Утром проснулись поздно, опоздали на завтрак. Макс, еле волоча ноги, побрел на пляж и, едва улёгшись на лежак, провалился в глубокий сон. Теперь он спал только на пляже. Нина с упорством рекордсменки пользовалась его телом, каким-то образом вызывая у него эрекцию. Оставалось четыре дня до их отъезда, и Максим считал часы и минуты до тех пор, когда распрощается с этой нимфоманкой.

* * *

Августовский непривычно тёплый ветерок обвевал мое лицо, заставлял развеваться волосы. У меня было прекрасное настроение — то ли этому способствовали обливания ледяной водой, то ли то, что вчера Женька, наконец, подарил мне кольцо.

Поднесла  руку к лицу, с любовью глядя на большой сверкающий камень. Евгений сказал, что это бриллиант. С сожалением улыбнулась — уже через пятнадцать минут мне придётся снять эту красоту и спрятать в нагрудный кармашек. А также собрать волосы в подобие пучка. Негоже продавщице рыбой сверкать бриллиантами, вызывая чёрную зависть товарок.

Я немного опоздала. Алина и Валентина недовольно зыркнули в мою сторону. Им пришлось самим таскать ящики и коробки. Обычно я приходила раньше, чтобы увидеться с Женькой, и у меня было время для организации рабочего места.

Быстро спрятав волосы под белоснежную шапочку и накинув халат, я принялась за работу.

— Вобла, вобла с икрой! Щупальца осьминога! — заголосила. Мои верные покупатели, откликаясь на бодрый крик, вставали в очередь. Погода стояла замечательная, и перед выходными многие не прочь были запастись вяленой рыбкой под пиво. — Брюшки семги! Жирненькие — пальчики оближешь! Килька малосольная! Проглотишь язык — вкуснота!

Торговля пошла. Наверное, у меня был особый дар к этому. Уже часа через два мне пришлось идти на склад за новой партией товара. Время от времени я поглядывала на часы. Обычно Евгений приходил сразу после открытия, а сегодня его почему-то не было. Неприятное чувство закралось в уголочек души.

Я заметно сбавила обороты рекламной кампании и продолжала бросать тревожные взгляды на служебный вход.

— Ульян, ты так распродашь все до обеда. Чем потом будешь торговать? — хохотнула Алина.

— Ульяна...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отчётливо услышала женский голос и резко подняла глаза. Прямо передо мной стояла красивая молодая женщина, одетая с иголочки. Она смотрела на меня в упор, спокойно, будто изучая. На руках у неё был ребёнок — девочка, наверное, годовалая.

— Мила Валерьевна! — неожиданно за спиной воскликнула Валентина. — Давно вас не видели. Как Настюшенька? 

— Спасибо, у нас все хорошо, — она улыбнулась Валентине, но ее взгляд по-прежнему не отрывался от моего лица. А я, сама не зная почему, застыла столбом, погрузив руки в коробку с брюшками семги.

Женщина отошла так же незаметно, как и появилась. Только видела, как мелькнул у выхода ее горчичного цвета костюм.

Алина и Валентина странно молчали.

— Кто это? Вы ее знаете?

Видела, как дернулись в саркастической улыбке губы Валентины.

— Знаем.

 Так как я все ещё ждала ответа, Алина, наконец, выплюнула:

— Кто-кто?! Жена директора рынка!

— Какого ещё директора рынка? — у меня вдруг стало темнеть перед глазами.

— А у нас их много? Евгения Константиновича.

Я топнула ногой.

— Нет! Такого не может быть! С ума, что ли, сошли? Да вот он мне только вчера кольцо подарил, — я судорожно стала рыться в кармане. — У нас свадьба скоро...

Громкий смех тёток словно застрял у меня в ушах. Быстро измерив глазами расстояние от прилавка до выхода с рынка, я стащила с себя халат, вырывая с «мясом» пуговицы.

Эту женщину я увидела сразу. Она неторопливо шла к стоявшей на обочине машине. Чёрной. Такой же, как у Женьки.

— Постойте! — крикнула я.

Она медленно обернулась, и я увидела, как взметнулись ее красивые брови.

— Вы мне?

Она остановилась, спустила девочку с рук. Та улыбалась, и на щеках ее играли озорные ямочки.

— Простите, — я остановилась. Ну что я должна сказать, зачем бросилась за этой женщиной? — Ради бога, скажите, вы кто?

— Я? — он усмехнулась, слегка прищуриваясь. — Мила. Жена Евгения, директора этого рынка.

Я схватилась за голову, простонав. Женщина заинтересованно глядела на меня.

— О, господи, — голос сбился на какой-то мышиный писк. — Так он женат? Женат…

— Похоже, ты хочешь со мной поговорить?

Я кивнула.

— Не могу пригласить тебя в свою машину, — Мила сморщила носик. — С детства не переношу запах рыбы. А вот в сквер — пожалуйста.

Мы дошли до какой-то скамейки. Поймала себя на мысли, что это просто дурной сон, и я вот-вот проснусь. Мила усадила девочку, а сама повернулась ко мне.

— Ну, Ульяна, что же ты хочешь мне сказать? — она усмехнулась. — Заруби себе на носу, что Женя — мой, и я никому его не отдам. Мы с ним с самой школы вместе.

— Мила, ведь так вас зовут?

— Мила Валерьевна, — поправила женщина, благосклонно склонив голову.

— Простите, пожалуйста, простите меня за все. Я честно не знала, что Женя… Евгений Константинович женат. И, — кивнула на девочку, — не имела понятия, что у него ребёнок.

— Очень приятно, честно сказать, слышать от любовницы мужа подобное. Ну и что дальше? Моему мужу, похоже, снесло крышу.

— Я... Он больше не увидит меня. Никогда. Можете не переживать. И простите ещё раз...

Не в силах больше сдерживать слез, я зажмурилась, закрыла ладонями лицо. Какое-то время стояла так посередине сквера.

Женя, Женечка! Как же так? Ты же обещал мне море звёзд и рай вдвоём. Все мои мечты о нашем с ним будущем сметены в один момент.

Не помню, как дошла до рынка, как оказалась за прилавком. Не слышала ни Алину, ни Валентину. Они что-то говорили, но я думала только об одном — я больше никогда не почувствую Женькиных прикосновений, никогда не буду засыпать в его объятиях, целовать его, смеяться вместе с ним. Сейчас я заберу свои вещи и уйду отсюда, уйду из его жизни. Навсегда.

 Вздрогнула от родного голоса. Мой не мой Женька стоял передо мной. На лице маска привычной озабоченности — всегда надевает, когда общается со мной на людях.

— Ульяна, доброе утро. Как идёт торговля?

И словно белая пелена застила мой взор. Я даже не поняла сначала, что делаю.

Выхватив из кармана кольцо, швырнула ему в лицо. Он удивлённо ойкнул, сморщился от боли.

Мои руки сами погрузились в ящик со скользкой килькой. Захватив как можно больше, я со всего размаху залепила рыбой ему в лицо. Он пытался увернуться, отплевывался, но я все продолжала горстями бросать в него кильку. Телохранители подбежали, ошалелые, с выпученными глазами. Сашка попытался запрыгнуть на прилавок, но Евгений оттянул его.

— Оставьте ее, — хрипло крикнул.

— Врун, жалкий врун, ненавижу! — мои глаза горели. Схватив халат, скомкала его и запулила в него.

Выбежала из-за прилавка. Один из охранников попытался меня остановить, но, схватив его за руку, я вывернула ему плечо.

Уже стоя посреди прохода, развернулась к ошарашенному Женьке. Вид у него был более чем жалкий — мокрый, в рыбной слизи и рассоле, с всклокоченными волосами. Кажется, он даже дрожал.

— Прощай. Счастливой тебе семейной жизни!


В звенящей тишине я дошла до выхода. Я не слышала и не хотела слышать ничьи голоса. Мои чувства отключились, и я надеялась, что навсегда.

Как только Максим вернулся из отпуска, решил незамедлительно увидеться с подполковником Нахаловым. К большому удивлению, тот отказался принимать его в рабочее время, а вместо этого пригласил к себе домой. Они договорились встретиться вечером в семь часов.

У молодого человека было какое-то странное чувство тревоги. Он физически ощущал сгустившуюся над ним опасность. И, может быть, поэтому всю дорогу до дома Нахалова был начеку. Ему показалось, что одна из машин — серая «Mazda» — слишком часто мелькала в зеркале заднего вида.

Макс припарковался в квартале от дома подполковника, выйдя из машины, огляделся. Уже на подходе к зданию в голове словно пропиликал сигнал: не двигаться. Макс опешил. Странно. Увидев раскидистый тополь, спрятался за ним, как оказалось, вовремя. Буквально через несколько минуту увидел, как из подъезда дома подполковника вышел неприметной внешности мужчина. Быстро оглядевшись, прошёл вдоль дома и скрылся за углом. Макс знал не понаслышке, как выглядят наемные убийцы. Именно такие, серенькие, ниже среднего роста. Знал так же, что нет смысла преследовать этого человека. Дело, скорее всего, сделано, а заказчика не найти. Видать, кое-кому подполковник Нахалов здорово перешёл дорогу. А значит, он был на верном пути. И Макс продолжит его дело. Но не сейчас. Чуть позже. Нанесёт свой удар, когда никто не будет ожидать.

На похороны Максим не пошёл — не хотел лишний раз мелькать. Нахалов давно уже говорил, что в отделе завелась крыса. Сходит на кладбище в один из выходных дней. А сейчас просто посидит один, даже не будет включать свет.

Макс достал бутылку водки и налил в стопку.

— Земля пухом и царство небесное, — залпом выпил и поморщился.

Ткнулся носом в локоть.

Осталось всего немного до окончания учебы, и Макс будет свободен. Он ещё не совсем решил, что будет делать дальше. Если не найдёт сразу работу в столице, то поедет по контракту в одну из стран Ближнего Востока. Заработает денег и откроет свой бизнес.

* * *

Больше я с Женей не виделась —  не хотела. Он приезжал, стоял под окнами, звонил, присылал мне смски, но я просто сменила номер. Женька перестал для меня существовать. Словно какая-то пружина оборвалась во мне. Я была рада, что не успела со всей силой отдаться чувствам.