— Да, ее принудили вступить в брак, — заметил дядя. — Твой отец был намного старше и степеннее ее. Но у нас не было другого выхода, черт возьми!

— Значит, ее отдали на заклание, как невинного агнца?

— Так оно и было. Жизненный опыт сделал ее жесткой и непреклонной. Она так и не простила нас, в особенности нашего отца. Если бы он не прокутил деньги со своими дружками-артистами, ей не пришлось бы выходить замуж за нелюбимого человека. Она до сих пор боится всего, что связано с искусством. Именно поэтому твоя мать пришла в ужас, узнав, что ты увлекся живописью и стал рисовать обнаженную натуру.

— Да, я помню этот момент.

— Ты многого не знаешь, Синклер. Твоя мать приезжала сюда и пыталась обвинить меня в дурном влиянии на тебя. На нее не действовали никакие уговоры образумиться. Я убеждал ее в том, что ты никогда не станешь таким, каким был наш отец. Но она ничего не желала слушать. — Дядюшка с горечью покачал головой. — Твоя мать ожесточилась, и в этом есть и моя вина, Синклер. В юности она не была такой. Нам следовало продать Фрамлингбери, тогда бы я не потерял сестру.

У Синклера сжалось сердце. Ему было больно слышать, что его мать была когда-то такой же живой и своевольной, как Аннабелла, но жизнь превратила ее в бездушную женщину, для которой главным было соблюдение внешних приличий.

— Мне нравится твоя подружка, — неожиданно сказал лорд Ридли.

— Она не моя подружка, — возразил Синклер, догадываясь, какое значение дядюшка вкладывает в это слово. — Хотя я был бы не прочь сойтись с ней поближе. Но мисс Бельмонт высоко ценит себя и не желает становиться любовницей.

— Хм… Мне это по нраву. Таких женщин обычно обхаживают, холят, лелеют и преданно любят.

— Да, но, к сожалению, мисс Бельмонт далеко не знатного происхождения.

Лорд Ридли с удивлением взглянул на племянника.

— О Боже, Синклер, не подумываешь ли ты о том, чтобы жениться на ней? — воскликнул лорд Ридли и, погладив подбородок, добавил спокойным тоном: — Впрочем, почему бы и нет?

— Дядюшка, позвольте заметить, что это не ваше дело…

Лорд Ридли махнул на него рукой.

— Ты всегда был слишком чувствителен, когда речь заходила о браке. А эта девица действительно совсем не подходит тебе? Знаешь, у нее светские манеры, она держится, как благовоспитанная леди. Мисс Бельмонт вполне могла бы сойти за аристократку.

«Почему родственники считают, будто они вправе обсуждать мою личную жизнь?» — раздраженно подумал Синклер.

— Если уж на то пошло, то эта девушка действительно совершенно не подходит мне в качестве жены, — запальчиво заявил он. — Ее отец хотя и баронет, но без гроша в кармане, он продает лошадей на местной ярмарке. А ее мать подвержена истерикам. У мисс Бельмонт четыре брата. Один из них хороший мальчуган, однако младшие, близнецы, настоящие сорвиголовы. Старший же брат — это тот мерзавец, который увез мою сестру.

— У нее нет родственников, которые могли бы поддержать ее в свете?

— Ее тетя замужем за владельцем мыловарни.

— О Господи, час от часу не легче, — с сочувствием промолвил дядюшка.

— А ее прабабка, горничная, была любовницей Георга Второго.

Лорд Ридли рассмеялся.

— Грандиозно! И ты действительно обожаешь эту девицу?

Дядюшка всегда с любовью относился к племяннику, и Синклер отвечал ему взаимностью. В юности, к досаде матери, он открывал душу только лорду Ридли. Дядюшка поддерживал его увлечение живописью и советовал следовать велению сердца. И в ту пору, когда Синклер еще не мог противостоять матери, это были нужные советы.

— Может быть, я смогу помочь тебе, — сказал лорд Ридли. — Я неплохо знаю женщин, да и сам сейчас присматриваю себе невесту.

Синклер кисло улыбнулся:

— Вы присматриваете себе невесту уже лет двадцать, дядя.

Лорд Ридли разразился смехом.

— Это правда, так оно и есть. Пусть мой пример служит тебе предостережением, Синклер. Надеюсь, ты не хочешь оставаться холостяком, дожив до моего возраста.

Синклеру было лень спорить с ним. Из дядюшки вышел бы неплохой сводник, но он как огня боялся свою сестру, вдовствующую герцогиню. Вряд ли он решился бы на шаг, который навлек бы на него ее гнев. Лорд Ридли остерегался осложнять свою жизнь.


По сравнению с Сомертоном поместье Фрамлингбери было небольшим. Однако Юджинии пришлись по нраву просторные помещения дома лорда Ридли, лишенные пышной роскоши усадьбы, принадлежавшей Синклеру. Этот дом был предназначен для жизни, в нем каждый мог оставаться самим собой. А вот о резиденции герцога, Сомертоне, этого нельзя было сказать. Там великолепие обстановки и богатство были выставлены напоказ и должны были свидетельствовать о важности и влиятельности семейства Сент-Джон. Разве можно чувствовать себя счастливым в подобном доме? Конечно, нет.

Лорд Ридли в отличие от своей сестры, да и племянника тоже, был менее чопорным, надменным и горделивым. Он приветливо поздоровался с Юджинией, задал ей несколько учтивых вопросов и с подчеркнутым вниманием выслушал ответы. Похоже, ему действительно было интересно, что она скажет. Хозяин дома оказался веселым человеком, и когда он смеялся, в его глазах зажигался задорный огонек. Все это нравилось Юджинии.

На следующий день после приезда она вышла в сад погулять и, сев на скамью, подставила лицо солнцу. Погода была по-летнему теплой. Окунувшись в собственные мысли, Юджиния перебирала в памяти события последних дней. Инцидент, произошедший в лесу, начал постепенно забываться. Юджиния вдруг подумала о том, что в присутствии Синклера чувствует себя в полной безопасности. Это ощущение было для нее новым. Ей всю жизнь не хватало стабильности и уверенности в завтрашнем дне. В поместье родителей на нее постоянно сыпались одни неприятности.

К сожалению, во Фрамлингбери Синклер снова изменился в худшую сторону. Он опять стал холодным, надменным аристократом. Юджиния чувствовала, как он отдаляется от нее. Может быть, он намеренно возводил между ними непреодолимую стену?

Или… В голову Юджинии пришла шальная мысль, но она тут же прогнала ее. Она не хотела обольщаться и тешить себя иллюзиями. Она отправилась в эту поездку, чтобы спасти Терри и вернуть его домой. Все остальное было не важным.

Лорд Ридли разослал своих людей по дорогам, приказав им разузнать, в каком направлении уехали Аннабелла и Терри, однако от его шпионов еще не поступало известий. На северных трактах молодой парочки и компаньонки никто не видел, значит, они выбрали одну из проселочных дорог. Юджиния надеялась: Терри понимает, что делает, и не будет впоследствии каяться в том, что совершил опрометчивый шаг.

Тем временем Роберт и Джорджи сдружились настолько, что стали неразлей-вода. Кучер обратился за советом к Юджинии. Он хотел взять к себе в семью мальчика-сироту. У них с женой не было своих детей, и они всегда переживали по этому поводу.

— Джорджи слегка нагловат, мисс, но я направлю его в нужное русло, — сказал Роберт. — Ведь сумел же я направить в нужное русло герцога. Это было много лет назад.

— Вы давно знаете его, Роберт?

— Да, мисс, с колыбели.

— А я думала, что Синклер всегда отличался образцовым поведением, даже в детстве.

Роберт бросил на нее настороженный взгляд.

— Ну, вообще-то он был далеко не ангел, мисс… Родители отправили его учиться в школу, и будущему герцогу это сильно не нравилось. А потом он втемяшил себе в голову, что станет художником…

— Он увлекся живописью? Писал картины? — с любопытством спросила Юджиния.

— Что-то я разговорился сегодня, мисс, — сдержанно промолвил кучер.

— Обещаю, я ничего никому не скажу, Роберт, — взмолилась Юджиния.

Он кивнул, решив довериться ей.

— Он возмечтал стать художником, мисс. Живописцем. Можете себе представить реакцию герцогини, когда она узнала об этом. Если бы он продул свое наследство в карты, она, конечно, тоже огорчилась бы, но не слишком. Это ведь в порядке вещей в кругу аристократов. А художники, по мнению герцогини, — это неуважаемые в обществе люди, которые ведут богемный образ жизни. Учителя, который поощрял увлечение Синклера, тут же уволили, а Синклеру запретили прикасаться к холсту и краскам под страхом лишения наследства.

Юджинию затрясло от гнева.

— Не переживайте так, мисс, — попытался успокоить ее Роберт. — Синклер нашел другие увлечения, более подходящие для аристократа.

— И они помогли ему стать истинным герцогом, — с презрением сказала Юджиния.

— Не все так плохо, мисс. Став герцогом, Синклер может никого не слушать и заниматься живописью в свое удовольствие. Этому он теперь часто посвящает время. Синклер мало переменился, поверьте мне.

Синклер был художником? Юджиния попыталась представить его картины. Возможно, если она попросит, он и ее нарисует.

Юджинии очень понравилась эта мысль.


Глава 29

Утром Синклер отправился на прогулку верхом. Он наслаждался свежим воздухом и физическими упражнениями после долгого сидения в замкнутом пространстве экипажа. Возвращаясь в конюшню, он увидел Юджинию, которая прогуливалась по саду с каким-то молодым человеком. Они о чем-то увлеченно разговаривали.

— Это Николас, — ответил лорд Ридли, когда Синклер спросил его о незнакомце. — Его отец — крупный арендатор, он содержит земли в полном порядке. Когда-нибудь Николас займет его место. Их семья пользуется в округе заслуженным уважением.

Синклеру явно не нравилось, что Юджиния гуляет по саду с Николасом, и дядя заметил это.

— О Боже, Синклер, ты ли это? С каких пор ты стал ревнителем женской нравственности? И это после того, как ты провел с этой девицей несколько суток наедине?

— Это разные вещи.

— Не вижу никакой разницы. Николас заинтересовался мисс Бельмонт. Ты же сам сказал, что она отклонила твое нескромное предложение.