Я зажмуриваюсь, мысленно моля, чтобы это был Мрак, а не кто-то другой, но когда рядом раздаются шаги и шорох, до моих ноздрей доносится запах. Все органы чувств обострены, потому у меня даже начинает немного кружиться голова от запаха. Говорят, что беременных раздражают резкие запахи, это и меня коснулось в какой-то мере, например, когда дома что-то жарят или домработница переборщила с духами, прихорашиваясь для одного из моих охранников, меня начинает воротить, но только не в случае с ним… с его запахом все по-другому. Он всегда будоражил меня, всегда… заставляя сердце учащенно биться, а сейчас эти чувства только усилились. Хочется утонуть в его запахе, его объятьях, что иногда напоминают стальные тиски с острыми шипами, но я не боюсь уколоться или пораниться. Я его люблю.

Мрак ложится рядом и одним движением подтягивает меня к себе, как маленького ребенка, убаюкивая меня в своих объятьях.

— Как ты знал? — Шепчу.

— Что не спишь? — Уточняет.

— Угу, — отвечаю тихо, лелея такие минуты тишины и нежности.

— Дыхание другое, — поясняет, — спи, — и я как по щелчку, хотя перед этим ворочалась одна в кровати и не могла уснуть, мучаемая тревожными мыслями, легко поддаюсь его приказу, закрывая отяжелевшие веки и засыпая.

Утро встречает щебетом птиц и солнечными бликами на стенах и кровати. Я морщусь, когда слишком яркий луч попадает на лицо, освещая меня, еще не совсем проснувшуюся. Как всегда, я в кровати одна, Мрак, наверное, опять заперся в кабинете, а в комнату с минуты на минуту должна постучаться домработница, зовя завтракать, но, к моему удивлению, никто не стучит и не зовет спуститься. А я, решив не ждать, накидываю халат и спускаюсь на первый этаж, чтобы уточнить, все ли готово, но в кухне тихо, и лишь в гостиной работает телевизор, я заглядываю туда, обвожу взглядом комнату, но вижу только Нила.

— А где Клара?

— Ее нет, — отвечает, но, видя мое удивленное выражение лица, поясняет, — у нее сегодня выходной.

Хочется сказать, что я ничего не знала об выходном, но я ничего не говорю, замолкая. Некрасиво-то как, настолько привыкла видеть ее в доме, что и забыла, что она живой человек и ей тоже нужен отдых.

Кивнув Нилу, я возвращаюсь в кухню, решая, что нужно тогда что-то приготовить самой, но, открыв холодильник, вижу несколько коробок-контейнеров с готовой пищей. Там и каша какая-то, и блинчики, осталось только подогреть. Видимо, она еще вчера приготовила, знала, что мы останемся одни, а я та еще хозяйка. От осознания этого теплеет в груди, я благодарна ей за уют и заботу. Даже мама не всегда так обо мне беспокоилась. Наскоро перекусив, я вымываю тарелки, считая, что хотя бы так могу отблагодарить эту женщину. За этим занятием меня застает Мрак.

— Необычно, — слышу в спину.

Я как раз кладу тарелку на верхнюю полку, но от внезапного звука дергаюсь и чуть не роняю ее на пол, в последний момент все-таки ловя. Встречаюсь глазами с изучающим взглядом Мрака и краснею.

— Да, Клары сегодня нет, вот я и… — неопределенно пожимаю плечами.

— Молодец, — комментирует, а после переходит снова в деловой тон. — Что ты решила?

— Как думаешь, стоит поехать? Может быть, это не то, что мы думаем, и они просто соскучились? Я ведь не беру трубку на их звонки, а как по-другому ко мне достучаться? Только через тебя.

— Согласен, — кивает, — хорошо, посмотрим, что он скажет.

— Ты же поедешь со мной? — Выпаливаю и затаиваю дыхание, ожидая ответа.

— Конечно. Я и сам хочу послушать.

Мрак договаривается с отцом на ужин в кафе "Престиж", находящемся в центре этого небольшого городка, что стал нашим убежищем, а, быть может, даже моим маленьким счастьем, ведь столько времени проводить с Мраком мне раньше не удавалось. "Престиж" — кафе не сильно вычурное, не ресторан все-таки, но и не дешевое. Однако, что удивительно, не смотря на цены, там всегда много посетителей. Видимо, этим Мрак и руководствовался при выборе, ведь и мы не раз в нем бывали, когда переехали сюда.

Я надеваю свободное платьице, пока еще не готовая всем и каждому показывать свой округлый животик, и удобные балетки, на последнем всегда настаивает Мрак, утверждая, что мне нельзя перегружать спину каблуками, а я и не сопротивляюсь все-таки в балетках удобней, чем на шпильках. Да и его забота греет душу, ведь по таким вот мелочам можно понять, что ему не все равно.

Отец уже ждет на месте и поднимается, увидев нас, заходящих в кафе. На Мрака он бросает удивленный взгляд, видимо, не ожидавший, что я приду не одна, мне же посылает теплую улыбку, которая раньше грела, как и родительские объятья, но не сейчас, все-таки между нами слишком много всего, чтобы просто взять и обниматься, тепло улыбаясь.

— А ты похорошела, — замечает отец, стоит нам рассесться.

— Спасибо.

— Ты не отвечаешь на звонки.

— Да, — киваю, сжимая ногу Мрака под столом, — некогда.

— Мама беспокоится.

— У меня все нормально.

— Я бы так не говорил, — сбивает меня с толку отец.

И вот не понимаю я его, это он предупреждает или угрожает, тон-то не меняется.

— Все под контролем, — отвечает за меня Мрак.

— Уверен? Не хочу, чтобы с дочерью что-то случилось по твоей вине, — все-таки предупреждает, снова обвиняя кого-то, но не себя. Как на него похоже.

— Да, — морщится Мрак, мрачнея на глазах.

— Пап, — вмешиваюсь я, напоминая о себе. — Не надо, — осекаю его. — Чего ты хотел?

— Хочу, чтобы ты вернулась, мы сможем о тебе позаботиться.

— Также, как вы уже делали до этого? — Усмехаюсь. — Хороша забота, — фыркаю.

Отец что-то хочет сказать на это, но громкая трель телефона Мрака привлекает к себе внимание, заставляя замолчать. Мрак смотрит на дисплей, я со своего ракурса не вижу, кто звонит, но лицо у мужчины в этот момент серьезное. Что-то случилось?

— Мне нужно отойти, — смотрит мне в глаза, — побудешь одна?

— Хорошо, — киваю, смотря, как Мрак выбирается из-за стола и кому-то отвечает строгим — "да".

Когда же я поворачиваюсь к отцу, между нами нависает облаком неловкая тишина. Вот что значит пожинать плоды своих поступков. Теперь с родной дочерью неуютно, как и мне с отцом.

— Я беспокоюсь о тебе, — разрезает тишину.

— Ты не думаешь, что поздновато для этого? Нужно было думать, когда дочь на опыты сдавал, — едкие выражения так и рвутся, хочется вообще бить, пинаться, и все равно, что в кафе, что люди смотрят, а кто-то и вовсе слушает, и лишь понимание, что за нами смотрит Мрак из окна, останавливает. Не хочу, чтобы он думал, будто я истеричка.

— Все не так было, — пытается оправдаться, перебивая меня и останавливая мою гневную тираду.

— А мне все равно, пап. — Шиплю в ответ, не давая оправдаться. Не хочу даже слышать, что он там будет говорить. Точно не правду. — Ты допустил это, а после многие годы просто наблюдал за мной со стороны, даже не пытаясь исправить свою ошибку.

— Но я, — вклинивается отец, но я уже завелась, не хочу слушать, видеть и вообще знать. Мне достаточно Дэвиса, который хоть и не воспитывал, но больше отец, чем тот, что воспитывал много лет. Дэвис наверняка никогда бы со мной так не поступил. Однако сознание тут же подкидывает решение дяди, не могу никак назвать его отцом, язык не поворачивается, но разве это сравниться с тем, что сделал мой отец? Нет. Да и с Мраком, все вышло не так уж плохо, как казалось вначале… Да, пусть не сразу, ведь мне было сложно принять всю величину той подставы, что подготовили они вдвоем, уж кто-кто, а Мрак точно знал, кто я, раз собирался со мной работать, играя со мной в секретность, вот на кого стоило бы злиться, но… Я столько не работала даже в самые загруженные дни. Быть может, именно это хотел донести до меня дядя, что если я хочу стать во главе компании, придется не просто работать, а пахать.

— Больше нам не о чем говорить. Ты уже и так все, что мог, сделал, да и сказал, впрочем, тоже. — Отрезаю я и встаю, намереваясь выйти на улицу к Мраку, даже подаю сигнал Нилу, что сидит за соседним столиком.

— Он тебе не пара, — останавливает меня отец своим серьезным тоном. Таким поучают маленьких девочек, да только я уже давно не ребенок.

— А это уже не тебе решать, — злюсь я и мигом направляюсь на выход.

Вот зачем вообще согласилась встретиться? Знала же, что плохая идея, но нет, мелькнула глупая мысль, что ради меня приехал, и я на ней задержалась, а он опять о своем…

Ты не будешь счастлива, он тебе не пара. А что, если я хочу быть "не парой", точнее, парой, но такой вот неправильной, ненормальной. Что, если я обожаю его клетку? Что, если тону в темных водах, горю в жарком пламени и снова возрождаюсь рядом с ним? Как феникс, только у того не больше ста жизней, возможно… а может, как и у меня — цифра, стремящаяся к бесконечности, предназначенная только для одного человека, только он имеет право на мою бесконечность.

Подхожу к Мраку, тихо шепча "поехали". Он продолжает с кем-то говорить, лишь бросая взгляд в окно кафе, где отображается задумчивый отец и кивает мне. Мы садимся в автомобиль и едем прямиком домой, только оказывается, что путь домой предстоит длинный и мучительный. Потому как в одном из переулков, уже в непосредственной близости к дому, осталось каких-то парочка кварталов, несколько машин перегораживают дорогу, блокируя нам проезд сзади и спереди. По обе стороны от нас стены, окруженные автомобилями, мы оказываемся в ловушке. Раздаются выстрелы, слышимые в салоне хоть и приглушенно, но отчетливо.

Я в панике, меня ощутимо трясет. Это конец? Да? Мрак недовольно морщится, бормочет ругательства себе под нос, и, когда мы останавливаемся, намеревается выйти из автомобиля, но у меня истерика… я не могу его отпустить. Нет. Никак не могу. Боюсь, что больше не увижу его, а это наша последняя встреча. Цепляюсь за лацканы его пиджака с такой силой, что раздается треск ткани, будто ткань не выдерживает моего напора, но Мрак дергает меня за плечо, встряхивая довольно ощутимо, достаточно, чтобы я разжала пальцы. Пытается до меня достучаться, да только бесполезно — паника и страх, отключают здравый смысл — я не то плачу, не то вою. Страшное зрелище со стороны.