— Ты все это запланировал, да? — Поворачиваюсь к нему, ошарашено смотря на него, но на его лице непроницаемая маска.

Он не дает ответа, как и всегда. Пора бы уже привыкнуть. Разворачивается ко мне спиной и, бросая напоследок: "Распоряжусь насчет завтрака и жду через час", уходит.

Я так и стою, смотря на его удаляющуюся спину и удерживая покрывало вмиг ослабевшими пальцами. Что это сейчас было?

ГЛАВА 13

Мрак вводил в меня в какой-то транс своим взглядом, а когда я оставалась одна — на меня накатывало. Оказавшись в душе и включив воду погорячее, я сползла по стенке и долго плакала от несбывшихся ожиданий, обреченности будущего. Не буду любимой, светящейся от переполняющих чувств рядом с ним, лишь у ног ожидая подачки. Я знала, что именно так и будет, уже чувствуя к нему то, что и в сравнение не бралось с моими прежними чувствами к Бену, да и вообще к мужчинам. Я ведь уже была в Мрака влюблена, если не любила. Уже откликалась на каждое слово, прикосновение, искала его взглядом, млела от запаха, который пропитывал все пространство вокруг меня, рядом мужчина или нет. Я уже была его на каком-то химическом уровне, тщетно надеясь, что это пройдет, а мое влечение сойдет на нет, стоит мне один раз с ним переспать, но в результате я еще больше запутывалась в его сетях, тонула в нем. Он, как болотная трясина, один раз шагнув — выбраться уже невозможно. И я не могла или не хотела. Моим желанием стало все изменить, повернуть в свою сторону, и, хоть я чувствовала исходящую от него опасность, притяжение оставалось неизменным, а чувства не поддавались контролю. Раньше я как-то не вкладывала в отношения такого эмоционального всплеска, больше чувств доставалось работе, но сейчас… Сейчас все обстояло по-другому. Я уподобилась многим женщинам, которые придавали слишком большое значение сексу. Если раньше это был акт больше для разрядки, с симпатичным человеком, партнером, которого я больше уважала, чем любила, то сейчас это было страстью, наваждением, а мужчина не просто симпатичен, он был всем. Не просто мужчина в постели для расслабления и разрядки. Он заполнял собой все, подавляя, переиначивая мою волю, переписывая мою суть. Он был опытным мастером, кукловодом. Одного взгляда, непринужденного щелчка пальцев достаточно, чтобы ему повиновались, выполняли его волю, покорно сидели у его ног. И я не была исключением, жаждущая его прикосновений.

В какой-то мере чувства, которые я, как оказалось, испытываю, стали для меня озарением, но вместо того, чтобы радоваться этому, я испытала боль. Мне было плохо от того, что он меня отверг, как будто сердце вырвали из груди, оставив после себя пустоту и зияющую дыру, которую невозможно будет заполнить самостоятельно. После секса и сокрушительного оргазма хотелось, чтобы он и дальше держал меня в своих объятьях, никогда не отпускал, но он отпустил, и от этого тело пробил озноб. Казалось, вполне ощутимый холод пробрался до самих костей, и это никак не зависело от температуры в комнате.

После душа я зашла в комнату, предназначенную, по словам Мрака, для меня и осмотрелась. Ничего примечательного: шкаф, двуспальная кровать, зеркало. Здесь явно никто не жил, потому как она выглядела пустой и необжитой, отчего-то от этой пустоты по коже пробежали мурашки. Я никогда не была неженкой или принцессой, всегда стремясь к чему-то другому, но эта комната была серой, будто никто не потрудился ее даже обставить, от этого стало еще хуже. Осознание, что я для Мрака такая же серая и непримечательная, полоснуло по натянутым нервам, и сердце в очередной раз сжалось.

Пытаясь выбросить тягостные мысли из головы, я подошла к шкафу. Он хотел, чтобы я оделась и пришла завтракать, и я приду. Не буду лить слезы снова, а приму то место, которое он отвел для меня в своей жизни.

Костюм, в котором я приехала сюда, так и остался в гостиной. После разговора с Мраком в коридоре мне больше не хотелось возвращаться в ту комнату, где мы делили что-то важное, но, видимо, только для меня оно было таковым. Я чувствовала себя опустошенной и сейчас куталась в мягкий махровый халат, пытаясь согреться и собрать воедино разрозненные мысли.

Увидев вешалки с вещами, я в очередной раз поразилась. Вещей было огромное количество, полки ломились от известных марок, а дорогостоящая ткань так и льнула к рукам. Пальцы в нетерпении пробегались по биркам, а глаза оценивали. Все было моего размера, от этого открытия становилось не по себе. Он знал, что я приеду? Но я всего-то пару часов назад разошлась с Беном, откуда бы ему знать? Или же он ждал, выжидая, что рано или поздно я окажусь здесь, поэтому подготовился заранее? Но так точно знать размер?

Я даже не удивилась, когда, взяв понравившееся платье и надев его, оно село как влитое, будто на меня было шито. Откуда он столько обо мне знал? Это его способ показать заботу? Мою значимость? Кто я для него? Сотни вопросов мелькали в моей голове и все оставались без ответа.

Собравшись с духом, я вышла из своего укрытия и отправилась на поиски кухни. Нет смысла прятаться от человека, который знает тебя наизусть, читает все твои мысли, владеет твоим разумом и сердцем.

Стоило немного пройти по коридору, как живот громко заурчал, ароматный запах выпечки донесся до меня, и я сглотнула слюну, сама не осознавая, как хотела есть, поэтому поспешила в кухню. Меня встретила невысокая женщина с доброй улыбкой, что-то говорила на неизвестном мне языке и махала руками, но когда поняла, что на моем лице лишь недоумение, подошла ко мне и указала на соседнюю дверь. Я кивнула ей, было неловко, что я не могу поговорить и не понимаю ее, но для нее, видимо, это было привычным, потому, как увидев, что я иду в нужном направлении, она опять продолжила что-то перемешивать на плите. Неприятно кольнуло, что она уже не впервой видит женщину рано утром, ведь, встретив меня, она даже не удивилась, но я постаралась абстрагироваться от этого. Мрак ничего мне не обещал.

Зайдя внутрь комнаты, понимаю, что это столовая, посредине стоит огромный стол, он накрыт на две персоны, но Мрака еще нет. Я облегченно вздыхаю, не знаю, что ему скажу, как посмотрю в глаза. С одной стороны мне не нравится его командный тон, то, что я не могу пойти на работу, вернуться домой, а с другой — я хочу остаться, здесь мне не надо думать об осуждении, с коим я непременно столкнусь дома, и, быть может, у меня будет время узнать этого загадочного мужчину получше.

На столе лежат ароматные булочки, которые так и притягивают мой взгляд, поэтому я подхожу ближе и тянусь к одной, откусывая небольшой кусочек. Невероятный вкус распространяется в моем рту, в тесте был сюрприз и теперь вкус шоколада на моем языке. Шоколад с утра невероятный, или это я просто сильно хочу есть, потому что откусывая еще кусочек, закрываю глаза и стону в голос, но услышав рокочущее: "обожаю этот звук" вздрагиваю и разворачиваюсь, встречаясь с глазами мужчины.

Мрак осматривает меня сверху до низу, и увиденное ему нравится, он одобрительно кивает и улыбается. Я радуюсь, что надела платье, а не штаны, как хотела, потому как видеть удовлетворенную улыбку на его лице мне приятно. Сейчас он выглядит не так опасно, скорее, наевшимся зверем. Мне нравится, что именно я тому причиной, от этого чувствую себя более смелой и улыбаюсь в ответ. Но, хоть он и стоит в непринужденной позе, я замечаю в его глазах мелькнувший знакомый огонек и чувствую напряжение, с которым он смотрит на мой рот, когда я слизываю крошку с губ. Мрак прослеживает движение моего языка и хочет что-то сказать, но его прерывает мужчина, несущий поднос с тарелками. Мрак отходит, давая волю ему, и медленно направляется ко мне. Я отступаю, беспомощно ища поддержки у того, кто зашел, но тот даже на нас не смотрит, а когда перевожу взгляд на Мрака, понимаю, что ему это не понравилось, так как напряжение становится еще более ощутимым. Упираясь спиной в стену, возвращается мысль о побеге, но я ничего не предпринимаю, лишь замираю, чувствуя его палец на моих губах. Он проводит по чувствительной коже, надавливая на уголок губ, заставляя немного приоткрыть рот. Мне хочется спросить, что именно он делает, но мужчина уже убирает руку, оставляя меня в недоумении, но лишь для того, чтобы поднести ее к губам и облизать палец. Я прикусываю губу в замешательстве от его действий, а мужчина хмыкает и, как ни в чем не бывало, приглашает завтракать, отходя от меня.

Мы едим в тишине, нарушаемой лишь звуком столовых приборов, Мрак сидит во главе стола, я рядом. Наблюдает за мной, пока я вяло ковыряюсь вилкой в своей тарелке. Обычный себе завтрак, если не считать того, что в рот ничего не лезет, да и аппетит куда-то пропал. Слишком много мыслей, которые не дают покоя.

Немного погодя я все-таки решаюсь спросить, могу ли я позвонить домой, дабы там не переживали. Он кивает в ответ, достает телефон и, что-то в нем набирая, протягивает мне:

— Конечно, Стайл.

Я смотрю на аппарат в своей руке, где уже идет набор номера, смутно похожего на номер моих родителей, а когда прислоняю трубку к уху, слышу мамин голос:

— Энн, ты где? Мы переживаем, Бен извелся, говорит, ты сбежала в ночь.

— Мам, все не так, — спешу ответить, но она, кажется, не слушает меня, продолжая.

— Как же так, Энн, Бен же такой хороший, добрый, вы такая идеальная пара.

— Мам, прекрати, — прикрикиваю я на нее, а мама, поняв, что ее речь бесполезна, вдруг спрашивает.

— Почему, Энн?

— Не знаю, — проглатывая горечь, отвечаю.

Я ведь и вправду не знаю, как объяснить. Все не то по сравнению с мужчиной рядом. Перевожу взгляд на Мрака, который внимательно слушает, но не подает вида, что его это волнует.

— Нам нужно поговорить, Энн. Бен тоже здесь, приезжай.

— А почему Бен у вас?

— Он тебя ждет.

— Я не хочу с ним говорить, так и скажи ему, и пока он дома, я не вернусь.