Помыв посуду и прибравшись, Петровна вышла на крыльцо. Стояла чудесная погода. Августовское солнце нежно ласкало ее лицо, она прищурилась, словно впитывая это тепло. Из кустов жимолости доносились взбалмошные крики птиц. Высокие кедры на ветру покачивали отяжелевшими от шишек ветвями. Успеет ли она собрать урожай орешков? Уж больно Ульянка любит их.

Кряхтя, спустилась вниз с крыльца. Пока шла до бани, собирала мелкие веточки для разжигания. Затопит сейчас, а к вечеру и попарится.

Она только и успела вынуть из шкафа чистое постельное белье, когда услышала звук приближавшейся машины. С тревогой выглянула в окно. Почему она не почувствовала приезд посетителя или... или то, что она чувствовала сегодня весь день, и вело именно к этому моменту?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Большая чёрная машина, почему-то смутно знакомая, остановилась почти у самого крыльца. Сквозь тюль Петровна видела, что внутри находились три человека. Дверца отворилась, вышел тот самый человек, встречи с которым, старушка знала, не избежать. Немного постаревший, но с таким же жестким взглядом чёрных глаз.

Александра Петровна перекрестилась и направилась к двери.

— Добрый вечер, старая, — мужчина сам отворил дверь. Быстро огляделся по сторонам.

Баба Шура посторонилась.

— И тебе не болеть, милок, — прошелестела она.

Недолго думая, посетитель прошёл к столу, повёл носом.

— Пахнет хорошо. — Женщина молчала. Не собиралась его подчевать угощениями. Этот человек явился к ней в дом не с добром. — Разложи ка мне карты, бабка. Хочу знать, чего ожидать.

Александра Петровна пожала плечами, хмыкнула. Жаль, что отдала свой револьвер Ульянке. Самое время пришибить гада.

— Карты? Да зачем? Я и так знаю все про тебя, мил человек.

— Откуда? — моментально сократив между ними расстояние, он схватил старую женщину за воротник платья.

— Отпусти, — Александра Петровна властно отвела его руку. — Вон, звездочки твои на небе уже сложились. Бог знает все про тебя, и Страшный Суд уже ждёт твоего часа.

— Что ты брешешь, старая? Я заслуженный человек. Какой ещё суд?

— Лора ведь ничего не забыла, ты ещё посмотришь ей в глаза.

— Лора? — дыхание мужчины сбилось, он прикрыл ладонью глаза. — Я... я не хотел... так вышло...

Петровна расхохоталась.

— Вышло, говоришь? Хорошо, что сын твой не рос в поганой семье.

— Что ты имеешь в виду? Про кого ты говоришь?

— Не про ублюдка твоего, а про сына. — Виктор с ужасом воззрился на старую колдунью. Она все знает! — Да и здесь ты не просто так. Чёрное дело задумал — много душ погубить вместо того, чтобы стоять днями и ночами на коленях и замаливать свои смертные смердящие грехи. В ад! Ты пойдёшь в ад!

Сейчас бабка была страшна. Она словно выросла, ее глаза вращались, беззубый рот открывался, словно чёрная дыра. Виктор в ужасе попятился к двери. Ведьма наступала на него, взмахивая руками, и ему уже стало мерещиться, что вместо ногтей у неё прорезаются когти. Спиной натолкнувшись на дверь, Виктор повернулся и трясущимися руками отворил ее. Лицо ведьмы надвигалось, и ему казалось, что бездонный хохочущий рот вот-вот затянет его внутрь. Никогда ещё мужчина не был так напуган. Почувствовав, что ему не хватает воздуха, Виктор ухватился за воротник рубашки, дёрнул, отрывая пуговицы.

Кубарем скатился с крыльца и распластался на влажной траве. Услышал, как хлопнули дверцы его машины, и в следующую секунду почувствовал, как руки ребят подхватили его за плечи.

— Виктор Игнатьевич, с вами все в порядке?

Он простонал, поморщился.

— Может, пришить ее? — один из парней кивнул на двери в избу. Смачно сплюнул.

— Потом... — пробормотал Виктор, выпрямляясь и отряхиваясь.

Прихрамывая, он направился к машине. Он вернётся сюда чуть позже. Ненормальная бабка слишком опасна.

* * *

Солнце уже склонилось к западу, а Александра Петровна все стояла на пороге, вглядываясь в просвет между деревьев. В руке судорожно сжимала кулон, который подобрала на траве. Обыкновенный, из дешевой бронзы, внутри которого фотография молодой темноволосой девушки — все, что осталось от посетителя. Кулон покалывал руку, пронизывал кожу тонюсенькими иголочками.

Из ступора Петровну вывела Весна, появившаяся со стороны опушки. Старушка недовольно зыркнула на собаку, и та, поджав хвост, замедлила шаг. Вот где эту псину носит, когда она так нужна?

— Иди сюда, — окликнула собаку.

В сердцах швырнув безделицу в ближайшие кусты, женщина вошла обратно в дом, чтобы взять банное полотенце. Баня уже протопилась, надо поторопиться. Не так уж много часов в сутках.

* * *

И снова сон, только уже совсем другой.

Максим задыхался. Ему не хватало воздуха, словно он получил удар в солнечное сплетение. В глазах потемнело, он хотел закричать, но рот только беззвучно открывался. Показалось, что глаза вот-вот вылезут из орбит. Волна страшного жара опалила его ноги, лизнула спину, поднялась выше и охватила волосы на затылке. Запах паленой кожи и волос забил ноздри, Максим закашлялся, упал на колени. Протянул руки к двери — вот он, спасительный выход! Оглянулся и увидел, как оранжевые языки пламени лижут его ноги, бёдра, кожа пузырится и с треском лопается. Он полз к двери, подтягиваясь на локтях. Умирать не хотелось. Разжал кулак, чтобы последний раз взглянуть на изображение женщины на маленьком кулончике. Мама.

— ...Мама!

Дверь распахнулась.

— Максим!

Кто-то опустился подле него, и молодой человек почувствовал прохладные руки на лбу. Как хорошо! Жара больше не было...

Его трясли.

— Максим, Максим, да проснись ты! — отчаяние в голосе. Словно вынырнув из омута, он резко открыл глаза. Дневной свет ослепил его. — Мальчик мой, — в голосе Аллы Дмитриевны стояли слезы. — Как ты напугал меня! Ну что же с тобой такое? — Максим поднялся, и женщина прижала его к своей груди, поглаживая спину. — Что ж ты видишь такое, сынок? Напугал меня...

— Мам, — он уткнулся лицом в ее плечо, — мамочка... Черт, как же я устал...

— Это все твои войны, — женщина поджала губы, — совсем психику свою разрушил. Бросал бы ты это.

Макс со вздохом поднялся с кровати.

— Да я же давно уже никуда не езжу. Да и при чем здесь это? Мне снится совсем другое, что-то, что я будто видел раньше. Только я ничего не могу понять. И не хочу об этом думать.

С поникшей головой, Максим побрел в ванную. Долго разглядывал в зеркало свои плечи, спину. Ощущение ожога было таким реальным, ди и запах паленого до сих пор стоял в воздухе. Скорее всего, мама права — ему нужна помощь хорошего психолога.

* * *

Я зачастила к Наташе и Вадику. Малыш, каждый раз видя меня в дверях, весело хохотал, подпрыгивая от нетерпения на руках матери. Вместе с ней мы одевали его для прогулки, усаживали в коляску и шли гулять в парк.

Антон по-прежнему сидел за компьютером и почти никогда не выходил из своей комнаты. Наташа каждый раз утверждала, что он вот-вот выйдет на работу, просто выбирает, какая из них ему больше подходит. Он обычно присоединялось к нам за столом, когда мы все трое, разрумяненные и довольные, возвращались из парка.

Я настолько привыкла к Вадику, что еле сдерживала слезы при мысли, что уже завтра он уедет на целый месяц.

* * *

Сегодня я решила на работу не спешить. Хотелось поспать хотя бы на часок подольше. Вчера заготовила дезинфицирующий раствор, разлила его по бутылкам и пропылесосила ковролин. Все что мне надо было сделать этим утром — это быстренько протереть пыль и убраться в кабинете шефа.

В зале никого не было, хотя я заметила в холле пару мужских туфель, аккуратно поставленных на коврик. Наверняка с вечера забыл кто-то из своих — так часто бывало.

Я быстро убрала в зале и, мурлыча песенку, отправилась в кабинет Олега, нашаривая от него ключи в кармане халата. Уже подойдя к двери с испугом обнаружила, что она не заперта. Неужели я случайно забыла закрыть ее?

В панике перебирая в памяти последние минуты своего рабочего дня, толкнула дверь и замерла. Внутри кто-то был. Не Олег — на парковке не было его машины.

Высокий мужик в толстовке с капюшоном стоял спиной ко мне. Я увидела разложенное на столе оружие — целый арсенал, и поняла, что надо незамедлительно действовать. На раздумье ушло пару секунд. Незаметно приблизившись со спины, я нанесла ему удар по шее ребром ладони, и человек сдавленно всхлипнул перед тем, как повалиться на пол. Пощупав его пульс и убедившись, что не убила его, первым делом набрала номер Олега.

— Да, Ульян, что-то случилось?

— К вам в кабинет забрался грабитель, я его обезвредила, — бодро отрапортовала.

В ответ мужчина расхохотался.

— Какой ещё грабитель?!

— Он вооружён. У вас на столе лежит «Сайга», девятка и...

В трубке наступила резкая тишина. 

— Ты что с ним сделала? — почему то теперь Олег громко шептал. — Оставайся там, я буду через пять минут...

Пожав плечами, я кинула быстрый взгляд на лежащего грабителя и, подойдя к столу, взяла в руки карабин. Хорошее нарезное оружие, хоть и немного тяжеловатое. С таким хорошо стрелять в тире.

Услышала по коридору торопливые шаги.

Олег. С минуту он стоял в дверях, оценивая поле боя. Затем опустился на пол и перевернул тело лицом кверху.

— Черт... Ульяна, воды, срочно! — пока он хлопал мужика по щекам, я побежала в ванную.

Когда прибежала обратно, шеф уже расстегивал на мужчине рубашку.

— Это ты его? Чем? — обернулся, вопросительно глядя на меня исподлобья.