Опираясь на своё самолюбие, он признает то, что я сказала. Я замечаю это по языку его тела. Означающую, ты чертова идиотка?

– Теперь я вижу, – говорит он. – Ты безумна. Это, вероятно, связано с твоим преступлением.

Значит, Тодд не забегал сюда.

Зачем даже Тодду быть здесь? Может быть, я сошла с ума.

– Означает ли это, нет?

Кейси закатывает глаза. И только потом он замечает мой рюкзак.

– Ты уходишь?

– Подумываю об этом.

– Я бы не стал.

– Правда? – я затягиваю ремешок рюкзака на другом плече. – Хочешь просветить меня?

– Делай, что хочешь. – Он кивает в сторону окна, которое демонстрирует долину, почти непроницаемые сосны. – Но ты не знаешь, что ждет тебя там.

– Я не знаю, что ожидает меня там, но знаю, что ожидает здесь. Я рискну.

Его губы дергаются.

– Ты говоришь, словно, не самая опасная из нас.

Я затянула ремни моего рюкзака.

– Если я так опасна, почему, черт возьми, ты убеждаешь меня остаться?

Он расчетлив.

Я поднимаю голову.

– Планируешь отомстить, не так ли? Держа меня здесь, сможешь наказать меня сам? Слышала, ты в этом хорош.

Прежде чем я закрываю рот, он припирает меня к стенке, руки на моем горле, застигнутая врасплох.

– Не думай, что я, блядь, не хочу, – рычит он.

Интересно, убьем ли мы друг друга здесь. Люди убивают в тюрьме, не так ли? Это не было бы иначе.

– Хватит играть и трепаться, – Я плюю. – Может быть, ты должны перестать быть такой киской и сделать это уже.

– Сделать что?

– Убить меня.

Его всего практически трясет от злости.

–Я знаю, что умру, Кейси. Ты можешь сделать это проще, сохранив вражду.

Что– то меняется в его выражении – время игр прошло. Более глубокое чувство отвращения берет верх. Он пятится от меня.

–Убирайся.

Я сжимаю свои кулаки.

– Я сказал, проваливай.

Я жду несколько секунд, чтобы доказать, что не тронута его обманом и отодвигаюсь от стены, покидая комнату.

В коридоре темно. Это время суток, когда никто еще ​​ не думает включить свет, потому что видны очертания в тени. Мои руки дрожат. Я не знаю почему, не совсем. Я не имела в виду то, что  сказала, что я хотела, чтобы он меня убил. Мне нужно было увидеть его реакцию, чтобы понять –  воспринял ли он меня всерьез. Трудно оценить уровень безумия других, когда я так облажалась.

В конце коридора стоит девушка в короткой ночной рубашке. Её глаза, словно у Бемби.

Я останавливаюсь, ожидая ее движения. Она не кажется реальной. Не выглядит реальной вообще. И она не заключенная.

– Кейси, – шиплю я, но дверь закрыта. Возможно, она – владелица дома.

Может быть, она прячется. Я открываю рот, чтобы сказать что– нибудь, но мой голос пропал. Она подкрадывается ко мне. Ее голова висит под углом, светлые волосы безвольно свисают с плеч, у нее запавшие глаза. Она невероятно худая. Ее грудная клетка выпирает из несуществующей груди.

Костлявой рукой она откидывает волосы назад, открывая пестрые синяки на шее.

– Тсс. – Она тянется, собираясь приложить палец к губам. Я закрываю глаза, ожидая ее прикосновения. – Не говори ему, что я здесь. Я хочу, чтобы это был сюрприз.

Я открываю глаза, чтобы спросить, кого она имеет в виду. Но она исчезла.

Я выдыхаю и медленно вдыхаю через нос. Выдыхаю. Это путешествие, поездка на поезде, вызывают видения. Или препарат, что они использовали, чтобы вырубить нас. Сначала Тодд, сейчас она. У меня побочные эффекты. Галлюцинации. Должно быть.

Я спешу внизу. Валери и Джас на кухне, из кожи вон лезут, чтобы держаться подальше от парней. Мы все пытаемся остаться в стороне, в частности от двух парней, хотя взаимодействовать с

Кейси не так уж и легко. Но Салем и Гордон оба красноречивы, их нетрезвая болтовня заполняет все вокруг. У всех с собой рюкзаки. Все мы получили сообщение, что они имеют важное значение.

– Там есть еда. – Валери держит стакан воды или водки около рта. – В холодильнике. Если ты хочешь.

Последнее, что я хочу – это есть.

Присев на корточки, я нахожу в баре идеальную бутылку старого виски, еще не распечатываемого и делаю большой глоток. Я сразу чувствую эффект. Ужас, пронизывающий мой позвоночник, начинает ослабевать.

– Черт, девчонка,–  говорит Валери, когда я возвращаю бутылку обратно. Джас остается отстраненной, потирая руки и наблюдая за парнями.

– Вы двое не видели ничего странного? –спрашиваю я. –Вещи, людей, которых не должно быть здесь?

Валери скрещивает татуированные руки на груди.

– Был эпизод? Ты не собираешься превратиться в чертову летучую мыши и напасть на нас, не так ли?

Могла бы. Потому что Тодд и девушка – я видела их. Кто сказал, насколько я в здравом уме?

Джас принимает усилия оторвать пристальный взгляд от парней.

–Людей?

Я открываю рот, чтобы объяснить, но отвлекаюсь на Кейси, который теперь толпится в основании лестницы. Он смотрит на нас и на парней на диване. Я предполагаю, что никакой разговор не интересен ему.

Вспышка света, гул электричества, отдающий по моим барабанным перепонкам. И все вырубилось.

Когда питание восстанавливается, Валери шипит:

– Черт возьми.

Девушка из коридора стоит наверху лестницы. Валери видит ее. Я не схожу с ума. Она реальна.

Блейз, который лежал на диване весь день, внезапно садится. Он начинает бормотать. Молитву, возможно? Он вскакивает, закидывает свой рюкзак на плечи и убегает через дверь.

Салем выглядит так, будто хочет умчаться вслед за ним, но остается в кресле, осторожно наблюдая за девушкой.

Кейси понимает, что магнит всеобщего внимания находится выше его головы.

– Вы, должно быть,  издеваетесь, – стонет Салем.

– Кто она? – спрашивает Джас.

– Одна из сук, которые давали показания против меня.

Из горла Валери слышится рычание. Она хватается за край кухонного стола перед ней, мышцы предплечья опасно напряжены.

Как жертва Салема может быть в Комнате Компаса? Кто– то, должно быть, заплатил ей, чтобы она появилась, но это означает, что она готова быть в той же самой комнате с ним.

Она наклоняется вперед на перила, её грудь выпячивается из ночнушки.

–Эй, детка, – мурлычет она. – Скучала по тебе.

– Какого черта, – шепчет Валери.

Руки Джас плотно сжимают стакан с соком.

–Как она очутилась здесь? Как она попала внутрь, как и мы, как. . .

Тощая девушка спускается вниз по лестнице.

–Эй, милый, почему такое удивленное лицо?

Не говори ему, что я здесь. Я хочу, чтобы это был сюрприз.

– Пришла извиняться, ты, глупая сука? –  кипит Салем. Я вздрагиваю от его тона.

– Прекрати, мудак, – рычит Валери. – Не притворяйся, что не насиловал ее.

Со злой усмешкой Салем поворачивается к Валери.

– Никогда ничего не отрицал, правда ли?

– Я собираюсь убить его, –  бормочет она.

Она не лучше его, Салем должен знать. Но его выражение бесстрашно.

– Я хочу извиниться, Салем. – Девушка ступает на каменный пол в гостиной и крадется мимо дивана, приближаясь к нему.  – Я знаю, что ты подумал. Что это место – рай.

Я должна доказать это тебе. – Она взмахивает ресницами. – Поэтому расслабься и позволь мне доказать это.

Свет тускнеет. Валери все больше беспокоится рядом со мной, так что я протягиваю руку перед ней и говорю: – Пусть позабавится.

– Позволить ему прикоснуться к ней? После того, что он сделал?

Да, потому что она позволяет ему. Да, потому что эта ситуация слишком безумна. Маленькая блондинка ползает на коленях, и Салем, ухмыляясь, наслаждается взором ее худого тела.

Кейси ждет со сжатыми кулаками. Торопливый шепот Эрити и Стеллы слышен позади меня, и Гордона, ну, в общем, Гордон начинает кудахтать.

– Думаешь, я бы оставила тебя одного, детка, в месте, где девушки не обслуживают парней, как  должны?

– Теперь ты, наконец, имеешь для меня смысл.

Его руки, путешествуя по ее бедрам, обхватили ее задницу.

Она мрачно хихикает.

– Хорошо.

Обхватив его голову руками, она сворачивает ему шею.

***

Я не помню большую часть суда

Забавная вещь произошла с моими мозгами – некий хитрый прием во время всех заявлений. Я даже не могу вспомнить свои показания.

Просто заблокированы. Словно тень на окне.

Но я помню только одного конкретного свидетеля.

Никогда не было все официально кончено между Лиамом и мной. Я была в федеральной тюрьме, и он понимал, что мир знает меня такой, а не той, с которой он был. Эти две Эвелин не могут существовать в одном пространстве вместе.

Прокурор был непреклонен. Я ожидала этого.

– Мистер Калауэй, насколько вы были близки с ответчиком?

Лиам перевел взгляд на меня.

– Мы встречались в течение пяти лет.

– Так вы все еще встречаетесь, правильно?

– Я... мы не говорили об этом.

В моих глазах защипало. Я сердито заморгала, всасывая воздух через губы.

– Были ли сексуальные отношения?

– Возражаю, Ваша Честь.

Судья махнул в пренебрежительном жесте.

– Отказано.

– Да, –  сказал Лиам.

– И за несколько месяцев до происшествия, Эвелин не вела себя странно, не как обычно?

Лиам подумал об этом. Он думал до того момента, пока я не начала впиваться ногтями в кожу.

– Нет.

– Что насчет ее отношений с Меган Лучиани?

– Она начала больше времени проводить с ней.

Весь зал загудел тихим шепотом, и я почувствовала, как мертвый холод просачивается в желудок.

– Поэтому она начала проводить больше времени с Ником.

Я знаю, о чем все подумали.

Эта мысль была самой важной вещью в комнате, цепляющейся за воздух, пока я не могла дышать.