К счастью, он еще не уехал. Кристофер стоял рядом с колодцем, скрестив руки на груди. На нем были его обычные рубаха и сапоги, ятаган висел на боку, рука опиралась на рукоятку кинжала. Ветер ерошил его волосы, но, приблизившись, Тахира не увидела на его лице приветственной улыбки. Она остановила верблюда, и он посмотрел на нее без всякого выражения. Полное отсутствие каких-либо эмоций напугало ее больше, чем любое проявление гнева.

– Ты не должна здесь находиться. Особенно сегодня! Ты что, с ума сошла?

Потребовалась вся ее смелость для того, чтобы приказать верблюду опуститься на колени. Она спешилась. Колени ее дрожали, пальцы тоже, она с трудом стреножила животное, все время чувствуя на себе тяжелый взгляд Кристофера. Он по-прежнему не двигался с места.

– Я должна тебе все объяснить, – заговорила Тахира, поворачиваясь к нему лицом.

– Что объяснить? Что ты лгала мне с первой минуты, как мы познакомились? Бедная маленькая богатая принцесса, томящаяся в заточении во дворце! Вынужденная купаться в роскоши, в драгоценностях, шелках и сладостях, она притворяется, что любит пачкать свои холеные ручки, раскапывая прошлое.

– Кристофер, я никогда не притворялась, я…

– И мой амулет. Ты с самого начала поняла, что он сделан здесь, в Нессаре? Бриллианты, для сличения которых я затратил столько сил, были твоей козырной картой, ведь ты прекрасно знала, что точно такие же находятся в вашей казне! И бирюза из шахты, которая принадлежит твоему брату. Сегодня у тебя на руке был браслет из бирюзы… но ты ничего не сказала, зная, что я рисковал жизнью, чтобы добыть образец. Браслет по-прежнему на тебе?

Он схватил ее за руку и увидел браслет, который она в спешке забыла снять.

– Брат приказал сделать его специально для меня из первой добытой бирюзы… Сегодня я впервые надела его, и только для того, чтобы он напоминал мне о тебе.

– Чтобы напоминал тебе о дураке, который открыл тебе душу в тот день, когда объявили о твоей помолвке с другим! – отрезал Кристофер, выпуская ее руку. – Как мой амулет напоминал бы мне о тебе, если бы он по-прежнему был у меня. Ты уверяла, что чувствуешь связь с ним! Наверное, ты испытала разочарование, когда я решил не возвращать амулет твоей семье! Подходящий двойной символ доверия, которое ты предала. Я вдвойне рад, что закопал его.

– Не говори так! – воскликнула Тахира, закрывая лицо руками.

– Это правда. – Он отдернул ее руки от лица и заставил посмотреть ему в глаза; его взгляд был холодным и осуждающим. – Я раскрыл перед тобой душу, доверил тебе ужасную правду о своем происхождении, а ты все это время лгала мне!

– Кристофер, я должна была…

– Странно, не правда ли, что первая особа, которой я доверился спустя девять месяцев жизни в аду, оказалась не той, за кого себя выдавала! Если бы я случайно не наткнулся на тот амулет и приложенный к нему документ, я по-прежнему пребывал бы в неведении относительно того, кто я такой. Если бы сегодня я случайно не узнал тебя на верблюжьих бегах, я бы так и не узнал, кто ты такая. Мне очень неприятно, ваше высочество, проводить такую параллель!

– Не называй меня так.

– Почему? Ведь это твое имя.

– Мое имя – Тахира.

– Принцесса Тахира. Ты обманула меня, как Фордайсы и лорд Армстронг. Странно, я никогда раньше не считал себя доверчивым.

– Прекрати! – Она почти кричала. – Я не обманывала тебя. Я не предавала твое доверие, и я тебе не лгала. В первую ночь я не сказала тебе правду, потому что, если бы сказала, я больше не увидела бы тебя. А потом, на следующую ночь, оказалось, что мне есть что терять. И в следующую ночь, и потом… чем больше я узнавала тебя, чем больше ты узнавал меня… Кристофер, с тобой я могла быть собой, не принцессой, а…

– Твою суть определяет кровь, – раздраженно перебил он. – Твое высокое происхождение, твой королевский род, благородная кровь, которая течет в твоих жилах, все меняет, верно?

– Прости, что я не простолюдинка, – устало сказала Тахира. – Ты сердишься на меня, и я тебя не виню. Несколько раз я пыталась найти в себе мужество и признаться тебе во всем, но у нас было так мало времени, а я не могла рисковать тем, что потеряю тебя – единственного человека, которого не волновало мое происхождение, моя родословная, мои связи – ничего, о чем ты думаешь сейчас! Может быть, с моей стороны было эгоистично утаивать от тебя правду, но… ах, я все сказала. Я не хотела, чтобы наше знакомство закончилось, все очень просто.

– Знакомство! Знай я, что ты принцесса, ты думаешь, я бы…

– Уверена, что нет! – пылко перебила его Тахира. – Теперь ты понимаешь, о чем я говорю? Знай ты, что я принцесса, ты бы уехал за тысячу миль от меня, хотя сейчас ты, наверное, жалеешь, что не поступил так. Я ни о чем не жалею. Что бы ты ни чувствовал сейчас, я не могу жалеть о том, что мы… что мы…

Она дрожала. Обхватив себя руками, она отчаянно пыталась овладеть собой.

– Я ни минуты не жалею о том времени, которое провела с тобой. Хочешь верь, хочешь не верь, Кристофер, это правда.

Его вспышка гнева давно прошла. Он снова взял себя в руки, и лицо стало непроницаемым.

– Как ты сюда попала?

– Приехала на верблюде, ты же видел…

– Нет, как тебе удается выбираться из дворца? Я всегда думал, что ты вылезаешь в окно, но сегодня я разглядел нессарийский дворец. Он похож на крепость, повсюду стража. Как же ты убегаешь оттуда – надеваешь халат-невидимку?

– Там есть подземный ход. – Она видела, как от гнева подергивается его рот. – Дверь, спрятанная в стене внутреннего двора, куда выходят мои покои, – тихо продолжала Тахира, – ведет в туннель, который тянется под дворцом и выходит на то место, где когда-то находился рынок рабов. Можешь угадать, как им пользовались раньше. Несколько лет назад я наткнулась в библиотеке на старинные планы дворца, а когда поняла, что это значит, попросила перенести мои покои.

– Ты убегаешь через туннель, который раньше использовали для того, чтобы приводить во дворец рабов… наложниц? – спросил Кристофер с горькой улыбкой. – Некоторые назвали бы это сладкой местью.

– Туннель стал моей первой археологической находкой. – Несмотря на напряжение, она не могла не улыбнуться, вспомнив об этом. – Можешь представить, как я разволновалась, когда наконец обнаружила…

– Ты говорила, что твоей первой находкой стал черепок. Еще одна ложь.

Разочарованная, она временно лишилась дара речи. Чего она ожидала? Что он заключит ее в объятия и простит?

– Кстати, о твоих предыдущих помолвках, – продолжал Кристофер, и сердце ее упало еще ниже от звуков его голоса. – Однажды я видел тебя вместе с сестрами – на следующий день после того, как мы познакомились, хотя тогда я понятия не имел, что это ты. Тогда я вспомнил, что принц Кадар был помолвлен с самой старшей принцессой из Нессары. Я познакомился с ним вскоре после того, как его короновали. Его брат…

– Принц Бутрус… Он погиб, упав с лошади, – без выражения перебила его Тахира. – Вначале я была помолвлена с ним, а потом меня унаследовал принц Кадар вместе с престолом. Для нас обоих это был бы весьма выгодный и престижный союз.

– Почему он разорвал помолвку?

– Не знаю, и мне все равно, я просто рада, что он ее разорвал.

– Маримон – государство гораздо более либеральное, чем Нессара. Ты не сидела бы там взаперти. На женской половине. Не пришлось бы выбираться по ночам подземным ходом, ты могла бы…

– Я не любила его! – Тахира густо покраснела. – Я не выбирала его, – уточнила она. – И он не выбирал невесту – он получил то, что осталось после брата.

– Не говори о себе так, – перебил ее Кристофер.

– Почему? Ведь мы, принцессы, всего лишь товар, который продается и покупается!

– Мне не показалось, что тебя это особенно печалило, когда я увидел тебя утром. Ты держала своего жениха за руку!

– Это он держал меня за руку! – взвилась она. – А что прикажешь мне делать, Кристофер? Он только что получил меня в сделке, которой очень доволен мой брат, чего же больше. Когда мы поженимся, ему позволено будет не только держать меня за руку.

– Не желаю знать об этом!

– Тогда зачем говоришь?! – гневно воскликнула она.

– Если он в самом деле настолько тебе отвратителен, не представляю, почему…

– Он не отвратителен. По словам моей сестры… кстати, если тебе интересно, ее зовут Ишрак… более замечательного мужа трудно себе представить. Он обаятельный, добрый, красивый, но все это не важно, потому что он – не ты!

Казалось, воздух между ними застыл.

– Что ты хочешь этим сказать?

Тахира поняла, что ей нечего терять. Кристофер не простит ее теперь, когда знает правду, так почему не признаться во всем до конца?

– Я хочу сказать, что люблю тебя, – ответила она, хотя, судя по ее тону, она скорее объявляла войну, чем признавалась в любви.

Изумление на лице Кристофера сменилось ужасом.

– Ты, наверное, шутишь. Принцессам нельзя любить незаконнорожденных!

Ей стало больно. Позже, когда она обо всем подумает, боль станет еще сильнее. Пока Тахира с вызовом смотрела на него. Можно или нельзя, именно это она сделала. Тем хуже для нее! Она правильно сделала, что призналась ему в своих чувствах, но ей надо радоваться, что он ей не поверил.

– Принцессам можно очень мало, – с грустью ответила она. – Нашу суть, как ты заметил, определяет кровь. Вот самая большая разница между нами. Ты можешь выбрать обстоятельства твоего рождения, которые погубят твою жизнь, а я не могу бежать от моих. Знаешь, я пыталась найти хоть какое-то упоминание о нашей принцессе в дворцовой библиотеке. Архивы в хорошем состоянии, а записи достаточно подробны, но ее как будто вычеркнули из истории. Не знаю, какое страшное преступление она совершила, зато знаю: если я восстану против желаний семьи, скоро меня так же вычеркнут, сотрут из памяти. Моя единственная цель в жизни как принцессы крови – выйти замуж. Твоя кровь, как ты выразился, грязная – да, я тоже могу употребить грубое слово, – и все же тебе повезло больше, чем мне. Ты по-прежнему волен выбирать свою судьбу.