И тут Ванесса с театральным охом прикрывает себе рот ладошкой и смотрит на меня... Жалостливо? Нет, только не это.

Простите меня, Джессика, – комментирует она свое неожиданное действо, – я совсем не подумала, что вам, наверное, нелегко слушать такое, когда ваш собственный муж... когда вы так недавно овдовели. Простите меня, я такая глупая!

Нет, она определенно не глупа, и потому этот маленький цирк меня не на шутку сердит. Зачем она это делает?

Ничего, – отзываюсь я спокойно, – со мной все в порядке.

Мама, я пролил на себя воду, – провозглашает в этот момент Элиас, спасая меня от дальнейшего обсуждения данной темы.

Кто-то громко выдыхает, а потом я выхожу из комнаты, увлекая за собой мокрого сынишку.


Не верю, что все позади, – стенает Хелена, загружая в посудомойку очередную грязную тарелку. – Согласись, вечер вышел жуткий!

Жуткий, это еще слабо сказано, на мой взгляд, но не могу же я разъяснить подруге, что именно сделало этот вечер таким жуууутким, и потому молча пожимаю плечами. Но та не унимается:

Она даже к салату не притронулась... Что плохого может быть в салате?!

Ленни, она вегетерианка, а в салате куриное мясо.

Хелена возмущенно сопит – у нее едва ли не пар из ушей валит.

Это что же, мой Ник тоже станет вегетарианцем и перестанет есть мою пищу? – возмущается она, всплескивая руками. – Я, конечно, люблю животных, но вегетарианство...

Мы ненадолго замолкаем, продолжая работать, а потом Хелена снова выдает:

Знаю, нельзя так говорить, но эта Ванесса мне совсем не понравилась, а тебе?

Ну, – я выдерживаю драматическую паузу, в течение которой подруга, уперев руки в бока, сверлит меня «только посмей меня обмануть» взглядом, – по-моему, она отвратительная!

И мы обе беззлобно посмеиваемся, все-таки говорить правду бывает невероятно упоительно и приятно.

И то, как она напала на тебя со своей жалостью, – Хелена касается моей руки в ободряющем жесте, – было не очень вежливо!

Она не нападала...

Нападала. Зачем ты оправдываешь ее? – мы смотрим друг другу в глаза, и Хелена вдруг меняет тему разговора: – Есть кое-что, о чем я хотела бы тебе рассказать, Джессика, – подруга никак краснеет, чем невероятно разжигает мое любопытство. – Просто никак не решалась поднимать эту тему, чтобы не бередить твои раны, так сказать...

Я приподнимаю брови, поощеряя ее к откровенности.

Ванесса рассказывала о них с Ником и я подумала, что мне тоже стоит рассказать тебе о... Герте. Наверное, неправильно, что я таюсь от тебя да и Герт хотел бы с тобой познакомиться.

Герт значит? – многозначительно хмыкаю я, несколько опешив от такого признания. Нет, Ленни, конечно,  девушка общительная и свидания случаются у нее с завидной периодичностью, но еще ни разу она не рассказывала мне ни о ком из этих своих кавалеров, а тут вот Герт...

Да, его так зовут, – смущается моя подруга.

И как давно этот Герт желает познакомиться со мной? – осведомляюсь я не без иронии, на что Хелена отозывается смущенным «месяца два где-то», и я понимаю, что дело-то действительно серьезное.

Два месяца? – восклицаю я удивленно. – Два месяца, и ты молчала?!

Знаю, знаю, – подруга даже опускает глаза, словно смущенный подросток, – мне следовало сразу тебе о нем рассказать, но ты ведь совсем недавно потеряла любимого, и я не решалась лезть к тебе со своей влюбленностью... Бередить раны, как я и сказала!

Я качаю головой, как бы отвергая эти ее оправдания.

По-твоему, я бы не смогла порадоваться за подругу, глупышка?! Иди сюда, – я притягиваю Хелену к себе и крепко ее обнимаю. – Так у вас все серьезно? – осведомляюсь я и слышу, как сердце Хелены неистово ухает в глубине ее маленького, фигуристого тела. – Я жажду подробностей.

Та улыбается мне счастливейшей улыбкой, которую я прежде никогда у нее не видела.

Он сделал мне предложение, – глухо отзывается она, уткнувшись носом мне в волосы.

Что?! – ахаю я в очередной раз. – Но ведь вы знакомы только два месяца...

Ах, Джессика, – Хелена обхватывает руками свое раскрасневшееся от волнения лицо, – он такой славный, такой хороший... он такой... хватило бы и недели, чтобы я сказала ему «да»! Я так хочу, чтобы вы с ним познакомились, уверена, он тебе тоже понравится.

Я слушаю ее с некоторой долей скепсиса и настороженности, зная, насколько Хелена падка на плохих парней, каждый из которых прежде награждал ее сыном,  а потом исчезал тем или иным способом. Наверное, она чувствует это мое настроение, поскольку тут же продолжает:

Нет, ты не думай, он не такой, как другие мои бывшие муженьки – хочется верить, теперь я стала умнее, – она как бы извиняясь, пожимает плечами. – Герт – он другой... он плотник, представляешь!

Вот это действительно неожиданно, и я даже недоверчиво хмыкаю.

Он пришел к нам в офис чинить замок на старом бюро, – начинает Хелена свой короткий рассказ, – то давно следовало бы выбросить на помойку, но шеф – скупердяй, каких поискать! – решил-таки его починить... И вот приходит Герт и располагается прямо напротив моего стола, – подруга расплывается в блаженной полуулыбке, – брутальный мужчина, умеющий обращаться с разным там железяками... Это было феноменальное зрелище, скажу я тебе!

Могу себе представить.

Я тогда так себе и сказала: «Ленни, если ты не пригласишь этого шикарного мужчину на чай, потом очень сильно пожалеешь об этом». В тот же вечер мы пили чай с персиковым пирогом... а через месяц он сделал мне предложение.

Слушая этот незамысловатый рассказ, я явственно понимаю, что просто жажду познакомиться с этим «шикарным» мужчиной, похитившим сердце моей дорогой подруги. А в том, что ее сердце похищено, сомневаться не приходится: то, как сияют ее глаза при воспоминании о Герте-плотнике, говорит красноречивее всяких слов. Хелена влюблена два месяца, а я ничего об этом не знала! Даже намека на это не замечала...

Буду счастлива с ним познакомиться, Ленни, ты меня просто заинтриговала, – уверяю я подругу самым искренним образом. – Уверена, он именно таков, как ты и описываешь.

А потом интересуюсь, знают ли о нем дети, на что та отрицательно машет головой:

Я пока не решаюсь им рассказать. Смелости не хватает...

Ты всегда была бесстрашной, Хелена, – я подозрительнейшим образом скашиваю  глаза, – никак любовь сделала тебя трусихой? Быть не может. – А потом серьезнее добавляю: – Доминик с Паулем достаточно взрослые для того, чтобы судить тебя за любовь, а Томми в том возрасте, когда отец ему не помешает... Твой Герт готов взять на себя такую ответственность?

Он говорит, что всегда мечтал о сыновьях...

Ох, подруга, в таком случае я очень за тебя рада! – я снова с искренним чувством обнимаю ее.

Тем вечером мы еще долго шепчемся с Хеленой на ее маленькой, уютной кухоньке, перебирая события дня и просто строя планы на ближайшее будущее, которое, как я внезапно осознаю, становится вдруг немного светлее и ярче, словно кто-то незримый переключил в моей голове такой же незримый, но жизненно важный рубильник.


                                                                      9 глава.

                                                                                                        «Дети! Берегитесь баобабов».


Еще одна неделя проходит в безуспешных поисках работы... Стоит уже признать, что положение становится  почти отчаянным – пособия по безработице, которое я сейчас получаю, едва хватает на покрытие наших c детьми нужд, и следует, должно быть, озаботиться поиском более дешевого варианта жилья для нас. Одной мне нашу квартиру не потянуть...

Таким образом теперь я вынуждена разрываться между поиском работы и поиском новой же квартиры, что занимает львиную долю моего времени, которого и так почти ни на что не хватает.

А если и было что-то хорошее в эти безумные семь дней, то этим хорошим, конечно же, было знакомство с Гертом Мюллером, который – истинная правда! – произвел на меня самое благоприятное впечатление. Он оказался настоящим здоровяком с огромными, накачанными ручищами и шевелюрой песочного цвета, которая едва-едва покрывала его голову жесткой, колючей щетиной, настолько коротко он был острижен. «Чтобы не мешало в работе», пояснил он мне немного смущенно, заметив, насколько внимательно я рассматриваю эту его почти нулевую стрижку. Глаза у него карие и очень добрые, это заметно, как говорится, невооруженным глазом, и я сразу прониклась к нему искренней симпатией; особенно меня впечатлило то обожание, с которым он смотрел на Хелену: прямо Винни Пух и его «горшочек с медом».

За один этот взгляд я готова была принять его в наш тесный, маленький мирок вместе со всеми его столярными инструментами и грузовичком, на котором в тот день он и подвез нас с Хеленой до дома. Знакомство произошло в маленьком кафе в Гостенхофе...

И вот я стою на тратуаре около своего «ниссана», комкая второй за неделю штраф за неправильную парковку, и слышу, как кто-то окликает меня по имени.

Ванесса!

Только не это... Я навешиваю на лицо фальшую приветливую улыбку и поворачиваюсь к ней, спешащей ко мне с не менее радостной улыбкой – словно встреча со мной исполнила ее давнюю и заветнейшую мечту! – и говорю, что очень рада ее видеть и так далее и тому подобное, и все это, конечно же, ложь, а что делать... Взрослые постоянно лгут друг другу, как бы печально это ни было!

Она тоже отзывается ответной ложью и мы стоим, как дуэлянты, обмениваясь слабыми «выстрелами», а потом Ванесса бъет прямо в сердце:

Я слышала, вы ищите работу...

Утвердительно киваю в знак подтверждения этого безрадостного факта.

Мне Хелена об этом сказала, она очень волнуется за вас, – продолжает девушка с доброжелательной интонацией. – И ваши поиски, я так понимаю, все еще не увенчались успехом...