Кристофер придвинул к пресс-папье толстый свиток пергамента. Лицо аристократа ненадолго напряглось, а затем, с едва слышным вздохом, он схватил его, дернул за узел на выцветшей красной ленте, которая стягивала свиток. Лорд Армстронг пробежал документ глазами и поджал губы. Его лицо все больше серело. Когда он, наконец, положил документ на стол, руки его дрожали.

– Да, я действительно написал его по совету адвоката. Позвольте спросить, давно ли вам известно о существовании документа?

– Я нашел его в личных бумагах моего… мистера Фордайса, разбирая его вещи после похорон.

Лорд Армстронг влил в себя еще глоток бренди.

– Вы должны меня простить. С тех пор прошло столько времени… почти тридцать лет. Целая жизнь! Но ваши глаза… – Его улыбка отразила ужас. – Боюсь, они точно подтверждают ваше происхождение!

Кристофер отдал бы все на свете, чтобы получить возможность возразить ему, но он и сам прекрасно понимал, что его серо-голубые глаза – точная копия глаз его светлости. Он заставил себя заговорить еще на одну щекотливую тему.

– В документе ни слова не говорится о моей… – Он откашлялся. – О моей матери.

– Да, по весьма веской причине. – Лорд Армстронг снова промокнул вспотевший лоб. – Она умерла, родив вас, – глухо продолжал он. – Трагическое стечение обстоятельств!

– Трагическое – для нее. Для вас – просто досадное, ведь она взвалила на вас меня, – с горечью возразил Кристофер. – Что, наверное, было весьма некстати!

– Но были еще родители вашей матери! – Его светлость нахмурился. – Однако и речи быть не могло о том, чтобы они оставили вас у себя, даже если бы она захотела. Вопрос щекотливый, и такой выход просто не рассматривался.

По правде говоря, Кристофер в самом деле склонялся к этому ошибочному выводу. Подтверждение, что от него в конечном итоге отказались и отец, и мать, стало для него еще одним тяжким ударом. Если бы у него был ребенок, он бы перевернул небо и землю, лишь бы сохранить его.

Видимо, лорд Армстронг принял его молчание за знак согласия.

– Итак, как вы догадываетесь, задолго до вашего рождения строились планы с целью… с целью…

– Вы пытаетесь найти замену слову «избавиться», – ледяным тоном подсказал Кристофер; хотя в глубине души он знал ответ на следующий вопрос, ему пришлось набраться мужества, чтобы задать его. – Не думали ли вы о том, чтобы поступить как подобает порядочному человеку и жениться на ней?

Ошеломленный взгляд лорда Армстронга был красноречивее любых слов. К предательству и отказу придется добавить позор своей ублюдочной крови.

– Можете не отвечать, – поспешно произнес Кристофер.

Но лорд Армстронг его словно и не слышал.

– Вы хотите узнать обстоятельства? – надменно произнес он. – Почему бы и нет, боюсь, история достаточно распространенная. Я был очень молод и едва вступил на первую, самую нижнюю ступеньку карьерной лестницы в Министерстве иностранных дел. Ваша мать не была служанкой. Будь она служанкой, история имела бы гораздо меньше последствий. Но, даже будучи неоперившимся юнцом, я обладал утонченным вкусом. Ваша мать была из хорошей семьи и считалась настоящей красавицей.

– И несомненно, она была невинной девушкой – пока вы не наложили на нее свои грязные лапы.

Его светлость позволил себе едва заметную похотливую улыбку, которую Кристофер нашел просто отвратительной.

– Выгодная партия, вне всякого сомнения! Брак не стал бы для меня тяжелым испытанием. Однако ее родители считали, что она может сделать лучшую партию. Удивляться не приходится. Я первый готов признать, что уже тогда я не был ей ровней, и потому… – Он беспомощно всплеснул руками. – Пришлось пойти на сокращение ущерба. Малейший намек на скандал положил бы конец честолюбивым надеждам, которые ее родственники возлагали на нее – да и на мои планы тоже. Срочно понадобилось замять дело. Ее увезли в деревню в продолжение ее… на весь срок. Когда я узнал, что она родила сына, я лично, так сказать, заполнил брешь, взял ответственность на себя. Думаю, вы согласитесь – я неплохо позаботился о вас. – Лорд Армстронг посмотрел на него выжидательно.

– Вы взяли ответственность на себя? – переспросил Кристофер, стараясь смириться с тем, что он только что услышал.

– Вот именно. Полагаю, родственники вашей матери собирались передать вас в руки какой-нибудь кормилицы. Нельзя полагаться на то, что подобные женщины обеспечат младенцу самый лучший уход. – Лорд Армстронг коротко хохотнул. – Я мог бы и не признавать вас, но вы, в конце концов, – мой потомок. Поэтому я заручился услугами Фордайсов, степенной бездетной пары, которая пользовалась хорошей репутацией, а глава семьи к тому же обладал достойной профессией, обеспечившей ему постоянный, пусть и небольшой, доход. Я думал…

– Ваши мысли вполне ясно изложены в этом документе, – сухо перебил его Кристофер. – Сделка, условия платежа, условия, при которых передаются права собственности на товар…

– Мой милый мальчик, по-вашему, все звучит так, словно вы – какой-то дорогой предмет мебели.

Услышав ласковое обращение, Кристофер заскрежетал зубами.

– Если вы сверитесь с купчей, вы поймете, что именно так вы ко мне и отнеслись, – сказал он. – Кроме того, отсюда ясно, что вы считали вопрос решенным и в дальнейшем снимали с себя всякую ответственность.

Лицо его светлости побагровело. Он явно не привык к тому, чтобы его действия подвергались сомнению. Кристофер поспешно подлил ему бренди.

– Вот, выпейте. Я еще с вами не закончил, и апоплексический удар сейчас был бы крайне нежелателен. Меня интересуют подробности.

Лорд Армстронг метнул на него разъяренный взгляд, но послушно выпил и продолжил рассказ.

– Кристофер… мистер Фордайс! – поспешно исправился лорд Армстронг, через несколько минут завершив историю. – Ваш внезапный приход стал для меня большим потрясением. У меня не было времени привыкнуть… вы ведь понимаете, не правда ли, что сейчас для меня так же невозможно признать ваше существование, как и тогда? Если станет известно, что вы… Боже правый, мне конец, все будет еще хуже, чем было бы тогда. Мой пост в Министерстве иностранных дел… у меня прочная репутация, я славлюсь порядочностью, честностью…

– И еще больше вы славитесь откровенным своекорыстием и нестерпимым тщеславием, судя по тому, что мне удалось узнать после того, как я обнаружил доказательство моего незаконного происхождения.

– Значит, вы признаете, что наводили обо мне справки?

– Вам достаточно будет знать, что в дальнейшем я не желаю иметь с вами ничего общего.

– Вы сердитесь, – сказал лорд Армстронг. – Что вполне понятно, учитывая обстоятельства.

Кристофер готов был взорваться. Больше всего на свете ему хотелось ударить кулаком в эту самовлюбленную, самодовольную аристократическую физиономию.

– Я не сержусь, – сказал он, удивляясь своему хладнокровию. – А что касается вашего предположения, что я, возможно, захочу стать частью вашей жизни… – Теперь он не скрывал презрения и с горечью усмехнулся. – У меня своя жизнь, милорд, и я ею вполне доволен. В ней совершенно нет места для вас.

– Тогда зачем вы меня разыскивали? Раз вам не нужно мое имя, чего вы от меня хотите?

– Ваше имя меня совершенно не прельщает! – не выдержал Кристофер. – Как и это. – Он положил на стол амулет. – Насколько я понимаю, в документе имеется ссылка на… украшение. Плата за оказанные услуги, хотя точнее было бы назвать его выкупом…

Тонкие брови лорда Армстронга взметнулись, почти достигнув редеющей линии роста волос.

– Они его не продали? Как странно, что они столько лет хранили его! Украшение должно было стать платой, хотя бы частичной, за ваше обучение, снабдить Фордайсов необходимыми средствами, чтобы они воспитали вас как джентльмена.

– Я очень признателен им за то, что они этого не сделали. Ваш амулет стал платой за их согласие и молчание.

– Он принадлежал вашей матери. В те дни я располагал весьма скромными средствами. После ее смерти ее родственники дали мне амулет вместе с кое-какими средствами, чтобы обеспечить договоренность. Я постарался сделать для вас все, что мог, как продолжаю делать для всех моих детей. У меня пять дочерей, сэр!

Значит, у него есть пять сводных сестер, которые пребывают в блаженном неведении о его существовании. И которые, будь на то его воля, останутся в таком же неведении и дальше.

– Надеюсь, – испуганно продолжал лорд Армстронг, – что мое упоминание девочек… я бы не хотел втягивать их в наши дела.

– Мои иллюзии разбились вдребезги. Вы считаете, что я желал бы такой судьбы пяти невинным девочкам?

– Признаю, ваши слова вызывают у меня огромное облегчение.

Кристофер ничего так не хотел, как поскорее закончить омерзительный разговор.

– Эта вещь, – он ткнул пальцем в амулет, – арабского происхождения, если я не ошибаюсь, а судя по качеству камней, амулет почти наверняка сделан для правящей семьи какого-то древнего народа. Вам известно, как он попал к моей… к женщине, которая родила меня?

– О его прежних владельцах я ничего не знаю. Но, поскольку он был передан Фордайсам по договору, теперь он ваш и вы имеете полное право его продать.

– Ваша совесть успокоилась бы, если бы я так и поступил? – Кристофер с горечью рассмеялся. – О чем я? Ведь совести у вас нет. Я пришел сюда, чтобы вернуть амулет его законному владельцу.

– Но его законный владелец – не я, – произнес лорд Армстронг. – И очень сомневаюсь, что родственники вашей матери обрадуются, если им напомнят об их потере. Даже не просите, чтобы я вернул амулет им! Если вы не хотите продавать амулет, но в самом деле считаете его старинным артефактом, отдайте его в музей!

Чтобы амулет, мощный символ лжи, на которой базировалась его жизнь, постоянно был на всеобщем обозрении! Кристофера передернуло. Немыслимо!

– Нет. Это не годится. У меня не остается иного выхода: я должен вернуть его первоначальному владельцу.

– Первоначальному владельцу? Что вы имеете в виду?