Сегодня вечером его не было дома, и Мэгги понятия не имела, куда он отправился.

То, что не к Элизабет, — это точно. Он твердо решил с ней не встречаться, больше не доставлять ей страданий.

Мэгги играла не отрывая глаз от клавиатуры, изо всех сил стараясь сосредоточиться. Звук неверно взятой ноты совпал с громким стуком в дверь. Раздраженно вздохнув, не зная, сердиться ли ей, что ее прервали, или радоваться тому, что не нужно больше заставлять себя играть, Мэгги направилась к двери гостиной и открыла ее.

На пороге стоял Пендергасс.

— Прошу прощения, миледи, прибыл его светлость герцог Белдон. Он желает знать, может ли он переговорить с вами.

Сердце Мэгги тревожно заныло. Не случилось ли чего-нибудь с Ником?

— Прошу вас, проводите его ко мне, Пендергасс.

— Слушаюсь, миледи.

Рэнд вошел, как всегда, стремительно.

— Ваша светлость, что-нибудь случилось? Что-то с Николасом?

Взяв Мэгги за руки, чувствуя ее волнение, Рэнд наклонился и поцеловал ее в щеку.

— Не волнуйтесь, моя дорогая, с Ником все в порядке. Я пришел повидаться с вами, только и всего. Ник говорил мне, что вы сегодня вечером собирались быть дома. Я, конечно, должен был бы предупредить вас о своем визите, но надеюсь, вы простите мне мою бесцеремонность, поскольку причина, приведшая меня сюда, одинаково важна для нас обоих.

— Ну что вы, ваша светлость. Вы же знаете, что в Нашем доме вы всегда желанный гость.

— Зовите меня Рэнд, — проговорил герцог, — как всегда звали. А сегодня у нас с вами еще меньше причин, чтобы вести себя официально.

Мэгги снова охватило беспокойство.

— Я сейчас прикажу прислуге принести чаю… Рэнд, или, может быть, предпочтете что-нибудь покрепче?

— Пожалуй, что-нибудь покрепче. Стаканчик бренди, например. А вы, быть может, выпьете вишневого ликера?

Не дожидаясь ответа, он подошел к буфету и налил напитки. Мэгги едва сдержала улыбку. Не в характере Рэнда было дожидаться, пока кто-то что-то за него сделает, если он мог это сделать сам.

Он вручил Мэгги ликер, и она с наслаждением вдохнула густой аромат.

— Может быть, присядем? — предложил он.

Мэгги послушно опустилась на софу, и Рэнд уселся рядом. Взгляд его упал на столик с мраморной столешницей, на котором лежало несколько газет. Протянув руку, он взял верхнюю. Ею оказалась «Уайтхолл ивнинг пост». На первой полосе сразу бросался в глаза крупный заголовок — «Поиски продолжаются. Неужели Рейвенуорт снова оказался убийцей?».

— Газетчики, похоже, так и норовят уколоть Ника побольнее, — заметил Рэнд, с отвращением швырнув газету на столик.

— Это верно. Дай им волю, они бы уже давно его распяли, — с горечью сказала Мэгги.

Она не стала говорить о том, что журналисты уже не раз за последнее время смаковали подробности произошедшего девять лет назад так называемого убийства Стивена Хэмптона, не обходя молчанием причины трагедии. И ее, Маргарет Уорринг, имя снова смешали с грязью.

— Я и пришел к вам в основном потому, что намереваюсь заткнуть рот презренным сплетникам.

Мэгги отвернулась. Ей неприятно было говорить на эту тему. Слышать, как люди перешептываются у нее за спиной, чувствовать на себе любопытные и презрительные взгляды прохожих. Впервые за последнее время Мэгги вспомнила о том, зачем она ушла в монастырь. Его толстые стены защищали ее от людской ненависти.

Рэнд широко улыбнулся, и на щеке его появилась ямочка.

— Но я пришел к вам не только из-за сплетников, но и ради самого себя. Мне нужна жена, и я успел убедиться, что вы великолепно подходите на эту роль. И я надеюсь, что вы согласитесь выйти за меня замуж.

Если бы в этот момент разверзлись небеса, Мэгги не была бы настолько поражена.

— Боже правый, Рэнд! О чем это вы говорите?

— Простите мне мою бестактность, леди Маргарет, но я прошу вас стать моей женой, следующей герцогиней Белдон.

Мэгги рот раскрыла от удивления. Она взглянула на такое милое, знакомое лицо Белдона и тотчас поняла, зачем он это делает. На секунду ей ужасно захотелось ответить согласием, сказать, что она любит его, поверить в его любовь.

Впрочем, о чем это она? Ведь никакой любви к Рэнду она не питает, равно как и он к ней.

Мэгги коснулась его руки, такой сильной и такой нежной.

— Рэнделл Клейтон, вы мой самый добрый, нежный, преданный друг, лучше которого и желать нельзя. Мы с братом — самые счастливые люди на свете, потому что у нас есть вы.

— Значит, вы согласны? Очень хорошо. В таком случае я завтра же объявлю о нашей помолвке.

Мэгги рассмеялась:

— И в то же время вы самый самонадеянный, деспотичный, властный мужчина, какого я когда-либо знала. Вы еще хуже, чем мой брат.

Рэнд схватил руку Мэгги и прижал ее к своей груди.

— Мэгги, радость моя, вы разбиваете мне сердце.

Мэгги тихонько хмыкнула:

— Вы же знаете, что это правда. И мой ответ — нет. Я не выйду за вас замуж. Я не сделаю такого со своим дорогим другом.

Рэнд нахмурился:

— Я приехал к вам до того, как поговорил с вашим братом. Мне казалось, что вы в состоянии сами принять решение. Оказывается, я ошибся. Быть может, если я переговорю с Ником, он сумеет убедить вас…

— Нет. Мой ответ останется неизменным. Вы мне очень нравитесь, ваша светлость. Я понимаю, что вы делаете мне предложение, чтобы помочь мне, и очень благодарна вам за это. Но я не стану вашей женой.

— Мэгги…

— Нет, Рэнд. Вы заслуживаете женщину, которая будет любить вас, как Элизабет любит Ника. Я же люблю вас как дорогого и верного друга.

Рэнд что-то проворчал себе под нос, а затем уже громче спросил:

— Вы уверены, Мэгги? Иногда и между друзьями может возникнуть любовь.

Мэгги улыбнулась. Внезапно перед глазами ее возникло лицо Эндрю Саттона. До убийства Рейчел они немало времени провели вместе, всегда в окружении друзей, никогда наедине, и тем не менее Мэгги казалось, что она ему нравится. Она закрыла глаза, пытаясь подавить возникшее вдруг острое чувство потери.

— Уверена, ваша светлость, совершенно уверена. — Она положила руку на его запястье. — Я справлюсь, Рэнд. Пока у меня есть такие друзья, как вы, со мной все будет в порядке.

Однако по лицу Рэнда было видно, что он в этом не уверен.

И, по правде говоря, Мэгги тоже не была в этом уверена.


Заголовок гласил: «Он задушил ее, чтобы жениться на своей любовнице? Стали известны новые факты».

Скомкав газету, Элизабет швырнула ее в камин и опустилась на софу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Итак, стало известно, что она любовница Николаса. Кто же рассказал об этом журналистам? Лорд Кендалл? Кто-то из полицейских? Или еще кто-нибудь?

Ну и пусть, подумала Элизабет, вытирая мокрые от слез щеки. Теперь по крайней мере они смогут видеться. Она страшно скучала по Николасу и очень боялась за него.

— Что случилось, моя хорошая? По твоему лицу видно: что-то произошло, — проговорила тетя Софи, входя в гостиную с рукоделием в руках.

Элизабет машинально потерла виски — начинала болеть голова.

— Стало известно, что я любовница лорда Рейвенуорта. Из этого следует, что у него был мотив для убийства. Газеты кричат о том, что Николаса нужно арестовать.

Тяжело опустившись в кресло, тетя Софи взяла в руки газету.

— Бедный, бедный мальчик! Он и без того уже достаточно настрадался.

Слова эти заставили сердце Элизабет сжаться.

— Я все время думаю о том, кто мог это сделать. Почему убийство произошло именно в тот день? Николас считает, что это случайность, что какой-то человек забрел в замок, убил его жену и похитил ожерелье, но я в этом не уверена.

Послышались шаги. На пороге комнаты появился дворецкий, держа в руке визитную карточку.

— К вам посетитель, мисс Вулкот. Граф Бэскомб. Желает вас видеть.

Элизабет побледнела:

— Бэскомб? Бэскомб здесь?

— Да, мисс. Дожидается в холле.

В тот же момент на пороге гостиной возник Элиас Мути.

— Не беспокойтесь, мисс. С ним Тео. Скажите только слово — и мы вышвырнем Бэскомба отсюда.

Как же Элизабет хотелось этого! Ничто не доставило бы ей большего удовольствия, чем видеть, как всемогущего Оливера Хэмптона за ухо выволакивают из дома. Однако здравый смысл возобладал. У них с Николасом и без того уже достаточно неприятностей, чтобы приобретать новые.

— Я поговорю с ним, Элиас. Но мне хотелось бы, чтобы вы при этом присутствовали.

Элиас бросил на нее взгляд, говорящий о том, что он целиком и полностью поддерживает это решение.

— Вот это правильно, мисс.

Оливер Хэмптон стоял посередине холла под хрустальным канделябром. Лицо его выражало крайнее самодовольство. Похоже, несчастья, свалившиеся на голову Николаса, доставляли ему истинное наслаждение.

— Как странно видеть вас здесь, милорд, — проговорила Элизабет. — Я считала, что ясно дала вам понять, как отношусь к вам, когда вы пытались навязать мне свое общество на костюмированном балу.

Бэскомб раздраженно сжал губы, но уже через секунду заставил себя улыбнуться. Однако видно было, что он едва сдерживает злость. Интересно, что привело его сюда? Наверное, он уже читал свежую прессу и знает, что она, Элизабет, — любовница Николаса. Элизабет похолодела от страха и порадовалась тому, что рядом с ней Элиас.

— Я прошу вас уделить мне лишь несколько минут вашего драгоценного времени, и ничего более. В связи с тем скандалом, в котором вы оказались замешаны, я подумал, что, быть может, вам понадобится друг.

Элизабет усмехнулась:

— Вас вряд ли можно причислить к моим друзьям, милорд. И если этот, как вы говорите, «скандал» поможет покончить с вашими домогательствами, то по крайнем мере одно положительное качество он в себе несет.

— Можете быть спокойны, моя дорогая. Ваша грязная интрижка с Рейвенуортом поставила крест на моих намерениях взять вас в жены. И тем не менее я хотел бы обсудить с вами одно дело и прошу вас выслушать меня.