'Привет!'

Оборачиваясь, я наблюдаю, как мальчик-обезьяна приближается ко мне, злобно топая его огромными ногами. 'Вот дерьмо.' Я бросаю поиски и бросаюсь к пожарному выходу, вылетая из дверей, как ураган. Я пользуюсь драгоценным моментом, чтобы снять каблуки, прежде чем мчаться через Ковент- Гарден, проверяя через плечо, нет ли швейцары, найдя их по горячим следам. Господи, для колоссальных зверей они чертовски быстрые. Я возвращаю свое внимание вперед и включаю питание, видя впереди Беккера, все еще держащего Люси.

Его глаза блуждают, как блюдца, когда он видит, как я несусь к нему. «Ты что, шутишь?» — выпаливает он, глядя на мою бегущую фигуру, когда я проплываю мимо.

'Бежим!' Я кричу, начиная смеяться, абсурд ночи вдруг ударил меня кирпичом.

«Я буду шлепать тебя по заднице, пока она не истечет кровью, Элеонора!»

'Ладно!' Я звоню, думая, что мое согласие может заставить его переспросить.

Быстро оглядываясь назад, я вижу, как он перебрасывает истерический и бесполезный вес Люси через плечо, прежде чем броситься в спринт, бросающий вызов разуму, с женщиной, растянувшейся на нем.

Я добираюсь до BMW Беккера за секунду до него, пыхтя и тяжело дыша, как неудачник, в то время как Беккер почти не вспотел. Дверь открывается, и он практически швыряет Люси в спину, прежде чем броситься на водительское сиденье. Я быстро присоединяюсь к нему, падаю на пассажирское сиденье и хлопаю дверью. Но Беккер не ускоряется, как я ожидал. Он смотрит в зеркало заднего вида, глаза несколько сузились. Я смотрю через плечо в заднее окно и вижу двух горилл, стоящих на дороге, согнутых, уперев руки в колени, но внимание Беккера привлекает не это. Рядом припаркована машина, и как только я вижу, кто сидит за рулем, я съеживаюсь. Стэн Прайс. Он наблюдает за машиной Беккера, и что-то подсказывает мне, что он видел весь этот сумасшедший эпизод за пределами бара. И меня. Он преследовал меня всю ночь? Я ничего не говорю, помня, что Люси с нами. Я не хочу, чтобы она задавала вопросы, поэтому просто смотрю на Беккера и жду, пока он не посмотрит на меня. Когда он это делает, его губы прямые, его ноздри раздуваются, он мягко качает головой, заводит машину и быстро трогается с места.

— Что он здесь делает? — тихо спрашиваю.

«Не сейчас», — предупреждает Беккер, глядя в зеркало заднего вида на Люси.

Оглядываясь назад, я обнаруживаю, что она все еще плачет, ее голова безвольно покачивается вместе с движением машины. Не сейчас? Так что он мне должен сказать? Я возвращаюсь к Беккеру, подозрительно глядя на него. Надеюсь, он не думает, что это конец. Мне нужны ответы.

«Что ж, это был приятный вечер», — серьезно говорит он, не отвлекаясь от дороги. «Мы должны сделать это снова когда-нибудь».

Я невольно смеюсь, падая на сиденье. 'В любой момент.'

Он мягко качает головой, глядя на меня.

'Что?' Я спрашиваю.

«Я так люблю тебя, принцесса», — тихо говорит он, вероятно, чтобы спасти уши Люси и напомнить мне, почему я попал в его дикий мир. «Ты долбаный хаос, но я чертовски сильно тебя люблю».

Я хаос? Он веселый, но я ничего не говорю и кладу руку на его толстое бедро, сжимая.

«Прекрасно», — кричит Люси позади нас, оживая, говоря нам, что попытка Беккера быть чувствительным не удалась. «Моя жизнь окончена, и вы двое пускаете слюни друг на друга. Не обращай на меня внимания. Я просто свернусь клубком от отчаяния и гниения. Где моя сумка? — спрашивает она, и в задней части машины Беккера вспыхивает улей активности — бормотание, ругательства и резкие движения.

Я застываю на своем месте, чувствуя, как Беккер смотрит на меня. Я закусываю губу и смотрю на него, и он хмурится, бросая на меня вопросительный взгляд, ненадолго, прежде чем снова обратить внимание на дорогу. Я знаю, о чем он думает. Он думает, что я рискнула отложить наш побег и преследовал лучших пещерных людей Лондона, чтобы забрать этот мешок. А у меня этого нет. «Не нашла», — шепчу я, не знаю по какой причине. Мне придется сказать моей раздраженной подруге, что нужно было принести жертвы, и ее сумка была одной из них. — Ты оставил сумку на стойке. Ее там не было, — говорю я через плечо.

Люси бросается вперед, втискиваясь между двумя передними сиденьями. 'Что?'

'Да, что?' Беккер имитирует, поворачивая голову ко мне с дороги.

«Я точно не было всего время в мире, чтобы ползать вокруг в поисках» Я тереть через стиснутые зубы. «Я действовала довольно быстро».

«О, это чудесно», — плачет Люси. «Моя сумочка, мои ключи, мой телефон».

Кошелек. Ключи. Телефон. Боже мой. Глупая, глупая, глупая! Я разворачиваюсь и чуть не бью Люси головой. 'Мой телефон, ключи и кошелек были в твоей сумке».

Она недовольно фыркает, глядя на крышу машины. «А еще твой телефон, ключи и кошелек». Она добавляет мои проигрыши в свой список, как будто это ей очень неудобно. «Почему я не остался дома?» — спрашивает она потолок.

— Потому что ты параноик, — мрачно бормочу я, бросаясь обратно.

'Я нет.'

— Да, — по-детски отвечаю я, размахивая сумкой в ​​воздухе, невольно тыкая в нее.

— О, так тебе удалось спасти свою сумку?

«Он все еще был в баре».

«И моя косметика», — выпаливает она, и ее снова теряет. «Это была Шанель».

«Ничто не может сейчас разобраться с твоим лицом», — парирую я. «Ни Коко, ни Эсте, и, вероятно, даже не Photoshop».

Люси задыхается и бросается вперед еще немного, сбивая с волос несколько капель пены, которые брызгают на мою щеку. «Почему ты такая бессердечная корова?»

«Потому что ты…»

'Довольно!' Беккер бьет кулаком по рулю, резко прерывая нашу мелкую скандал. — Просто заткнитесь, вы обе.

Мы делаем. Мы не глупы. Гнев Беккера ощутим, он скатывается с него волнами. Но что-то мне подсказывает, что это не я или Люси его злили. Какого черта Стэн Прайс преследует меня? «Ты только что заставил меня ударить мою машину», — кричит он, снова стуча кулаком, прежде чем агрессивно опустить ногу и бросить нас обратно на сиденья. Люси, находящаяся далеко вперед, почти сидящая на приборной панели, должна быть отброшена на большее расстояние, чем я, в результате чего она вскрикнула от шока, когда она катапультировалась назад. Я знаю, что лучше не смеяться, несмотря на то, что было до смешного наблюдать, как она корчится на заднем сиденье, пытаясь сесть.

«Супер», — бурчит Беккер. — Значит, сумка Люси с вашим телефоном, ключами и кошельком находится где-то в баре, если предположить, что кто-то их не украл?

«Бармен мог подобрать его», — говорю я тихо, внезапно понимая, к чему он это ведет.

— Твои ключи от Убежища и ваш кошелек, в котором, как я полагаю, находится ваша карта доступа, потеряны? Он пристально смотрит на меня. 'А также… ' Перед завершением он делает передышку, но ему не нужно заканчивать. Я не против прочитать остальное. А Стэн Прайс слоняется поблизости.

Я съеживаюсь на своем месте. «А может, их подобрал бармен», — повторяю я, пытаясь его успокоить.

«Чертовски молодец». Он холодно смеется. «И я еду к квартире Люси, но у нее нет ключей, чтобы войти?»

Ой. Я не думал об этой маленькой проблеме. Меня беспокоило только сокровище Беккера на миллионы фунтов в Убежище, моя потерянная карточка-ключ к его убежищу и тот факт, что Стэн Прайс явно следил за нами. Но опять же, почему? Только из-за леди Винчестер? Я становлюсь все более подозрительным.

Беккер смотрит в зеркало заднего вида. — Так что мне с тобой делать? — серьезно спрашивает он отражение Люси, резко поворачивая налево, отправляя меня и Люси неуклюже в сторону машины.

Я отчаянно пытаюсь не спрашивать Беккера, почему ключи от квартиры Люси не будут проблемой, ведь он сумел проникнуть в мою без них. Но это было бы неумно, даже когда он в хорошем настроении, так что это определенно не будет моим самым ярким ходом сейчас, когда он выглядит так, будто может задушить меня и откусить голову моей подруге.

«Ей придется вернуться с нами», — спокойно говорю я.

Его испуганное выражение лица говорит мне, что он думает об этом, прежде чем он сможет озвучить это. «Нет».

— Тогда отвезите нас в отель. Я понимаю проблему. Это называется кругом доверия Беккера, и Люси в нем нет. «Стэнтон подойдет». Я кидаюсь ему в лицо с чистой злостью. В Лондоне миллионы отелей, и я только что назвал Brent Wilson's. Я сожалею.

— Ты настаиваешь, принцесса.

Люси остается тихой, осознавая внезапно возросшую враждебность, и я оглядываюсь назад, съеживаясь, когда понимаю, что ее молчание более вероятно, потому что она выглядит немного зеленой. Я молюсь, чтобы каждой греческой богине, что она держала ее тошноту в проверке. Ее глаза закатываются. Затем она откидывается на сиденье.

Беккер смотрит в зеркало заднего вида и качает головой. «Я собираюсь надрать тебе задницу, Элеонора», — тихо обещает он, крутя колесо, нажимая на тормоза и быстро разворачиваясь на дороге. «Так чертовски сложно». Шины визжат, BMW плавно поворачивает, прежде чем мы мчимся в другом направлении.

Иисус Христос, если он когда-нибудь захочет уйти из мира искусства, тогда он может отправиться прямо в Голливуд, где, я уверен, он совершит убийство в качестве каскадера. Я нахожу свое место и держусь. «С нетерпением жду этого», — нахально отвечаю я, поворачиваясь на стуле. Я нахожу Люси растянувшейся на спине спереди внизу, ее лицо обтянуто кожей. Я хмуро смотрю на ее жалкое состояние. «Она потеряла сознание».

Беккер ворчит, опуская ногу. когда впереди светофор загорается желтым. Он выхватывает телефон и хлопает большими пальцами по экрану, открывая карту. Я наклоняю голову, чтобы увидеть его, замечаю красный мигающий свет в центре. Он бормочет себе под нос и убирает экран карты, прежде чем набрать номер и поднести телефон к уху. «Перси, запись с камер видеонаблюдения, которую я сказал тебе взять из бара», — начинает он, пробуждая мой интерес. «Есть сумка с iPhone Элеоноры, ее ключами и кошельком».