— Кого? — уточняет он.

— Эллис, — повторяю я, но на лице Бена нет и капли узнавания, поэтому уточняю, дополняя уточняющими деталями. — Помнишь, ты мне говорил, чтобы я спросила про нее у своего любовника?

— Ааа, вот оно что, а что, проблемы в раю? — Усмехается Бен.

— Нет, просто скажи, откуда ты о ней знаешь? — Снова злюсь в ответ.

— Да, нет, не знаю, откуда бы мне? Так, мужик один посоветовал, — объясняется он, — я пил тогда в баре, слово за слово, пожаловался на невесту бля*, тогда он и предложил это имя, говорил, что хорошо знает твоего любовничка, а что, камень попал в нужный огород? — Спрашивает, но я замечаю, что мы уже почти подъехали, потому прошу его остановиться.

— Не попал, — отрицательно качаю головой, выхожу из автомобиля и, не закрывая дверь, благодарю.

— Спасибо, Бен, не ожидала от тебя, геройством попахивает.

— А может, я хочу быть героем? — Уточняет насмешливо.

— Не для меня, Бен, не оценю, — закрываю дверь, но все же слышу вслед.

— Ну, да, куда мне, у тебя же уже есть, место занято.

Я в ответ только хмыкаю про себя, Мрак разве что "анти-герой". Это звание ему подходит.

— И это, — добавляет Бен мне в спину, делая паузу, так что останавливаюсь, заинтригованная, — не переживай, я только исполнительный директор, придет время, и все достанется тебе.

Я изумляюсь в ответ, не зная, что сказать, даже оборачиваюсь, смотря внимательно на него, но Бен и не ждет ответа, отворачивается, закрывая окно, и стремительно стартует, уезжая с немноголюдной улицы неподалеку от квартиры Мрака, оставляя после себя странный осадок. Как бы он ни хотел меня уколоть, переживает, а значит, чувства еще остались. И эта фраза про героя, неужели он думал, что еще может меня вернуть? Нет, для нас слишком поздно. Замешательство, оставленное после странной встречи, тут же стирает уверенность — я не была бы с ним счастлива, мы слишком разные. Я бы никогда специально не могла уколоть любимого, только защищать, отдавать всю себя, а если бы отвернулся — тихо уйти и дать быть счастливым, как и сделаю с Мраком, если вдруг наступит такое время, но так отчаянно хочется, чтобы его счастье было и моим, нашим совместным. Когда не надо будет оглядываться назад, когда за спинами не будет маячить прошлое, а опасная организация со своими опытами не будет угрозой, просто наслаждаться нашим, слишком сильным для обычного человека, притяжением, просто безумствовать вместе, просто быть собой, сняв маски.

ГЛАВА 30

Квартира Мрака встречает тишиной, но не спокойной, как бывает, когда ты приходишь, наконец, домой после изнуряющего эмоциональными всплесками дня, нет, наоборот — беспокойной, опасной.

Я ведь не знаю, как отреагирует Мрак на мою откровенность с отцом, его реакция может быть непредсказуемой. От этого не могу найти себе место в его квартире и, вместо того, чтобы лечь отдыхать, хожу из комнаты в комнату, наматывая круги по квартире, нервно заламывая руки и представляя, как буду каяться.

Может быть, стоит встать на колени? Он же любит эти игры с доминированием.

— Мы уезжаем, — решительный голос Мрака, не терпящий возражений, врывается вихрем непонимания.

Мужчина еще даже не успел толком зайти, как сразу же направился в кухню, точно определив мое место нахождения, и без приветствий, сразу, раздает указания.

— Почему? — Спрашиваю, смотря на него, отрываясь от своего занятия.

Хотела сделать ему сюрприз, не выдержав нервного напряжения. Даже сходила в магазин, продукты купила и вообще уже готовить начала, хотя готовить не сильно люблю. Бена это устраивало, он не настаивал на готовке, да и я не видела себя в роли домохозяйки. Вечно пропадала на работе, перехватывала еду то в кафе, то на работе, а дома если и ела, то Бен готовил. И вот решила сделать Мраку сюрприз, ждала, надеясь, что удастся поговорить, да и задобрить его перед тем, как рассказать, что сделала ошибку, поехав домой, не помешало, но у меня, как обычно, все не как у людей, даже сюрприз летит к чертям, ненужный человеку.

— Это не просьба, Стайл, ты меня услышала? — Слышу его недовольное из комнаты, ведь из кухни он уже вышел.

Успел увидеть, что я что-то делала, но даже не отреагировал. Что он за человек такой невыносимый? А?

— Да, да, — выключая плиту, выхожу в комнату, смотря на мужчину гневно.

Опять командует, не считается со мной, с моим мнением, но мужчине все равно на мой гнев, он подходит ближе, дергает за локоть и подталкивает на выход, не давая ни собраться, ни переодеться. У него все с места в карьер.

Я поспешно перебираю ногами, неясный пока страх будоражит кровь и заставляет сердце стучать громче, чаще…

— К чему такая спешка? Что-то случилось? — Уже не злюсь — беспокоюсь.

Но Мрак игнорирует вопрос, с каменным выражением лица двигается вперед, подталкивая меня в спину, а когда мы садимся в автомобиль, и водитель стартует с места, увозя нас куда-то в неизвестность, утыкается в телефон, находя, видимо, в нем что-то более интересное, чем просто взять и нормально мне объяснить, что случилось? Это ведь не я виновата в этой спешке? Правда ведь? Папа не мог? Да и я говорила, что никому не расскажу, или все же?.. Я обмираю в душе от предательской дрожи, что проносится по телу от этой внезапной мысли. Смотрю внимательно на Мрака, оценивая его состояние, но он не зол, как мог бы быть, если бы был зол на меня, а вот занят, да, что-то печатает на телефоне, забыв о моем присутствии.

Некоторое время я все же надеюсь, что получу хоть какие-то ответы, но когда их нет, не выдерживаю, слишком сильно себя накрутила, думая только о самом худшем — об опасности, о покушениях, о предательстве родных, накрываю телефон Мрака ладонью и твердо спрашиваю.

— Ты можешь, наконец, оторваться от него? — На что получаю в ответ тихое, но какое-то злое, что ли.

— Ты забываешься.

— Я? А не ты ли? Ты не смеешь командовать мной, — Почти кричу в ответ, разозленная его реакцией. — Куда мы едем? — Настаиваю, спрашивая.

— Не смею? — Усмехается, — Еще как смею, и пора тебе привыкнуть к этому, — Не угрожает, но почему-то в этот момент его опасаюсь.

— Скажи нормально, что произошло, к чему такая спешка? — Мой гнев утихает под его настойчивым взглядом, поэтому уже намного тише спрашиваю.

— Ты случилась, — ничего не объясняет таким ответом и снова утыкается в телефон, что-то печатая на нем, а я отворачиваюсь от этого невыносимого человека и, складывая руки на груди, смотрю на проносящийся пейзаж за окном.

Сколько можно? Неужели нельзя нормально объяснить, что происходит? Почему все у него наперекосяк, не по-людски?

Однако тихое, кажется, что и вовсе не его, удивляет и вмиг смиряет всю обиду.

— Посиди пока тихо, не мешай, я позже объясню.

Я даже удивленно оглядываюсь на мужчину, только что рычал, а теперь такое спокойствие?.. Но Мрак не поднимает головы от экрана, не смотрит на меня, кажется даже, что слова и вовсе не звучали, но я-то их слышала, если меня ко всему прочему не "глючит".

Мы едем довольно долго, а когда оказываемся на взлетно-посадочной полосе, а это именно она — полосы, самолет неподалеку красноречиво на это указывают, я начинаю основательно беспокоиться.

— Мрак, пожалуйста, объясни, что происходит? — Прошу, накрывая его руку своей, слегка подрагивающей, ладонью.

— Ничего, о чем бы тебе стоило беспокоиться, — получаю в ответ такое же спокойное, как и прежде.

Хотя, спрашивая, и не думала, что он ответит, не ожидала.

— Тогда к чему эта спешка? Мы куда-то летим?

— Да, так нужно, — кивает мужчина.

— Но как же? — Озираюсь по сторонам.

— Я не могу все так бросить, — отчаянно хватаюсь за спасительную соломинку, почему-то не желая никуда уезжать, не только с ним, вообще.

— А есть что бросать? — Уточняет насмешливо, и в этот момент на меня накатывает осознание.

А ведь он прав, ничего не осталось, за что можно было бы держаться. Крах надежд и ожиданий чрезвычайно болезнен, даже дыхание перехватывает. И как бы я не перебирала в уме варианты, он прав, меня здесь ничего не держит, и все же не хочется признавать очевидного, поэтому тихо шепчу.

— Дядя, работа, — перечисляю, протягивая слова, возвеличивая их значение, будто не два слова сказала, а сотню аргументов привела, — я не могу так просто улететь в неизвестность.

— Так ли это важно? — Смотрит внимательно в глаза.

Всего лишь в глаза, а будто в душу заглядывает.

— Это моя мечта, — шепчу жалобно.

— Придумай себе новую, — как ни в чем не бывало заявляет.

И в этот момент я понимаю всю серьезность происходящего. Что-то случилось.

— Что произошло? — Выдавливаю из себя.

— Нам нужно время, — прямого ответа и не стоило ожидать, не знаю, на что вообще надеялась?..

— Длительное? — Тихо шепчу.

— Посмотрим, — припечатывает к земле.

Вот и все.

Спустя четыре месяца

— Мра… — осекаюсь под красноречивым взглядом Мрака и озираюсь, замечая нашу домработницу, ах, да, не могу никак привыкнуть. — Маркус, пожалуйста, купи мне моего йогурта по пути домой.

— Того, со вкусом шоколада и банана? — Уточняет мужчина, смотря на меня.

— Ага, — киваю, наблюдая за его сборами. — Тебе точно нужно идти?

— Да, без меня не обойдутся.

— А если что-то случится?

— Наберешь меня.

— А если не смогу подойти к телефону?

— Нажмешь кнопку на браслете — мои парни подойдут.

— Чувствую себя особо важным объектом.

— А ты и есть особо важный, — говорит серьезно, но с теплотой в голосе, опуская взгляд на мой округлившийся живот, а я смущаюсь под его взглядом.

Не могу никак привыкнуть к такой его перемене и к посторонним в нашем доме тоже, да и к тому, что теперь он не Мрак, точнее, Мрак — только, когда мы наедине, а Маркус — при посторонних, но все же — непривычно.