И тут же понимаю, что он ждёт чего-то ещё. Но вот чего? Хлопаю глазами, как баран, а Никита, видя, что ничего не дождётся, делает шаг в сторону. Он явно собирается уходить, но медлит и смотрит как-то выжидательно, с интересом. Как учитель, который задал вопрос и хочет на него правильный ответ.

И я делаю то, о чём не успеваю даже подумать. Только на такое я сейчас способна.

— Никита, — говорит мой рот сам по себе.

Люди! Он остаётся! Правда-правда. Не делает нетерпеливых там шагов или какую-нибудь недовольную мину, а нормально так останавливается. Я в таком шоке!

— Да.

— Эм-м сегодня… — всё это мой рот говорит отдельно от меня. Я сама ничего не знаю и не понимаю. В голове какая-то каша из ваты и воздуха. — Натали… Наташа Сахно болеет, и я сегодня осталась без учебника по Японии. Ты не мог бы мне… У вас уже была…

Не дослушав, он лезет в рюкзак. Достаёт оттуда знакомую, тонкую книжицу и протягивает мне.

— Вот. Возьми.

Даже не знаю, что вам на это сказать. Если бы сейчас сюда приземлился с вертолёта мой любимый Том Харди, я бы не так удивилась. Я одалживаю книжку у Найка! У того самого Найка Громова, вы представляете! Никогда не думала, что доживу до такого.

Может, это потому что его язык уже побывал в моём рту, и я его укусила? Господи, хоть кто-нибудь объясните мне, что вообще здесь происходит, пока я умом не тронулась.

— Спасибо.

Но и это ещё не всё.

Не знаю, не понимаю, не могу объяснить, что делаю, но делаю это и всё.

Протягиваю руку, беру книгу в том месте, где держит её рука Никиты, и проглаживаю её своей ладонью.

Всё. Книга у меня.

— Я тебе верну сегодня же.

Он смотрит так, будто точно знает, что обману. Поэтому тут же, не подумав, я прибавляю:

— Честное слово верну!

И тут Никита начинает улыбаться.

И я, как дура, лыблюсь ему в ответ.

Затем он спохватывается, что-то кидает неразборчивое и, развернувшись на пятках, уходит.

Кто и что тут понял, признавайтесь, потому что у меня голова кругом.

На мировой экономике открываю Японию с каким-то непонятным чувством. Будто в квартиру к Никите забралась. Словно эта тоненькая книжица с мелким и не очень интересным текстом, может мне выдать все секреты Громова, рассказать о нём очень много интересного.

Хм, а я вообще могла бы пойти к нему в квартиру? Ну или хотя бы сесть в машину?

Елизавета, у тебя, что, совсем крыша поехала? Ты ещё в клетку к тиграм шагни или в бассейн к акулам нырни — это то же самое. И зачем только попросила эту книжку, теперь больше думаю, как вернуть, чем вникаю в то, что говорит нам по ней Зоя Яковлевна, наша преподавательница по истории мировой экономики. Со всей силы ругаю свой болтливый рот, который самовольно вовлёк меня в такую передрягу.

И, наверное, чтобы его заткнуть, иду в столовую. Нет, я не голодна и всегда ем только дома, но Арина Миронова попросила сходить с ней за компанию выпить сока.

Спускаемся в полуподвал, где расположена наша столовая. Вы не подумайте, что там антисанитария и разруха, вовсе нет. Помещение очень большое, светлое и чистое. Колоны мощные такие, лепнина, красивый плиточный пол — всё очень чинно и прилично.

Не успеваем войти в двери, как втыкаемся чуть ли не носами в чью-то широкую спину. С первой секунды узнаю знакомую толстовку серого цвета фирмы, какой бы вы думали? Правильно, с маленькой красной галочкой.

Найк оборачивается, узнаёт меня, кидает взгляд на Арину и отворачивается. Мы стоим и ждём, что он отойдёт вправо, потому что Громов никогда не ест в зале для студентов, только с преподавателями, но разве ж угадаешь этих ветреных мужчин.

Он отступает в сторону.

— Проходите, — спокойно говорит нам с Ариной, а сам остаётся стоять на месте.

Не иначе, как ждёт кого-то. Может, аспирантку какую-нибудь?

Мы с Мироновой становимся в конец очереди к кассе, и тут же сзади нас оказывается Громов. Я же говорю, парни, они тоже иногда такие непредсказуемые встречаются, просто жуть.

Несу эту полную чушь, потому что не знаю, радоваться мне, или огорчаться, или может ещё чего делать? Стоя перед грудью Громова, чувствую себя крошечным сёрфингистом, которого нагнала огромная волна и вот-вот накроет.

Но «волна» не спешит. Замерла и не подаёт признаков жизни, а сама я боюсь обернуться и посмотреть даже чуть-чуть.

— Кажется, сегодня есть мультик, — становится на носочки и тянет шею над прилавком Арина, имея ввиду мультивитаминный сок.

— Это хорошо, — киваю, только для того, чтобы как-то ответить, и тут вспоминаю про учебник по Японии. В рабочем порядке оглядываюсь вполоборота на Громова и боковым зрением упираюсь в его изучающий взгляд сверху вниз.

Всё. Я ему нравлюсь. Кажется. Хотя, нет, точно нравлюсь. Точнее уже быть не может. Или может?

Очень хочется получить ответ сейчас же. Сию же секунду. Снимаю с плеч рюкзак, чтобы достать учебник по Японии, оглядываюсь ещё раз и замечаю в дверях Зимина и знакомого вам Лазарева.

— О, бро, а чего здесь? Айда туда, — кричат они с порога Громову.

Плохо слышу, что он им отвечает, потому что в столовой довольно шумно, но они всё-таки остаются в очереди за нами. А минут через пять к ним присоединяются ещё две девушки. Одна брюнетка, а другая — радикальная блондинка, но я ни ту, ни другую не знаю. Хотя, о чём это я. Так было все полтора года до этого, почему сейчас вдруг должно что-то измениться.

Всё время, пока мы там находимся с Ариной и сидим за столиками, я борюсь с желанием на глазах Лазарева и этой блонди, которая прилипла к боку Никиты, как скотч, подойти и отдать ему книгу со словами что-то типа: «Спасибо, котик. Выручил. После занятий жди меня у машины. Целую», и действительно поцеловать его в щёчку. Я ведь тоже девушка и человек, и мне тоже хочется хоть какой-нибудь сатисфакции и признания. Конечно, ничего подобного я себе никогда не позволю, как бы ни любопытно было взглянуть на их лица. А вообще, вы представляете, насколько бы поднялся мой авторитет у всего нашего потока, если бы я стала девушкой Найка Громова. Да и не только мой, но и любой другой девушки. Вот только жаль, что постоянных подружек у него ещё не было и не предвидится.

Ай, не обращайте внимания, это я так, не знаю, что и подумать, вот и занимаюсь ерундой.

Но вернуть книгу Никите мне всё-таки необходимо. И я могу здесь много чего нашутить и нафантазировать, но вдруг он не хочет, чтобы мальчишки видели, что он одалживал мне учебник. Нужно ведь учесть и его интересы, так ведь?

Поэтому пью сок до последнего и жду пока они встанут и направятся на выход. Арина уже ускакала в библиотеку, оставив меня за столиком одну.

Скрываю лицо в стакане, когда вся их группа направляется мимо моего столика на выход. На Никиту не смотрю. Ещё пару недель назад, если бы Громов проходил мимо, я бы «нырнула» в стакан по уши, поэтому делаю так и сейчас.

Выбегаю за ними из зала. На моё везение он отстал, разговаривая по телефону.

Лихорадочно выхватываю книжку из рюкзака и дёргаю его за рукав.

— Да бизнес план наваять — это как… — тут он оглядывает и, увидев меня, застывает с открытым ртом.

— Спасибо большое, что выручил, — говорю ему скороговоркой, как бы показывая, что из-за меня не стоит прерываться, так же быстренько разворачиваюсь и убегаю. И думаю только о том, что Найк по сути ничего такого уж не сделал, а я уже заморочила себе голову вконец. Вот сейчас пойду домой и там отвлекусь. А потом пересплю ночь, и всё пройдёт. Хотя не так быстро — сегодня нужно Натали с Кирюшкой проведать да не забыть перед этим ноздри оксолиновой мазью намазать.

Пробегаю насквозь вестибюль Универа и уже издалека вижу толпу перед выходом. В чём дело? Что-то случилось? Господи, и что ещё могло произойти. Протискиваюсь вперёд и с ужасом понимаю, почему они все здесь столпились и на улицу не спешат — там хлещет дождь.

Мамочки!

В ужасе хватаюсь за лицо — и как же мне до остановки-то дойти? У меня ведь полушубок из искусственного меха. И хотела ведь ещё сегодня с утра пуховик надеть, так нет же. И что мне делать?

ГЛАВА 8


Опачки. Дождь. Вот так нежданчик. В нашем лютом городишке в декабре месяце льёт, как с водопада Виктория. Это опупеть, какая хрень и непорядок — на дороге каток, на котором обязательно какие-нибудь долбодятлы устроят зимний слёт любителей летней резины и быстрой езды — это традиция.

Ладно, мы с матерью уж как-нибудь доберёмся, а вот Наська.

И тут меня простреливает мыслью.

Лиза.

Как доберётся домой она? Никто ведь не ожидал, и у неё, наверняка, нет зонтика.

Начинаю резво озираться по сторонам и пробегаю глазами пространство возле гардероба.

Стоит.

Уже одетая в полушубок и шапочку с пушком на макушке, прислонилась плечом к колонне и разговаривает по телефону. Может, вызывает такси?

Шальная мысль доставить её домой и, если повезёт, застрять с ней в паре хороших таких пробок, запрыгнула в мою буйную голову, но в этот момент Лиза видимо почувствовала, что на неё смотрят, и нашла взглядом меня.

Понятно.

Ни о какой доставке речи быть не может с таким-то количеством страха в глазах. Я осёл, если на что-то надеялся. Она, кстати, не так давно застала нас с Оксанкой с юридического, когда мы садились в мою машину (кстати, траха тогда не было. Не надо), так замерла с таким лицом, будто я каминг-аут совершил на нашей центральной Театральной площади, не меньше. А тут так и подавно.

Но что-то предпринять всё равно надо.

Мысли в голове шерстят, как купюры в счётном аппарате, и, кое-что сообразив, я бросаюсь на второй этаж. Тут недалеко. Добегаю до нужной аудитории и, едва стукнув в дверь, распахиваю её. Эта комната длинная и узкая, как железнодорожный вагон, поэтому в шеренге столов глазами не сразу нахожу нужного мне человека.