Господи, когда же прекратится это напряжение в трусах? Макс не мог припомнить, чтобы такое с ним происходило в подростковом возрасте. Он снова перевернулся в кровати. Надо вставать.

Одевшись в свои все те же спортивные брюки и рубашку, которую дала ему Ульяна, он вышел в кухню. Ульяна сидела к нему спиной, разглядывала что-то в окне. На звук открывшейся двери девушка повернулась. Улыбнулась, и тот час же у Макса отлегло от сердца — она не сердилась. В глазах плясали золотистые искорки.

— Доброе утро, соня, — сказала она. — Иди скорей умывайся. Завтрак готов.

С облегчением вздохнув, молодой человек направился в ванную. К его возвращению на столе уже находилась миска с пшённой кашей, стопка блинов высилась на тарелке рядом, стояла баночка с мёдом. Макс бросил быстрый взгляд на Ульяну, сидевшую напротив.

— Ты сама готовила?

Она незлобиво ухмыльнулась.

— Ну а кто же ещё, как ты думаешь?

Макс рассмеялся. Похоже, эта девушка отняла у него разум — что за глупые вопросы задаёт ей?

Он с аппетитом ел, чувствуя, как Ульяна смотрит на него.

— Почему сказал, что ты солдат? — неожиданно спросила.

Макс исподлобья глянул на неё, слегка наморщив лоб.

— Потому что я учился этому, участвовал в военных операциях. Это все, что я умею.

Она покачала головой.

— Не-а, у тебя совсем другой путь.

— Ага, погадай, гадалочка. Не верю я всему этому, — выпалил он. Ульяна пожала плечами. — Откуда ты можешь знать? Ты вообще ничего не знаешь обо мне, кроме имени. Может быть, я мерзавец.

Девушка рассмеялась.

— Давай ешь.

— Ты очень странная...

Макс встал из-за стола и подошёл к девушке сзади, положил руки на плечи. Наклонился, вдыхая носом запах волос.

— …Я вообще не понимаю, почему мы встретились с тобой? Здесь, в этой глуши. И не знаю, хорошо это или нет. Потому что ты в той части моей жизни, которую я хочу вырезать…

Она замерла и не двигалась, словно боялась спугнуть его.

— Расскажи мне о себе, Ульяна. Я хочу знать, кто ты…

Она почувствовала горячее дыхание на макушке.

— …Ты сладкая и терпкая. Как мёд.

Повернул ее лицом к себе. Взгляд опустился на ее чуть приоткрытые губы.

— Я тоже хочу больше узнать о тебе, — еле слышно сказала она. — Тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Черт! Да он ни минуту не выдержит. Ещё что-то подобное из ее уст, и  Макс за себя не ручается.

Резко выдохнув, он отпрянул от девушки.

— Извини, наверное мы не должны… я не должен. Черт!

Парень схватил свою опустевшую тарелку, заметался по кухне.

— Завтрак был просто супер. Спасибо. Давай я помогу тебе убрать посуду.

Макс боялся взглянуть на Ульяну, потому как знал — не найдёт сил сопротивляться своему похотливому желанию.

 Я поймала удивлённый взгляд Максима, когда вышла из своей комнаты, одетая в скромное платье тёмного цвета и с учебниками под мышкой. Предупреждая его вопрос, коротко бросила:

— В школу.

Похоже, он так и остался стоять с открытым ртом.

Я тем временем втиснула ноги в сапоги, накинула парку и повязала на голову платок.

— Погоди, Ульян, ты что, училка в школе?

Больше не в силах сдерживать смех, я повернулась к парню.

— А что, похожа? — Макс как-то странно на меня смотрел. — Нет, Максим, я ученица. Ученица одиннадцатого класса.

Увидела, как у парня вытянулось лицо, и постаралась поскорее выскочить за дверь. Я догадывалась, что он думал — я несовершеннолетняя и от меня надо держаться подальше. Только одного Максим не учёл — я уже все для себя решила: он будет моим первым мужчиной. Ему просто невдомек, что для него это важнее всего на свете. Я отдам ему не только свою невинность, но и свою Родовую Силу. Он снова будет здоров.

Я вздохнула. К сожалению, через три дня после этого все мои предыдущие заклинания потеряют своё воздействие. Макс вспомнит все, что произошло с ним в тот день. Бедняга. Оставалась надежда, что мой подарок защитит его от бед и несчастий.

Сама не заметила как дошла до школы. Настроение было отличное. Знала, что все  получится по-моему, и в конце концов я и Максим будем вместе.

Радужные мечты были грубо прерваны твёрдым снежком, со всей силы брошенным одним из одноклассников.

— Эй, гляньте, ведьма приперлась! Сколько лет сколько зим!

Гогоча, Кирилл, забежал впереди меня и начал кривляться. Я попыталась не обращать внимания на очередного дурака, но он протянул руку и стянул платок с моей головы. К парню уже бежали его друзья-приятели, словно шакалы, завидевшие добычу.

Я напряглась — неужели придётся защищаться?

— Колдушка, что же ты не наколдуешь себе пятёрок в четверти?

Они хохотали. Кто-то достал зажигалку «Zippo».

— Давайте-ка ведьму на костёр!

Растеряно оглядела хохотавшую кучку парней.

 За что они так ненавидят меня? Разве я когда-либо делала им что-то плохое? Наоборот — матери и отцы этих живодеров с радостью употребляли приготовленные мной отвары и настойки.

— Молчит, молчит, тварь!

Боковым зрением я увидела, как кто-то бежит сюда со всех ног. Ромка! Только его ещё здесь не хватало. Сейчас яд и злоба выделятся в двойном количестве.

— Ребят, а слышали, ветврачиха из соседнего села из-за неё померла. И лесник наш тоже, — вдруг резануло слух, и в это же время кто-то ударил меня по спине портфелем, набитым книгами.

— Ну-ка отойдите от неё! — я услышала яростный крик Ромки.

— А тебе, кривобокий урод, чего надо? Тоже на костре хочешь погреться?

Тут я не выдержала. Когда дело касалось меня, я могла терпеть, но Ромка не виноват, что у него эта дурацкая болезнь.

— Ром? — одними губами прошептала я.

Он понял. Мы встали в стойку спина к спине. Я скинула варежки. Пусть почувствуют мои крепкие кулаки. Про себя наскоро произнесла молитву. Первый удар пришёлся в челюсть верзиле из параллельного класса. Краем глаза увидела, как пара парней повалились в снег от ловких ударов моего друга. Черт, а я пропустила удар. Не успела увернуться и получила по губам. Солоноватый вкус крови раздразнил меня ещё больше, окутав адреналиновым облаком.  Словно за стеной слышала крики, стоны, визг девчонок. Перед глазами возникла белая пелена.  Била их нещадно. Наконец, тяжело дыша, я остановилась, осознав, что вокруг никого больше нет. Ромка схватил меня за руку.

— Бежим, Гречка!

Я только успела бросить взгляд на валявшихся в снегу парней. Некоторые из них испачканные кровью. По ступеням уже сбегал наш сторож Наливайко и завуч нашей школы.


Подхватила свой рюкзак, и мы с Ромкой бросились наутёк. Тяжело дыша, остановились за каким-то сараем.

— Ты как? — он обеими руками схватил меня за подбородок. — У тебя кровь.

— Нормально, — я улыбнулась. — Здорово мы их!

— А чего ревешь тогда?

— Я? — всхлипнула. И правда реву. Уже не могла удержаться — зажмурила глаза.

— Ульк, ну ты чего?  Мы же их всех того...

Я осела на снег.

— Дураки дебильные! Жалко их...

Утёрла глаза кулаками, размазывая кровь из разбитой губы по лицу.

Встала.

— Я домой. Пошло все к черту!

— Ты чего? И так пропустила дофига. Вот оставят на второй год...

— Не оставят. Заколдую всех к черту. — Ромка рассмеялся, а я, кое-как завязав платок, подхватила рюкзак и махнула ему рукой. — Бывай. И спасибо, что успел вовремя.

* * *

Всю дорогу до дома я бежала и плакала навзрыд. Не хотела лить слезы, но и не могла остановиться. Что-то внутри надломилось. Особенно после того, как кто-то упомянул Ирину и ее жениха. Гады! Почему все вешают на меня? На меня и на мою бабушку. Ненавижу!

Впервые с тех пор, как баба Шура упомянула мой переезд в Москву, я вдруг захотела уехать туда. Туда, где меня никто не знал, где я могу затеряться среди миллионов и никому не будет до меня дела.

На пороге дома кто-то сидел. Я замедлила бег, присмотрелась. Максим. Господи, я чуть не забыла о нем! Зачерпнув горсть снега, размазала его по лицу, пытаясь смыть кровь и слезы.

Увидев меня, парень поднялся и шагнул на ступеньку ниже, вглядываясь. Вбежав на крыльцо, хотела пройти мимо него как можно быстрее — видок у меня был ещё тот, но  Максим остановил меня.

— Что с тобой? — насупленный, в темных глазах аж светятся вопросительные знаки.

— Ничего, — буркнула, но уже не в силах удержаться, вновь расплакалась.

Проскользнула в дверь, и Максим последовал за мной.

—  Тебя кто-то обидел? — Увидев, что мои дрожащие пальцы никак не могут справиться с пуговицами на куртке, начал сам расстёгивать ее. — Смотри, у тебя платье порвано… — Его глаза округлились, а я в ответ шмыгнула носом. Ноги меня уже не держали. Хотелось просто завалиться в этом уголке под самой вешалкой с одеждой.  — Ульяна, — он взял меня за плечи, — Ульяна, прекрати реветь. Что с тобой случилось, кто тебя так?  — его пальцы скользнули по моим окровавленным и опухшим губам. — Черт, — тихо выругался. — Ничего не чувствую. — Кровь? Господи...


В следующий момент его лицо приблизилось ко мне и губы скользнули по моему трясущемуся подбородку. Поднялись выше, слегка прикасаясь к  уголку моего рта.

— Соленая, — прошептал он, скорее, для себя.

Я подняла к  Максиму залитое слезами лицо. Совсем рядом видела его полуприкрытые глаза с густыми ресницами.

— Они хотели сжечь меня... —  плечи вновь затряслись. — Ненавижу, ненавижу...

— Кто тебя ударил? Скажи мне. Я ему всю рожу разделаю.

— Не надо. Я уже...

Макс ладонями обхватил мое лицо.

— Сволочи...  — Его глаза напряжённо бегали по нему. — Больно? — Парень снова попробовал дотронуться до моего рта рукой, но, поморщившись, опустил ее. — Хорошая моя, прости...