«Он ни от чего меня не уводит». - говорю я, взяв руку и держась за поручень. Это не правда. Он уводит меня от моей совести и моих чувств.

Я на мгновение бросаю взгляд на дверь своей квартиры, пока Люси находит ключи. Я не чувствую сентиментальной тяги к своему маленькому дому. Я ничего не чувствую. Я подумал, что, возможно, я не скучаю по нему просто из-за того, что все отвлекают в Убежище. Я была неправа. Я не хочу, чтобы моя нога ступала туда снова. Я вздрагиваю, когда Люси толкает дверь и достаю из сумки телефон. «Мне нужно позвонить Беккеру», — говорю я, набирая номер, когда она направляется прямо в ванную.

"Чтобы отметится?" — кричит она через плечо, саркастический оттенок ее вопроса. Нет, я звоню, чтобы забрать его мозг по Прайсу.

«Итак, она жива», — отвечает он, когда я падаю на диван. 'Как твоя задница?

Его вопрос побуждает меня немного поерзать, мгновенно почувствовав ожог. «Болит».

'Хорошо.'

Голова Люси высовывается из-за двери. "Что болит?"

Я снисходительно машу ей рукой и возвращаюсь к Беккеру, слыша сладкий смех, доносящийся из динамика. И это был не сладкий смешок Беккера. Это было женское. 'Где ты?'

«В этот самый момент?»

«Да, именно в этот момент», — нажимаю я, внимательно прислушиваясь, нет ли еще фонового шума.

'Что ж.' Он кашляет. «В этот самый момент женская рука лежит на внутренней стороне моего бедра».

Я быстро встаю. "Чья рука?"

«Генриетты».

«Кто, черт возьми, такая Генриетта?»

Он слегка смеется. Не знаю почему. Позвольте мне сказать ему, что мужчина держит руку на моей внутренней стороне бедра. Посмотрите, как он отреагирует. «Она моя швея, принцесса, и сейчас измеряет мою внутреннюю часть бедра».

Я мысленно представляю себе крепкие, толстые и сильные бедра Беккера. И там женщина держит рулетку. «Я могу научиться шить».

Он смеется, тяжело, полный взрыв веселья. «Мои бедра только для тебя».

«О, ты веселый», — выдыхаю я, но внутри я смеюсь вместе с ним. «Я надеюсь, что на тебе брюки».

«На самом деле, очень сложно измерить бедро, если на пути слишком много материала».

— Это она тебе говорит? — спрашиваю я, присаживаясь и немного расслабляясь в наших игривых шутках.

«Спасибо, Хен», — говорит Беккер, и затем я слышу звук шагов, за которым следует закрывающаяся дверь. 'Ты завидуешь.' В его тоне есть смех и определенно удовлетворение.

'Да.' Я открыто признаю, без стыда и сдерживания. «Я хочу прикоснуться к этим бедрам прямо сейчас».

«Но тебе нужно девичье время», — напоминает он мне, насколько это возможно.

Я закатываю глаза на себя. 'Да.'

«Кажется, тебе тоже нужно время Беккера».

Теперь я нахмурился. Я не играю в его игру. «Вчера у меня было много времени Беккеру в демонстрационном зале. И прошлой ночью. И сегодня утром. Я ерзаю на диване, получая крутое, твердое напоминание о том, что влечет за собой время Беккера.

«Не делай вид, что ты бы не наклонилась передо мной, будь я там», — говорит он с полностью обоснованной уверенностью. «Спокойной ночи, принцесса».

'Подождите!' — выпалила я. Я была так увлечена его шутливым подшучиванием, что совершенно забыла, зачем я ему позвонила. «Кто-то из NCA остановил меня у офиса Люси».

Мне не нравится последующее долгое молчание.

— Беккер?

'Что?' Он недоволен.

'Прайс. Стэн Прайс. Я даю ему ответ без промедления. «Показал мне фотографию женщины. Спросил меня, узнаю ли я ее.

— А ты?

Я отшатываюсь, бросаю взгляд в ванную и слышу шум душа Люси и ее пение поверх него. «Да, — признаюсь. «Я видел ее фотографию в папке на твоем столе. Леди Винчестер. Больше тишины. Мой разум не утихает. «Но я сказал Прайсу, что она мне не знакома».

Беккер облегченно вздыхает. «Хорошая девочка».

'Кто она?'

«Она грязная богатая старушка, которая, по слухам, связана с коллекцией поддельных Пикассо».

Что? О Боже. — Почему у тебя на нее дело?

«Несколько лет назад она купила вазу Мин в корпорации «Хант». Не понимаю. Дедушка достал файл, чтобы уничтожить его. Нас нельзя ассоциировать с кривыми людьми. Плохо для бизнеса.

Я в изумлении смотрю на линию. 'Ты серьезно?'

«Сколько раз я должен тебе говорить? Я очень серьезен. Мы не ассоциируемся с беспечностью. Обнюхивание полиции — не лучший вариант.

Да, я могу это оценить, учитывая секретную комнату, где Беккер время от времени теряется и вырезал фальшивого Микеланджело. «Просто пообещай мне, что ты не имеешь никакого отношения к Пикассо», — умоляю я, требуя абсолютного разъяснения.

«Обещаю», — искренне отвечает он, и я с облегчением опускаюсь на диван.

«Почему Прайс просто не спросил тебя?» Я спрашиваю.

«Потому что он знает, что я скажу ему, чтобы он отвали».

Я смотрю в трубку. — Не сдерживайся, ладно?

«Они не особо помогли, когда мама и папа были убиты. Зачем мне им помогать?

Меня покалывает с головы до ног из-за слов Беккера, чувствуя, как в моих венах бурлит негодование, а губы скручиваются. Моя защита ошеломляет меня. Я так рада, что прикинулась тупицей. К черту полицию. Их там не было из-за Беккера. Какого черта он вообще должен сотрудничать с ними? «Еще он спросил о моих отношениях с тобой», — продолжаю я.

— Что ты сказала?

«Я сказал ему, что ты мой босс».

Беккер тяжело смеется. — Тебе не кажется, что весь гребаный мир знает, что мы трахаемся, Элеонора?

Я нахмурился линия. «Я не думал об этом в то время, когда меня допрашивала полиция. И ты не хочешь перефразировать это, Хант?

«Извини», — говорит он немного смущенно. 'Влюбился. Весь мир должен знать, что я люблю тебя. Лучше?'

Я усмехаюсь про себя. «Намного. Итак, теперь Прайс знает, что я лгунья».

«Прайс может думать, что ему хочется, принцесса. Мне насрать. Но, по крайней мере, он знает, что зря тратит время, пытаясь получить от тебя информацию. Hunt Corporation всегда была частной компанией. Так и оставим.

Я замолкаю, и снова серьезность моего положения в фирме и моя связь с Беккером сильно ударяет по мне. «Хорошо», — спокойно соглашаюсь я.

Он вздыхает. «Приготовься и иди выпей с Люси». Его наставления мягкие и утешительные. «Расслабьтесь, принцесса. И будь в безопасности». Он вешает трубку после своего последнего приказа, когда Люси появляется из ванной.

'Все чисто?' — спрашивает она, растирая волосы полотенцем.

Я кладу телефон на диван и встаю, игнорируя ее вопрос, но принимая во внимание то, что Беккер велел мне сделать. Расслабится. 'Что ты наденешь?'

Она усмехается и поднимает с пола сумку Topshop. «Соберись». Она выскакивает… что что-то.

'Что это?' — спрашиваю я, наклоняя голову, когда она разворачивает одежду.

«Это», — она ​​трясет материалом, пока я на что-то смотрю, что-то… маленькое — это комбинезон.

Мои глаза блуждают по материалу сверху вниз. Это не займет у меня много времени. «Это сиськи и ноги», — указываю я. «Ты нарушаешь собственное правило».

Она усмехается и накидывает розовый, очень короткий, очень низкий комбинезон на спинку стула. «Я чувствую себя очарованой».

Я смотрю на комбинезон с сомнением. Это притягательный наряд, такой наряд надевает женщина, когда хочет внимания. — С Марком все в порядке?

«Хорошо». Она пожимает плечами, берет фен, переворачивает голову и включает его. «Разве девушка не может время от времени выкладывать все стопы?» она перекликается с ревом воздуха.

— Ты имеешь в виду выложить и сиськи и ноги?

«Картофель, патарто».

Глава 18

Ковент- Гарден — это район активности: группы туристов все еще бродят среди заядлых лондонцев, решившихся погулять. Будучи хорошей подругой, я не бросила Люси в ее позоре, а вместо этого поддержал ее. Вот почему я сейчас скромно одета в короткое черное платье с драпировкой, но мои сиськи надежно спрятаны. Мои волосы взлохмачены и растрепаны, а моя крошечная черная сумочка идет к каблукам. Те, которые щиплют, как сука.

Люси видит два стула в баре и мчится к ним, захватывая коктейльное меню, когда она приходит. 'Ты знаешь что я думаю?' — говорит она, уткнувшись носом в книгу в кожаном переплете со списками и списками напитков.

'Что ты думаешь?' — спрашиваю я, устраиваясь рядом с ней и кладя свою крошечную выпуклую сумочку на стойку.

«Я думаю, мы должны поработать над меню мохито. Каждый аромат». Она поднимает взгляд и машет бармену рукой. «Начнем с черной смородины».

'Сколько их там?' — спрашиваю я, вытягивая шею, чтобы увидеть. Люси отворачивает от меня меню. Ее хитрый поступок подсказывает мне, что в этом меню много вкусов.

'Немного.' Она указывает на страницу и сладко улыбается бармену. «Две смородины, пожалуйста. И когда вы увидите наши напитки в дюйме от дна, начинайте делать клубнику».

«Нравится твой стиль». Он смеется и берет два высоких стакана, когда Люси опускает меню и опускается на свой стул рядом со мной. Должна признать, ее сиськи и ноги выглядят потрясающе, а короткие светлые волосы она наугад подколола. Она прекрасно выглядит.

— Как Марк? — снова спрашиваю я, расстегивая набухшую сумочку, чтобы забрать помаду. Расстегивание молнии снижает давление изнутри, и все содержимое выливается на стойку.

— Может, сумка побольше? Люси дразнит, размахивая огромным клатчем у меня под носом.

'Вот.' Я протягиваю ей телефон, ключи и сумочку. — Положи это в чемодан. Моя застежка-молния порвется. Она смеется и берет их, аккуратно заправляя в свой огромный клатч. — Так как он?

Она небрежно пожимает плечами, быстро оглядывая бар. 'Он хорош.'

Бармен проталкивает два самых замысловатых мохито из черной смородины, которые я когда-либо видел, через бар, а Люси ныряет на свой, обвивая губами соломинку и громко чавкая.