Макс разлил по стопкам оставшуюся водку.

— Ну надо же, какие у вас тут страсти кипят, — пробормотал. — А куда этот кругляк свалил?

— Да хрен его знает. Никто ж не спрашивал. Да и откуда он — неизвестно.

— А все из-за каких то камешков. Да кому они сдались? — весело спросил Максим.

— Это ты, паря, брось, — оглядевшись, будто стены имели уши и глаза, сторож наклонился поближе к Максиму.

— Говорят, сам «Алмазный король» с этим делом связан.

— Кто это? Какой-то бывший зэк?

Тот только хмыкнул.

— Не, столичный крутяк.

Макс вздохнул, лениво потянулся.

— Эх, жаль. Придётся в сельсовет пилить. Неблизкий путь, — он встал.

— Да оставайся. Лежак свободный...

— Не, пить больше нечего, пойду уж, отец.

 Сторож проводил его мутным взглядом, покачал головой.

— Ну, бывай, бывай...

* * *

 Максим вернулся затемно, усталый, но довольный. Хоть какая-то зацепочка, но появилась. Он был уверен, что рано или поздно нападет на след убийцы Ваньки и Ирины.

Приняв душ и тщательно почистив зубы, он разделся и направился в спальню. В нагретом за день рубленном доме было слишком душно. Макс приоткрыл окно, лёг, накрывшись лёгким одеялом, и долго ворочался, думая о разговоре со сторожем, пытаясь проанализировать каждую услышанную мелочь. Наконец, сморенный усталостью и выпитым, погрузился в сон.

Зелёный луг, красивая девушка в полупрозрачном одеянии. Макс торопится — ему не терпится прикоснуться к ней, прикоснуться губами. Это она — Ульяна. И вот они уже стоят друг напротив друга так близко, что остренькие соски щекочут его грудь, и от этого внутри поднимается жар, а между ног становится тесно.

— Ты Ульяну не обижай, — совсем рядом раздался старческий голос.

Максим улыбнулся. Ну как он может? Ведь он обещал, что никогда не даст ее в обиду.

Совсем рядом раздался смех. Парень повернул голову в ту сторону. Перед его кроватью стояла фигура в чёрном. Странно, но ему не было страшно — в конце концов, это сон.

— Ну как же не дашь в обиду?! Уже обидел. Забрал у неё все самое ценное и ушёл, оставил...

Максим хотел возразить, но почему-то тело стало такое непослушное и вялое, словно напичканное ватой. Видать, спит слишком крепко.

— Береги то, что отдала тебе Ульяна — пригодится, — продолжала старуха. — Но не забудь вернуть ей обратно.

Какой странный сон! Словно все по-настоящему. Максим в темноте вглядывался в очертания женщины.

— И ещё... вот амулет, который оградит тебя от плохого. Он тебе тоже пригодится, — ведьма что-то достала и положила на тумбочку. — Как-никак, мы теперь породнились. У тебя наша Родовая Сила

Максим только и смог, что кивнуть. Почему-то во сне он принимал все сказанное за чистую монету.

— Я знаю, ты хочешь знать про своего отца, и кто он. Когда он снова войдёт в твою жизнь, ты многое раскроешь для себя. Многое узнаешь о своих самых близких людях.

— Что? Что я узнаю?

— Не забудь амулет... — старуха поднялась.

При свете луны Максим видел ее скрюченные пальцы, сложённые на груди, бледное лицо с тёмными глазницами.

— Стойте! — наконец, у него прорезался голос. — Не уходите!

Он скатился с кровати, запутавшись в простыне, пытаясь поймать старуху за руки.

От резкого удара Максим открыл глаза. Черт побери, где он? Почему на полу? Яркое солнце врывалось сквозь приоткрытую форточку, просачиваясь сквозь тонкую ткань занавесок. Парень потёр ушибленное плечо, с непониманием оглядываясь вокруг. Свалился с кровати, да ещё и с дикими криками. И этот странный сон… ведьма, говорящая какую-то чушь. Он ухмыльнулся — первая часть сна была гораздо приятнее.

Макс взъерошил волосы на затылке, потянулся. На часах стрелки показывали девять утра, значит, он спал как минимум восемь часов.

Неторопливо прошёл в душ. Стоял под колючими освежающими струями, раздумывал о привидевшемся. Все-таки не зря ему снится Ульяна, не может он забыть ее. Вроде нет у него влюбленности, но вот запала она ему в душу. Как ни избегал Максим этого, но, наверное, придётся навестить девушку.

Он с ещё большим остервенением стал намыливать тело губкой. Ох, не надо им видеться, не надо. Ульяна ещё девчонка, и он вовсе не для неё, слишком велика разница в возрасте — восемь лет, и в социальном статусе. Со стоном прикрыл глаза, не в силах вытравить ее образ из памяти.

Обернув полотенце вокруг бёдер, вернулся в комнату за одеждой и замер — взгляд наткнулся на небольшой медный кулон на толстой холщовой веревке.

Глава 15

После дневного кормления я положила Вадика в кроватку, а сама поспешила в ванную, где меня уже поджидали высохшие пеленки и распашонки. Проходя мимо комнаты Антона, прислушалась. Тишина. Наверняка сидит за компьютером и ищет работу. Прошло уже три недели с тех пор, как я начала работать няней в семье Камневых. Работа меня вполне устраивала — малыш был спокойным и милым, платили хорошо, да и Наташа — жена Антона — оказалась очень приятной молодой женщиной. Я приходила рано утром перед тем, как ей надо было убегать на работу. Она часто задерживалась допоздна, и тогда Антон просил меня приготовить им что-нибудь на ужин. Наташа всегда упрашивала меня остаться на ужин, но мне не хотелось нарушать своим присутствием их семейную идиллию. Они и так виделись только по вечерам, и наверняка им лучше побыть наедине друг с другом.

Разложив гладильную доску, я включила утюг. Сегодня было не так много одежды, и я надеялась, что у меня будет достаточно времени, чтобы заготовить ребёнку морковное пюре на следующую неделю.

Тихонечко включила радио и стала напевать знакомую песенку. От прикосновения руки к моей талии вздрогнула и обернулась.

— Тебе очень идёт этот цвет, — Антон стоял сзади, и в его синих глазах плескалось желание.

— Да, я знаю, — бросила, отодвигаясь от него.

Надеялась, что он поймёт намёк и оставит свои поползновения. Не понял. Его ладонь скользнула на мой живот, а сам он прижался к моей спине.

— Ульяна, я только и думаю о тебе, о нас. Помнишь то лето?

— Антон, убери руку, пока не поздно, и я буду считать, что ты просто пересидел за монитором.

Парень тихо рассмеялся, и я почувствовала на шее его горячее дыхание, а затем и губы.

Молниеносным движением развернулась в то время, как его рука оказалась словно в тисках зажата у меня подмышкой.

— Я же предупредила тебя, — изобразила в голосе грусть, хотя от злости хотелось двинуть промеж его красивых глаз. — Нас нет, ты понял? Есть ты, твоя жена и ваш ребёнок. А я отдельно. Так что, Антошка, на меня не рассчитывай.

— Отпусти, больно же, — простонал парень.

— Ах да, — с улыбкой разжала руки. — Извини. Такая реакция.

Он потирал предплечье, обиженно сопя.

— Да я вообще пошутил.

— Я так и подумала, — вздохнула.

Похоже, снова надо заняться физической подготовкой. В этом городе девушке не обойтись без знаний приемов самообороны.

Конечно, я не стала рассказывать Ольге о приключении с ее братом. Ни к чему волновать подругу. Она и так каждый раз причитала, что я мужик в юбке, чем ужасно смешила меня.

После того случая, Антон больше не решался распускать руки, хотя я время от времени ловила на себе его липкие взгляды.

Он так и не нашёл никакую работу, сидел целыми днями перед экраном с неизменной чашкой кофе. Я стала иногда приносить ему Вадика, чтобы Антон хоть немного выполнял отцовские обязанности. Мне даже жалко становилось мальчишку — лицо его отца всегда было равнодушным и, казалось, он даже злился, что его отвлекают.

— Антон, я хочу с Вадиком прогуляться, помоги мне вынести на улицу коляску, — попросила я.

Он с готовностью встал из-за стола, потянулся.

— Да, конечно.

— А ещё лучше, если ты прогуляешься с нами. В конце концов, у тебя аж лицо позеленело.

Парень с серьезным видом посмотрелся в зеркало, потом на меня.

— С тобой я с удовольствием пойду.

— Не со мной, а со своим сыном, — поправила я, на что Антон нетерпеливо поморщился.

— С Наташкой не хочу ходить, не прет мне она, — теперь парень смотрел на меня снова таким же горячим раздевающим взглядом. — Какая-то она простенькая, что ли... Ты же знаешь, Ульян, что всегда мне нравилась.

Хмыкнула.

— Да, я думала, что у нас все было серьезно, ты даже обещал дождаться, когда я вырасту, — я не смогла не напомнить. 

— Ну вот ты и выросла. Давай попробуем сначала?

Мы стояли в тесном коридорчике, и Антон подходил ко мне все ближе и ближе, так, что мне пришлось выставить вперёд ладони. Ему это вовсе не помешало — он просто сжал их в своих руках.

—  Ты же любишь меня, я понял ещё тогда. Ну так что тебе стоит быть со мной? Наташка не узнает — она целыми днями на работе, а ты и я вдвоём целыми днями. Давай, ты не будешь ничего бояться…

Его губы уже были близко к моему лицу, когда-то такие желанные, а теперь... теперь я не чувствовала ничего, кроме, пожалуй, лёгкого удивления и презрения.

— Не надо, Антош, — я вырвала свои руки, — Уже поздно. С тех пор все сильно изменилось. Я поняла, что ты не в моем вкусе. То есть вообще не в моем. И, знаешь, что-то я плохо себя чувствую, немного подташнивает. Наверное, съела какую-то гадость утром, по дороге сюда.

Мне удалось выскользнуть из его рук, сжимавших мои плечи. Схватила свою сумочку и схватилась за дверной замок.

— Я позвоню Наташе, скажу, что заболела.

Антон попытался что-то ответить, но я уже не слушала. Захлопнув за собой дверь, не стала дожидаться лифта и бросилась вниз по лестнице.