прядь волос со лба и испуганно поднимает на меня глаза. Симпатичная мордашка.

— Н-нет, только Кэп. Но мы видимся очень редко, очень редко, — тараторит она. — Но он помогает мне, я… я… боже, с ним что-то случилось? Почему так? Почему вы меня похитили?

— Твой брат очень плохой парень, — объясняю я и тут же усмехаюсь своим словам. — Мы все плохие парни, детка. Кэп сделал непростительную вещь.

— Какую? — дрожащими губами спрашивает девушка.

— Он убил мою сестренку, — злобно выплевываю я.

Она начинает визжать, но тут же прикусывает палец.

— О чем вы?

— Мне нужно отплатить тем же, — продолжаю я.

Моя откровенность окончательно ее добивает. Я бы мог поговорить с ней и успокоить, я бы мог поступить по-другому, но… Кэт мертва. Жестоко убита, и я не могу просто так держать здесь эту девушку. Это ведь война, так? Я должен отомстить.

— Тебя зовут Веро́ника? — спрашиваю я, подходя к окну и проверяя решетку.

Вероника едва заметно кивает, но она безусловно в полуобморочном состоянии. Она уже не соображает абсолютно ничего.

В комнату врываются мои парни, а за ними прихрамывая, входит Руффус. Мы обмениваемся быстрыми взглядами, прежде чем Дайрон хватает девушку за руку. Та снова начинает визжать.

— Дайрон, чувак, заткни ее, — морщась, произносит Сэм и плюхается на кровать. — Мы едем к Тощему, туса уже в разгаре.

— Что будем делать с ней? — кивает в сторону девушки Брайс.

— Все что пожелаем. — Дайрон хватает Веронику за волосы.

— Она не причем, — качает головой Руффус. — Кэт была в «семье», она была замешана во всем этом, но эта девочка…

— Ты что, старый хер, мать твою, хочешь этим сказать? — Спайк вырастает перед Руффусом и злобно смотрит на него сверху вниз. — Что Кэт виновата в том, что оказалась с «Мятежниками»?

Должен признаться, что у старика отличная выдержка. Знай бы мои парни, кто этот «старый хер», они бы молчком глотали каждое его слово.

Руффус отпихивает Дайрона и подходит ко мне.

— Я делал кучу глупостей в молодости, поверь мне, парень. И мне некому было подсказать, что я не прав. Послушай меня.

— Выйдем. — Я выхожу из комнаты, и Руффус следом за мной. Мы стоим в коридоре, и я хватаю руками свою голову.

— Не позволяй себе лишнего, — рычу я.

Старик с пониманием кивает, и мы смотрим друг на друга несколько секунд прямо в глаза. Не могу спокойно смотреть на этого человека. Есть схожесть, есть что-то…

— Просто послушай совета, — прерывает он мои мысли. — А следовать ли ему, решать тебе.

Недолго думая, я киваю.

— Думаешь, я сдуру не убивал? — продолжает Руффус. — Не мстил сгоряча? Все это было со злости, я думал, что мщу, что делаю правильно. Но с годами понял, что это ничего не приносит. Ничего. Я понял, что самая жестокая месть, это предательство.

— Ты говоришь чепуху. — Я не совсем понимаю его последние слова.

— Дослушай. Если хочешь сделать врагу по-настоящему больно, сделай это с умом. Да, эта малышка его сестренка, которую он скрывал и которую он любит. Убив ее, ты не сломаешь его. Он ответит тем же, затем ты… и так по кругу. Море крови, Алрой.

— Так что же ты предлагаешь? — не выдерживаю я. — Ты, — я тыкаю в него пальцем. — Учишь меня милосердию?

Это же смешно!

Руффус терпеливо выжидает, когда я замолчу и продолжает:

— Сделай так, чтобы она поняла, что он и ей враг. Чтобы она предала его, чтобы ненавидела. Прими ее в «семью».

— Шутишь? Она родня этого ублюдка! Ты в своем уме?

Руффус снисходительно смотрит на меня. Черт возьми, ненавижу этот взгляд, но этот гангстер имеет на него право.

— Поверь мне, это его сломает. Ты ведь знаешь, как он ей дорожит и что она для него значит.

Это правда. Нам пришлось потратить кучу денег, поднять кучу связей, в общем, сделать невозможное, чтобы узнать о Веронике. Кэп тщательно охранял младшую сестренку и был уверен, что она останется в стороне от дерьма, в котором купается сам. Что ж, это говорит о многом. Она дорога ему. Она его семья.

И мне становится понятным, что имеет в виду Руффус. Убить ее просто. Но сделать ее часть своего мира — вот что сломает сукина сына.

ГЛАВА 7

ДЖОРЕЛ

Повсюду люди в масках.. Бесчисленное количество людей заполняет бульвар Сансет Стрип. Цветные дымовые шашки тут и там заполняют пространство. Играет драйвовая музыка и сигналы машин поддерживает эту какофонию.

С первого взгляда может показаться, что это хаос, восстание или мятеж. Но это не так. Это что-то большее, это то, что я никак не могу объяснить. Даже во сне я роюсь в своих мыслях, пытаясь понять, что мне, черт возьми, нужно. Но не могу найти ответ. Я хожу среди людей и понимаю, что чего-то не хватает, мне нужно еще больше свободы, больше пространства, больше музыки, больше причин оставаться в этом городе и мечтать.

Тогда я не должен спать, а что-то делать.

Мои глаза распахиваются. Передо мной белый потолок моей спальни. В жилах будто кипит адреналин, и я почти подскакиваю с кровати и включаю свет. Повсюду валяется моя одежда, чехлы для гитар, наушники и прочее дерьмо. Среди этого хлама едва откапываю свой айпад и запускаю приложение. Моя исписанная маркерами и непонятно еще чем, электрическая гитара «восседает» на черном кожаном кресле напротив тахты. Когда мы с парнями решили снять этот дом, я не особо парился с выбором спальни. Просто вошел в первую попавшуюся дверь и скинул свои сумки. Мне достаточно тахты, кресла, стола и шкафа.

Холодная гитара ложится на мои колени, и я начинаю наигрывать. Через какое-то время дверь в мою спальню резко распахивается.

— Майки, долбаный укурыш, какого хрена ты не спишь?

Я ухмыляюсь и, сняв наушники, смотрю на стоящего в дверях Сэда. Его темные волосы растрепаны, глаза опухшие от сна. Он чешет свой плоский живот и жмурится от света.

— Кто спит в Калифорнии? — отвечаю я.

Сэд хмыкает.

— Ну, порой-то можно.

Это, пожалуй, один из самых редких ночей, когда мы все дома и спим поодиночке в своих постелях. Да, и такое бывает.

— Мне завтра на работу, — с зевотой бормочет Сэд. — В отличие от вас балбесов, я использую свой диплом.

Это действительно так. Сэд единственный из нас, кто самостоятельно, я имею в виду без вмешательства семьи, закончил колледж, получил диплом и теперь просиживает в каком-то офисе в Даунтауне. Он четко намерен построить карьеру. Алрой называл нас «богатенькими папочкиными мажорами», и я не отрицаю этого. Деньги никогда не доставались с трудом, ни для кого из нас. А все, что мы творили в колледже, пока не вляпались в настоящее дерьмо, было игрой. Даже для Сэда, брат которого сидит за хранение наркотиков.