Выйдя наружу, он вдохнул прохладный вечерний воздух, но, хотя напряжение немного ослабло, он не был спокоен до конца. Его жизнь круто изменится. Скоро он женится на принцессе крови! Удастся ли ей приспособиться к новой жизни, к жизни жены изыскателя и археолога? Следует ли ему отказаться от своих планов на будущее? Можно, как заметила Тахира, заработать целое состояние на разведке полезных ископаемых. Он может одевать ее в шелка, добиться того, чтобы каждое ее желание исполняли слуги. Ей никогда не придется пачкать руки.

«Сомневаюсь в том, что найдется женщина, которая потерпит, чтобы заработанные деньги я вкладывал в раскопки. И конечно, ни одна женщина не вынесет тягот поездок по Египту», – примерно так он говорил ей в первую или вторую ночь их знакомства. «Мне твои слова кажутся раем», – ответила тогда Тахира. И она не шутила. Она тоже оказалась права: рай возможен только рядом с ней. Не с принцессой, а с его Тахирой, которая выходит за него замуж несмотря на то, что ей предстоит провести жизнь вдали от роскоши. Следует это запомнить. Его Тахира, его идеальная любовь, которая всего через несколько часов по-настоящему станет его женой, а он станет ее мужем.

Кристофер подошел к оазису и стал смотреть на приближающийся караван верблюдов. Все верблюды были белыми чистокровными красавцами; было слышно, как звякают колокольчики, прикрепленные к сбруе. Впереди ехал начальник стражи; другие охраняли караван по бокам. На первом верблюде, на огромном седле под балдахином, сидел принц Гутриф, великолепный в своем серебряном с золотом халате. Наверное, в последний раз Кристофер заставил себя опуститься на колени, отдавая должное человеку, который вот-вот отдаст ему самый большой дар. Два других мужчины величественного вида, которые ехали за принцем, – наверное, свидетели. Дальше ехали три сестры, в золотых с изумрудным нарядах. И наконец, в платье золотого и малинового цвета, как у него, ехала его невеста. Когда их взгляды встретились, его охватил душевный трепет. Тахира предназначена ему судьбой! Она его вторая половинка, она дополняет его. Ее брат занял место на импровизированном троне в палатке. Сестры, шурша шелками, сели на подушки; за ними стояли два чиновника. Кристофер взял невесту за руку. Кожа у нее была прохладной, пальцы слегка дрожали, но в ее глазах он разглядел ту же решимость, ту же глубокую любовь. Принц Гутриф откашлялся. Ему не терпелось поскорее начать церемонию. Как ни странно, Кристофер был совершенно согласен со своим будущим шурином. Садилось солнце. Он подвел Тахиру к низким табуретам, стоящим напротив трона, и они сели рядом.


После церемонии никто не прощался. Тахира и сестры заранее попрощались перед тем, как Тахира навсегда покинула гарем. У всех грусть смешивалась с волнением; все понимали, что это не конец, а начало.

Глядя, как караван верблюдов тает вдали, Кристофер обнял Тахиру за талию.

– Ты будешь очень по ним скучать, – сказал он.

– Да, но не так, как я скучала по тебе, когда ты уехал. – Она приложила руку к груди. – Как будто ты увез с собой часть меня. Теперь я снова стала целой. Что я говорю?

Кристофер взял ее за руку и приложил к своему сердцу.

– Почти то же, что все время думал я, пока ждал твоего приезда. Я еще никогда в жизни не был в чем-то так уверен, как когда мы обменивались брачными обетами. Я так тебя люблю!

Она привстала, чтобы убрать прядь волос с его лица.

– Я тоже тебя люблю, Кристофер! Но ты ведь и так это знаешь?

– Знаю, – сказал он с озорной улыбкой. – Но для того, чтобы убедиться наверняка, покажи, как ты меня любишь!

Он заключил ее в объятия. Смеясь, она обвила его шею руками. Ночное небо над ними, усыпанное звездами, было цвета индиго, ярко светила луна, отбрасывая тени на озеро в центре оазиса. Они закрыли полог, но в палатке горели лампы. Кристофер откинул прозрачные завесы, открыв взору диван, покрытый подушками и шелками, усыпанный розовыми лепестками. Под ногами пружинили мягкие ковры. Сердца их бились в унисон, у них участился пульс.

Тахира сбросила головной убор; золотые монеты, которые удерживали его на месте, звякнули, когда убор упал на пол. Кристофер поцеловал ее – сначала нежно, мягко касаясь ее губ своими, но Тахира не хотела сдержанности; когда она ответила ему, ей показалось, что того же хочет и Кристофер. Их языки сплелись. Он тихо застонал, и поцелуй наполнился страстью. Он сбросил халат. Его руки бродили по ее плечам, груди, гладили соски. Внизу ее живота запорхали бабочки. Сладкая пульсация усиливалась. Она расстегивала на нем рубаху и лишь один раз оторвалась от его губ, чтобы стащить с него рубаху через голову. Тяжело дыша, она прижалась губами к его груди, пробуя на вкус;

ее руки ласкали его ягодицы, бугристые мышцы спины. Она снова и снова повторяла его имя, как в тумане, думая: «Мой муж, мой муж, мой муж».

Не переставая целоваться, они легли. Многослойное свадебное платье было отброшено в сторону; он целовал каждый кусочек ее тела, бормоча ее имя, шепотом признаваясь ей в любви. Его руки, его губы пришли в неистовство. Он издал возглас восторга, когда снял с нее последний слой шелка, и она раскинулась перед ним обнаженная. Она вгляделась в его лицо, в его глаза, которые он не сводил с нее, – и не усомнилась в силе его желания. Такое же мощное желание толкнуло ее ему навстречу. Она развязала пояс на его брюках. Он пришел в полную боевую готовность. Завороженная мощью его возбуждения, она вспомнила слова из старой книги: «Железо и шелк».

– Я так тебя хочу, – прошептала она.

– Тахира… – Он поцеловал ее и лег с ней рядом. – Тахира, моя милая Тахира, я хочу тебя!

Снова поцелуи. Его губы на ее губах, потом на грудях, на сосках, на животе и между ног. Она вскрикнула, когда он проник в нее языком; она вцепилась кулаками в шелковые простыни, пытаясь отложить, отсрочить, подождать, но остановиться было уже невозможно. Он целовал ее, гладил снаружи, внутри, и ее накрыла волна наслаждения – накрыла с головой. Она громко вскрикнула, выгнулась, потянулась к нему, требуя продолжения, завершения, в котором ей так долго отказывали.

– Сейчас… – сказала она, когда он лег на нее, впиваясь в нее новыми жадными и требовательными поцелуями.

– Я буду… я постараюсь осторожно…

– Сейчас, Кристофер! – Еще один поцелуй, глубочайший из поцелуев, – и вот он уже в ней.

Она поняла, что он снова держит себя в руках, лицо у него напряженное, он выжидает. Она улыбнулась.

– Да, – сказала она, снова целуя его. – Да, прошу тебя.

Он поцеловал ее – и тут же вошел глубже и начал медленные движения, все сильнее заводя ее. Еще один толчок – и ее инстинкты одержали над ней верх. Она двигалась с ним в такт, глядя на его лицо и понимая, что он испытывает те же чувства, что и она. Он толкнул сильнее, и она обхватила его ногами. Сладкая пульсация подводила ее к пику наслаждения, только не так, как раньше. Она напряглась, крепче прижалась к нему, отчего его толчки стали чаще, настойчивее, сильнее, быстрее. Поцелуи стали безудержными, она впилась ему в спину ногтями, она задыхалась. Наконец, не в силах сдерживаться, она закричала – и он закричал в ответ, пульсируя, дрожа, снова и снова повторяя ее имя и изливаясь в нее. Никогда еще она не чувствовала, что все у них идеально, замечательно, правильно.


Они долго лежали молча, насытившись, покрытые испариной, прижимаясь друг к другу, словно пережившие кораблекрушение. Ночь была длинной, наполненной нежностью, планами и минутами, когда они просто изумленно смотрели друг на друга.

– Мне все кажется, что я сплю и вижу сон, – несколько раз повторила Тахира.

– Не верится, что это происходит с нами, – вторил ей Кристофер.

Когда занялся рассвет и солнце окрасило для них небо розовыми, малиновыми и оранжевыми полосами, они вышли из палатки. Воздух был соленым и свежим. Песок у нее под ногами был влажным. Тахира повернулась к мужу и улыбнулась:

– Сбылось мое последнее желание – проснуться в пустыне. Хотя я даже не представляла, что все будет так замечательно. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю. – Он поцеловал ее.

– Мне никогда-никогда не надоедят твои поцелуи, – призналась Тахира.

Кристофер улыбнулся:

– Первый из тысячи, миллиона поцелуев… Целая жизнь поцелуев.

– Целая жизнь. Новая жизнь. Начнем ее с чистого листа, – поддержала Тахира. Взяв мужа за руку, она повела его в прохладные, манящие воды озера. – Кажется, ты обещал научить меня плавать, дорогой.

– Я – мужчина, который всегда держит слово, – уверенно ответил Кристофер.