Юлия Гауф - Грешник

Перебрался жить к дяде, к которому лишь погостить приезжал. Ведь ОНА поселилась в этом доме, а значит, и я должен быть рядом. И похер, что она старше, что универ закончила, работает. На меня, как на мальчишку смотрит.

Все у нас с ней будет!

— … у тебя такие глаза…

— Какие? — весело переспросила Саша, когда мне посчастливилось застрять с ней в лифте. — По-моему, самые обычные.

— Как небо, — ответил, презирая сам себя.

Услышал бы такое от другого парня, долго бы ржал. Только лохи такие соплежуйские комплименты телкам делают. Но когда она рядом, я реально как лох себя веду, самому противно.

Сейчас Саша рассмеется, и пошлет меня с чмошными комплиментами, блть, и будет права. А я сдохну.

— Спасибо, Дэн, — мягко и тихо ответила Саша.

А я увяз еще больше.

И так день за днем. Всюду только Саша. Учеба похрен, друзья похрен, хобби тоже. Даже родители смирились, хоть и говорили, что ничего у нас с ней не будет. Саша ведь старше, и не взглянет на меня. Ее, вон, коллега подвозит до дома.

А у коллеги машина в кредит и ипотека. Взрослый, блть.

Отпинать бы этого у*бка, чтобы руки к моей девочке не тянул! Ребра сломать так, чтобы кровью харкал пару недель!

Мужику я доходчиво объяснил, что Саша не для него. Не зря кикбоксингом занимался, проняло лошка. Хотя сначала про мой и Сашин возраст вещал, будто мне есть до него дело.

И Саша стала ходить с работы пешком. А я, как чокнутый сталкер, провожать ее. Пусть и незаметно, но был рядом всегда.

А потом она помогла упрятать меня за решетку.

— Да пошла ты на хрен, Сашенька! — прорычал, и включил свет. — Было бы, куда идти, кроме этой хаты, я бы здесь не появлялся. Чтобы тебя не видеть!

Протер лицо руками, прогоняя воспоминания, и усмехнулся. Уже сам с собой базарю. Тюрьма в прошлом, и мне только психушки не хватало для полного счастья.

Надо пореже с ней видеться. Дура, боится, что я ей голову откручу. И Саша это заслужила после всего, что натворила. Но я сказал ей правду: месть мне не нужна.

Перегорело

Я просто хочу жить спокойно.

И пореже встречаться с ней.

Утром весь вчерашний день показался бредом. Знаю, что возвращение Дениса мне не могло привидеться, но оно казалось нереальным. И я спокойно собралась на работу, вот только в лифте не поехала.

Спустилась по лестнице, несмотря на высокий этаж.

Ничего, спорт — это отлично. Подкачаю попу к зимнему отпуску, лучше подруг буду смотреться в бикини. Ведь подниматься мне, скорее всего, тоже предстоит по лестнице. Лишь бы не столкнуться с Денисом Соболевым. Так что лифты отныне под запретом!

— Саша, почему так долго не отвечала? — недовольно спросила мама по телефону. — Третий раз звоню!

— На работу иду. Мам, что-то срочное?

— Вы с Ильей приедете на выходные к нам? У Аллы юбилей, праздновать у нас будут с твоим дядькой. Илья нам такой дом отгрохал, всем на зависть. В субботу жду вас с зятем, отец баню истопит, а потом и гости приедут.

Мама говорила ласково и заманчиво. Будь мне двадцать, или даже двадцать пять лет, я бы обманулась. Ведь что может быть лучше посиделок в кругу семьи? Бабушка любит говорить, что мы не вечные, и надо наслаждаться проведенным вместе временем.

Но маму я раскусила, и давно. Она просто любит хвастаться: домом, который им с отцом подарил мой муж, зятем- успешным бизнесменом, и дочерью, отхватившей такого принца. Больше во мне, по ее мнению, ничего примечательного нет. Только замужество с Ильей делает меня человеком.

— Илья в командировке, его не будет пару недель. Может, больше. Прости, мам, мы не приедем, — вздохнула я, испытывая немалое облегчение. — А я на работе замоталась, не думаю, что смогу вырваться. Завтра праздник, буду отсыпаться, а потом дел много.

Лучше с подругами в СПА схожу, чем как цирковая обезьянка исполнять фокусы в угоду маме. Я ее люблю, но как же обидно все это!

— Зачем ты работаешь? И Илья, и я уже сколько раз говорили тебе, чтобы ты бросала свою работу, — я почти наяву увидела, как мама скривилась. — Ладно бы занималась чем-то денежным и статусным, но ты даже по меркам нашей деревни получаешь копейки.

— Мам, мы сто раз говорили на эту тему. Работу я не брошу, дело ведь не в деньгах. Я люблю детей, и мне в радость с ними заниматься, — уже в который раз объяснила я, и поторопилась перебежать дорогу, пока горел зеленый.

— Так любишь детей, что все никак мне внуков не родишь? Часики тикают, Саша. Вместо того, чтобы чужим детям всю себя отдавать, сходила бы к репродуктологу, и задумалась над ЭКО. Илья вечно ждать не будет, ему нужны наследники. Уйдет к другой, локти кусать будешь!

Скорее, вздохну с облегчением, что этот круговорот лжи, наконец, закончится.

Но мама бьет по больному очень прицельно. Она — лучший снайпер из всех.

— Мне некогда, мам. Давай обсудим мои умирающие яйцеклетки как-нибудь потом, я опаздываю, — раздражение я не смогла погасить, да даже и не старалась.

— Тебе некогда поговорить с матерью? Бабушке ты звонишь сама, разговариваете часами, а мне и десяти минут уделить не можешь?

— Мам, — вздохнула я, и решила перевести тему, — Денис вернулся.

— Какой еще Денис?

— Соболев. Денис Соболев. Вчера встретила его в лифте, чуть не умерла от страха, представляешь? Я и не знала, что он вышел.

Сработало! Да еще как сработало!

— Таких, как этот преступник, надо от нормальных людей подальше держать. Обратись в полицию, может, он вообще из тюрьмы сбежал? — завелась мама с пол оборота. — Или не сбежал, но не имеет права жить в Петербурге. Сходи, Саша, обязательно, и поговори с полицией. И с соседями! Пусть этого монстра поскорее упрячут обратно!

— Обязательно.

— Илья пусть вмешается, — продолжила бушевать мама. — Саша…

— Я уже захожу в ворота. Работа, мам, давай потом, — попрощалась наскоро, и нажала отбой.

Она права, Денис — монстр. Но я помню его совсем иным. И, почему-то, неприятно слышать о нем такие слова. Даже от собственной мамы.

Вечером мы с заехавшей ко мне подругой шли домой с работы. Я уставшая, но счастливая. Да, мама права, говоря про копейки, которые нам платят, но развивающий центр для детей не может себе позволить стотысячные оклады. Тем более, работаем мы с особыми малышами: учим их социализироваться, помогаем и им, и их родителям приспособиться к жизни в нашем обществе.

Эта работа не ради денег. У кого-то — призвание, у кого-то — способ грехи загладить.

А ведь училась я на маркетолога, но мой красный диплом уже который год лежит у мамы в секретере. Она уже перестала хвастаться им перед родственниками и друзьями. Диплом есть, а толку нет.

— Саш, ты этим маршрутом всегда ходишь с работы? Темень жуткая. Не страшно?

— Фонари опять хулиганы выбили, — пожала плечами. — Ничего, Аль, скоро дойдем. А если на нас нападут, у тебя появится великолепная возможность продемонстрировать свои навыки каратэ. Не зря же ходила, — подмигнула подруге, а она фыркнула.

На каратэ Алла ходила не из-за любви к боевым искусствам, а из-за любви к мастеру, преподававшему их.

— Давно отучилась бы на права, и купила машину, — пробурчала подруга. — Сейчас темнеет рано, как бы чего не случилось.

Привычно поморщилась, проходя мимо новостройки. Всегда, когда иду здесь, вспоминаю Дениса. Вот и сейчас накатило, но не отмахнуться от воспоминаний.

Именно тогда и его, и моя жизнь пошла под откос. Именно в тот проклятущий день.

Даже когда покидаю рекламное агентство, все мысли о работе. Пока я помощник маркетолога, помогаю разрабатывать креативы, но скоро меня повысят! К черту мужиков, романы, и прочую ерунду. Нужно думать о карьере, это такой шанс!

— Помогите… прошу, хватит. Помогите же! — я не сразу поняла, что впереди кричит девушка.

Лишь, когда вытащила наушники. И застыла в нерешительности: дома только строятся, половина из них не заселена, и строители, бывает, задерживаются допоздна.

Страшно. Темень кругом, а я одна. Слева забор из бетонных плит, справа — недостроенные дома и старые площадки. И ни одного собачника, вообще никого! Лишь дикий визг, от которого ноги дрожат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Аааааааа, — девушка перешла на вой, от которого у меня чуть сердце не остановилось.

Нельзя медлить, беда, а я стою, как дура. Холодные ладони в кулаки сжимаю от страха.

— Эй, я сейчас полицию вызову! — крикнула в темноту, а голос позорно задрожал.

Там, за стволами деревьев детская площадка. И я вижу лишь неясную возню, крики девушки стихли, лишь всхлипы доносятся.

Я решилась. Зажала ключ от двери между пальцев, чтобы хоть как-то защититься, и побежала туда. Возможно, сама попаду в беду, я ведь знаю, что там происходит. Насилие.

Сердце колотится, как бешеное, зубы отстукивают от ужаса, но не могу я остановиться. Потом вовек себе не прощу!

— Я вызвала полицию, — крикнула, подбежав к компании. — Оставьте девушку в покое!

Страшно до жути, глаза мечутся в темноте, и я пытаюсь понять, что сейчас вижу: один мужчина лежит у старой качели, второй убегает, третий сидит на земле, упираясь в нее ладонями.

А девушка всхлипывает, отбиваясь от… Дениса.