«Ты не так уж и плох», — говорю я ему, наблюдая, как фрукт останавливается у его рта.

Он усмехается за ним. 'Спасибо, принцесса.' Он отрывает еще один кусок и продолжает жевать, все еще твердо глядя на его красивое лицо, и выглядит довольно гордым за себя.

Я смотрю на Люси, когда чувствую, как ее рука касается моей, и обнаруживаю, что она ерзает на стуле. «Великолепно», — шепчу я, толкая ее локтем.

Она сердито смотрит на меня, качая головой.

«Поверь мне», — говорит Беккер, жуя, и мы оба смотрим на него — я крут, Люси все еще ерзает. Я уже привыкла к его смертоносному обнаженному присутствию… вроде. На самом деле, нет. Но Люси определенно нет. Она нарочно оглядывает кухню, чтобы не смотреть на него. Беккер указывает на нее своим яблоком. «Я бегаю все быстрее и дальше от женщин, которые вели себя не так безумно, как ты».

«Я была пьяна», — ворчит она, а я улыбаюсь от уха до уха.

«Они все так говорят», — смеется Беккер.

'Благодарю.' Моя подруга кладет руки на стол и с глухим стуком роняет в них голову.

«Добро пожаловать», — щебечет Беккер, раздувая грудь от улыбки, которая говорит мне, что он думает, что поступил хорошо. Я просто влюбилась в него снова и снова. Мой бесчувственный, невежественный, криворукий грешник дает моей лучшей подруге совет относительно отношений. Хотя совет хреновый.

«А теперь тише», — говорит Люси, садясь и пытаясь прочесать свою узловатую гриву пальцами.

'Зачем?' — обиженно спрашивает Беккер. «Я только начинаю».

«Потому что я тоже могу влюбиться в тебя».

Я громко смеюсь, получая удивленный взгляд Беккера и искривленную ухмылку Люси. Беккеру нужно несколько секунд, чтобы наверстать упущенное. Затем он в ужасе качает головой и швыряет яблоко через кухню. Он приземляется в ведро с точностью. «Итак», — говорит он, уверенно расправляя плечи, когда он движется над ним, небрежно глядя на свои босые ноги. Я сужаю осторожно глаза на него, и когда он прибыл к столу, я как и Люси следую его прохладное лицом вниз, когда он наклоняется, облокотившись на стол перед нами. «Моя принцесса сказала тебе, что любит меня?»

Я закатываю глаза. Для него, самоуверенного идиота, это старые новости.

«Я делюсь чем-то новым?» — спрашивает Люси.

«Нет». Наклонившись, он снимает очки и засовывает душку между зубами, задумчиво жуя. «Но я могу сказать вам кое-что новое».

Он может? Как что?

'Что это?' — спрашивает Люси.

«Да, что это?» Я имитирую, и он лукаво усмехается.

«Твоей лучшей подругой скоро станет моей женой». Он одобрительно кивает на свое заявление и берет меня за руку, сунув гигантский изумруд под нос Люси. Ох уж этот ублюдок.

Ее ошеломленные глаза опускаются на него, затем обращаются ко мне. 'Что?'

Я улыбаюсь, как дерьмо нервничаю, проклинаю Беккера к черту. Я должна была сказать своей лучшей подруге, а не он. «У меня не было возможности упомянуть об этом».

«О Боже мой», — выпаливает она, хватая мою руку у Беккера и внимательно осматривая мое кольцо. 'Это правда?'

Я фыркаю, сдерживая смех, и Беккер фыркает от отвращения, отталкиваясь от стола на глупо напряженных руках. Он наклоняется к столешнице поблизости и что-то собирает, прежде чем бросить это на стол перед нами. Мои глаза следят за ним и удивленно расширяются, когда я замечаю, что это такое. Сумка Люси. Он получил ее обратно? «Твой телефон, кошелек и ключи в моем офисе, принцесса», — говорит он мне, прежде чем повернуться и выйти, оставляя Люси все еще таращиться на мое кольцо, а я смотрю на карту на его спине. 'Ты можешь пойти теперь домой, Люси, — кричит он через плечо. «Я хочу вернуть мою невесту».

«Она была моей подругой до того, как стала твоей невестой», — кричит она, становясь собственницей, когда опускает мою руку.

Беккер останавливается, его рука держится за ручку кухонной дверь. — Ты даришь ей доброе утро, обед, вечер и ночь?

'Что?' Люси бросает на меня пытливый взгляд, который я отказываюсь признать, прежде чем снова обратить ее внимание на моего дерзкого и смелого мужчину.

«Поверьте мне, ты этого не сделаешь». Дверь закрывается, и Люси поворачивается ко мне лицом, ловя улыбку на моем лице. «Он великолепный член, вот какой он есть. Не могу поверить, что ты выйдешь за него замуж. Какого черта, Элеонора?

Я пожимаю плечами. 'Я люблю его.'

Она удивленно качает головой. «Но это так скоро».

Я не могу защищаться. Очень скоро, но… «Я думаю, когда ты знаешь, ты знаешь».

'И ты знаешь?'

«О, поверьте мне, я знаю». Я знаю все.

Кажется, она глубоко вздыхает. «Тогда я рада за тебя».

'Спасибо.' Впервые мне интересно, что моя мама подумает об этом. Я скажу ей, когда пойду домой. Мне нужно быть лицом к лицу с ней. Или мне позвонить ей?

Я указываю на сумку Люси. «Тебе следует позвонить Марку».

Она съеживается. — «Ты бы хотела поговорить со мной на месте Марка?

Я встаю и отряхиваюсь. «Если я любил тебя, то да». Я иду к двери.

«Эй, Элеонора», — кричит Люси, заставляя меня остановиться. Я поворачиваюсь, предлагая ей продолжить. — Мне кажется, или Беккер вчера вечером угрожал изрядно отшлепать тебе задницу?

Гм… ' Бля, что мне на это сказать? Да? Да у него есть фетиш на то, чтобы тупо шлепать меня по заднице? Боже, надеюсь, это все, что она слышала. «Тебе, должно быть, приснилось». Я быстро поворачиваюсь… и наталкиваюсь прямо на миссис Поттс.

«Доброе утро», — говорит она.

«Доброе утро», — пою я, отодвигаясь в сторону, чтобы впустить ее на кухню. Но она не двигается, поэтому я машу ей рукой, насколько это возможно вежливо. Она задумчиво мычит, глядя на мою руку. Моя левая рука. О, парень. Я жду, пока она заговорит, нервно ерзая. В конце концов она поднимает глаза на меня. Улыбающиеся глаза. Она знает. Дед, должно быть, ей сказал. Она подмигивает, счастливая, шатаясь мимо меня, следя к Люси за кухонным столом. — А кто у нас здесь?

'Это моя подруга.' Я спешу ее просветить. 'Люси. Прошлой ночью она отключилась, поэтому Беккер сказал, что она может остаться здесь.

Миссис Поттс поднимает нос в воздух, глядя на Люси, которая увяла под взглядом старого дракона. «Ты выглядишь так, словно попал в утиль с баком гадости. Хотите завтрак? Чай?'

«Я удавлю за чашку чая».

Ее телефон звонит, и лицо Люси падает.

«Ответь», — подсказываю я.

'Что я должна сказать?' — спрашивает она, глядя на свою сумку. Я вижу каждый мускул в ее крошечном теле напряженным.

«Он звонит, значит, хочет поговорить».

'Правильно.' Она ныряет на свою сумку, как будто она может сбежать, если она быстро не схватит ее, и, неуклюже схватившись в течение нескольких секунд, вытаскивает свой телефон. Затем смотрит на экран, ее лицо искажается. «Это моя мама». Она нажимает на кнопку отказа и бросает ее. «Я не могу сейчас с ней говорить».

— Очень жестоко с твоей стороны, дорогая. — презрительно говорит миссис Поттс, и я смотрю на нее и вижу, что ее губы неодобрительно поджаты.

«Она просто будет пилить меня, что бы я приехала домой к ним».

— А почему бы и нет?

— Потому что в пять утра меня заставят убираться. Я живу в Лондоне более двух месяцев и до сих пор чувствую запах конского дерьма, въевшийся в кожу». Она подносит руку к носу и с гримасой принюхивается.

«О, вы жили в деревне? Как мило.' Миссис Поттс раскачивается со своим подносом с чашками. «Я жила в деревне, когда была девочкой. Откуда ты, дорогая?

Я снова открываю дверь и выхожу, оставив Люси и миссис Поттс болтать. Гладкая ткань моих трусиков натирает мою нежную задницу, пока я брожу по коридору к офису Беккера. Но я все еще улыбаюсь.

Пробираясь внутрь, я нахожу его с телефоном у уха. Он выглядит расстроенным, его пальцы скользят под очки и теряются в орбитах. «Я заплачу, сколько они захотят, только не выставляйте эту машину на аукцион».

Моя челюсть сжимается, когда я быстро улавливаю суть разговора. Винтажный Ferrari, который он хочет и который также хочет Брент Уилсон. Сильнодействующий Беккер. Мои чувства говорит мне вызова не будет. Что ж.

— Есть ниточки, за которые можно тянуть, Саймон. Ты просто не хочешь».

Я слышу отсюда оскорбленный вздох Саймона Тиммса и смотрю, как Беккер убирает пальцы, открывая закатанные глаза. Получение этой машины Брента испортит ему настроение.

«Это будет не первый раз, когда в течении одиннадцати часов будут тянуть много денег. Я удвою свое предложение». Он ерзает на стуле, заставляя скрученные мускулы его обнаженной груди греховно дрожать. Я быстро отворачиваюсь. Он сейчас не оценит мое восхищение. — Это потому, что я не дал вам Голову фавна? — вопрошает Беккер, слегка скривив губу. — У вас есть детская обида, Саймон? Он прищуривается, глядя на стол, прислушиваясь. «Хорошо. Не похоже, что у меня есть выбор, кроме как сделать ставку. Я буду здесь.' Он агрессивно хлопает телефоном и вскидывает руки в воздух. «Залупа». Гнев витает в воздухе вокруг нас. Он недоволен.

'Хорошо?' — тупо спрашиваю, садясь.

'Супер.' Он быстро набирает номер и снова подносит телефон к уху. «Перси, вернемся к плану Б», — просто говорит он, прежде чем положить трубку. «Почему люди настаивают на усложнении вещей?» Он смотрит на меня так, будто я должна точно знать, о чем он говорит. «У меня нет на это времени».

Я бросаю на него непонимающий взгляд, надеясь, что он поймет это и просветит меня. Он этого не делает. Он что-то пишет в блокноте, и я замечаю, что моя шея вытягивается в попытке уловить то, что он пишет.

«Что такое план Б?» Я спрашиваю, слишком любопытно.

«План Б — это план, который гарантирует, что я получу машину».

— А план А — нет?

«Всегда имейте запасной. Это первое правило в этом мире. Как Люси?