Офис встречает привычным шумом, многие приходят намного раньше начала рабочего дня, и Дэвис не исключение. Тушуюсь под его внимательным взглядом и киваю, здороваясь. Он в ответ тоже, а значит, не злится. Удивительно.

Но, когда заговаривает, на его лице играет загадочная улыбка. Сообщает, что рад видеть на рабочем месте, надеется, что я поправилась. Почему-то в словах слышится ирония, на это я внутренне напрягаюсь. Отчего-то сразу хочется оправдаться, сказать, что не болела, но вовремя прикусываю язык, хорошо понимая, что именно наплел ему Мрак. Дэвис так просто не отпускает с работы.

Чуть позже дядя уходит куда-то по делам, сообщает, что, когда вернется, у нас состоится важный разговор. Я киваю, обмирая. Неужели уволит? Отсчитываю секунды до его прихода, даже мысли о Бене и Мраке отходят на второй план. Работа мой якорь. Это то, что всегда было, как и учеба. Мое спасение. Я не могу ее лишиться.

Мучительно долго тянется время, я то и дело поглядываю на часы. Телефон оповещает о сообщении, в котором Бен просит, чтобы я приехала и забрала свои вещи. Печатаю в ответ, что буду после работы. В ответ получаю короткое — "хорошо". Мысли возвращаются к родителям, когда я прячу телефон обратно в сумочку. Ополчились против меня. Даже утром приставали. "Так нельзя, неправильно", говорила мама, а меня до оскомины раздражает эта правильность. Хотелось психануть, выплеснуть все, что я думаю об их правильности, но не решилась. Не хочу, чтобы они снова возвращались к прошлому. Хватит и того, что меня оно столько лет преследует.

Ситуация раздражает, как и сам Бен. Спокойный, мирный, открытый, а теперь такие грязные методы. Знает же, что упустил, и все равно не сдается, неужели думает, что, настроив против меня семью, вернет обратно? Лжет, не сказал и слова правды о нашем разрыве, но почему? Верю, что мог не изменять, что погорячился, но от этого не становится легче. Чувствую отторжение к нему, такое явное, что даже вещи собирать не хочется. Не хочется его вообще видеть…

* * *

Вернувшись с обеда в офис, слышу на своем интеркоме голос Дэвиса. Зовет к себе, а будто на эшафот. Не хочу терять работу.

— Энн, я долго думал, у меня нет детей, — замолкает, поражая ходом разговора. — Мы одна кровь. Хочу, чтобы однажды компания досталась тебе. Вчера я написал завещание, где все останется тебе. — Я охаю от этой новости, не зная даже, что сказать, а Дэвис продолжает.

— Но есть одно "но". Ты должна стать сильней, научиться бороться, а под моим руководством этого не получится.

— Что вы предлагаете? — после некоторой паузы спрашиваю.

— Не предлагаю, а перевожу тебя в другой филиал. Моему партнеру нужен помощник. Ты хорошо справлялась, но я давал тебе поблажки, как племяннице. Он же жалеть не будет, а тебе это нужно. Только так становятся сильней, либо окончательно ломаются, лишь от тебя зависит итог.

— Не понимаю. Вы меня увольняете?

— Перевожу, Энн. Маркус неплохой, но очень сложный, если сможешь продержаться под его началом хотя бы месяц, мне не страшно будет оставить тебе компанию и все останется тебе. Пойми, это дело — моя жизнь, а я не хочу, чтобы, если со мной что-то случится, компания разорилась на следующий день из-за того, что ты не справилась.

— Ладно, — киваю оторопело.

Не верю, что это происходит наяву, просто не может быть, чтобы Дэвис мне… Он же еще не старик, у него еще могут быть дети, а может, и есть… Все же он не пуританин, симпатичный. Я видела, какие женщины вьются вокруг него, почему именно я? Но Дэвис не тот человек, что будет делиться своими планами, истинными целями. Чем-то он напоминает мне Мрака. От осознания этого я мысленно охаю. Очень похожи.

Звук открываемой двери и голос Дэвиса вырывают из мыслей.

— Маркус, ты вовремя. Я как раз рассказывал Энн о новой должности. — Я не сразу поворачиваюсь, давая себе время свыкнуться с известиями.

В голове проносятся слова Дэвиса — "если сможешь продержаться под его началом хотя бы месяц, мне не страшно будет оставить тебе компанию". Что ж за человек там такой, что даже мой, всегда строгий, дядя считает это своего рода школой? Видимо, тот еще фрукт. И я оказываюсь права, когда, развернувшись, встречаюсь взглядом с насмешливыми глазами… моей одержимости. Мрак? Не может быть.

— Маркус, позволь мне представить тебе Энн.

— Очень приятно Энн, наслышан, — усмехается он, протягивая руку для рукопожатия.

Я на автомате протягиваю руку и отвечаю, пытаясь не подать виду, какое для меня это потрясение, но все же не могу сдержать неконтролируемую дрожь в голосе, когда говорю:

— И мне.

— Ну что ж, — всплескивает руками удовлетворенно Дэвис, — оставлю вас наедине, знакомьтесь. Мне как раз нужно к Антонио, перепроверить все ли готово для сделки с "Гитекс".

Мрак кивает. А меня будто приковали к полу, настолько я шокирована. Невозможно поверить, что это происходит на самом деле. Я даже машу головой и часто моргаю, пытаясь сбросить с себя наваждение, проснуться. Ведь это может быть сном. Иногда разум играет со мной, подсовывая видения, которых нет, но это… После щипка ладони и последующей легкой боли, понимаю, что это происходит на самом деле. Теперь я помощница Мрака.

— Хорошо спалось, Энн? Выглядишь не очень. — Проходя внутрь кабинета, присаживается на край стола Мрак, чувствуя себя даже в кабинете Дэвиса хозяином.

Во мне нарастает волна неконтролируемой ярости и негодования. Что он себе позволяет? Он специально это подстроил? Издевался? Подводил к краю, чтобы сейчас сбросить в пропасть, дабы я беспомощно барахталась в вязкой пучине нескончаемой лжи?..

— Мрак? Или мне тебя лучше называть Маркус? — Усмехаюсь я, чувствуя, как предательство и обман разъедает всю мою сущность.

Он везде, куда бы я ни шла, а теперь и здесь, нет от него спасения. Нет, и не будет, всю жизнь изменит, если уже этого не сделал.

— Стайл, — насмешливо смотрит он на меня.

— Так ты всегда знал? Да? Это было твоей игрой?

Он ничего не отвечает на это, лишь наблюдает за мной с долей улыбки и высокомерия. И этому человеку я доверилась, отдавала себя, а он… Интересно, Дэвис знает, что собой представляет его партнер.

— Ты можешь ответить, наконец? Или будешь продолжать молчать?

— Мне было интересно, — отвечает, как ни в чем не бывало, а я киплю от еле сдерживаемых эмоций.

— Просто интересно? Просто интересно? Да кто ты такой, чтобы играть моими чувствами, я разошлась из-за тебя с Беном… — Мрак не дает договорить, прерывая коротким.

— Бен никогда не имел значения.

— Ты испортил мою жизнь.

— Разве? Вчера ты так не говорила, — приближается ко мне, подавляя мою волю.

Внутри все сжимается от его близости, а его запах дурманит крепче любого вина.

— Не говорила, когда я входил в тебя, насаживая на свой член, лишь молила, чтобы я не останавливался.

— Я не знала, кто ты, что ты… — пытаюсь сопротивляться, отрицая очевидное.

— Теперь, когда знаешь, хочешь сказать, что перестала меня желать? Я могу тебе доказать обратное, — соблазнительным шепотом заканчивает.

— Нет, — отвечаю я, но он не слушает.

Одним ловким движением притягивает к себе а, подняв платье, опускает руку между моих ног и, сдвигая в сторону трусики, проводит пальцем по складочкам.

— Такая влажная, вся для меня, моя шлюха, — шепчет мне на ухо, обдавая горячим дыханием.

— Я не такая, — пытаюсь оттолкнуть его вмиг ослабевшими руками, стараясь не концентрироваться на его пальцах и том, как я уже влажна для него.

— Я могу тебя сейчас наклонить над этим столом, и ты даже не будешь сопротивляться, лишь бурно кончать, насаженная на мой член.

От его грубых слов я снова сжимаюсь, чувствуя, как новая порция влаги стекает на его пальцы.

— Ммм, кому-то это нравится. Да, Стайл?

— Называй меня Энн, — решительно отодвигаюсь от него.

Его пальцы исчезают, а мне хочется застонать от потери, ведь он прав. Я хочу его, не смотря на то, что это всегда было неправильно. Только что теперь делать?

Пытаюсь придти в себя, отдышаться. Что он из себя строит? Мрак выпускает из объятий, а я так и стою, прикованная к полу. Смотрю перед собой, но не вижу ничего. Мир превращен в багровое нечто. Боже, что он со мной делает? Голова гудит от напряжения, тело сковано щипцами непринятия ситуации. Я не вещь, чтобы со мной так обходиться, но почему я не противлюсь? Не врежу ему между ног только за слово "шлюха"? Почему даже от этого горячо между ног? В мысли врывается его голос — строгий, решительный, нетерпящий препирательств:

— Жду тебя завтра в своем кабинете. Новый договор я уже составил.

А затем тихое на ухо, от которого мурашки по коже… такие знакомые мурашки предвкушения.

— И, Стайл, я не люблю опозданий.

Мрак

Прижимаю Стайл к стене, впечатывая в свое тело. Вдыхаю запах ее кожи, изощренно издеваясь над самим собой, злюсь за свою реакцию на нее и в то же время до безумия хочу… Ловлю взгляд из-под подрагивающих ресниц, не спрячешься, Стайл, даже не пытайся. Отмечаю расширенный зрачок предвкушения. Она уже моя, а я еще даже ничего не делал. Поднимаю ее юбку, тут же срывая трусики и ввожу в ее сладкие глубины палец. Совершаю круговое движение им. Ловлю слетающий с ее губ нетерпеливый стон. Да. Чертовски влажная для меня. Готовая всегда. Моя.

Звериный рык так и рвется наружу, в мыслях я уже наклоняю ее и тра*аю, но я контролирую себя. Не срываюсь, как малолетний юнец, позволяющий себе спустить в штаны только от одного вида киски. Растягиваю удовольствие, наказываю. Себя или ее… Ловлю кайф. Упиваюсь своим превосходством над ее телом и душой. Она уже любит меня, а я… я слишком черств, чтобы испытывать что-то еще, кроме похоти.

* * *

Я привык все контролировать. "Контроль превыше всего" — мое величайшее убеждение. Ненавидел, когда что-то шло не по моему плану, но тогда, когда Дэвис озвучил свою просьбу, что-то уже пошло не так. Точнее, это даже была не просьба. Так, один должок за мной, который он таким образом решил забрать, а я вместо того, чтобы злиться на Дэвиса за явное использование моего хладнокровия в своих целях, предвкушал…