Это явно сестра Никиты, и я сразу же замечаю, что они реально похожи. Только Громов не выглядит уязвимо, и его не хочется защищать.

Не успеваю зависнуть от её хорошенького личика, как девушка распахивает на меня свои красивые глаза миндального разреза, будто увидела нечто из ряда вон выходящее, и начинает ими часто-часто моргать.

— Ник? — Переводит их на брата. Её челюсть отвисает в прямом смысле. И смотрит она на меня так, будто не знает, как ко мне относиться — плохо или очень плохо.

Ничего не понимаю, но тут явно что-то не так. Может, мне сюда нельзя?

— Никита, может я пойду?

Он удивлённо поворачивается, потому что мой вопрос застаёт его уже на пути в кухню.

— Куда? А! Да! Познакомься, это моя сестра Анастасия. А это моя однокурсница Елизавета Горохова.

Настя моргает, едва кивает мне и опять направляется за братом.

— Ник?

— Насть, у Лизы порвался кроссовок. Дай ей что-нибудь. Я отвезу её домой.

Ой, лучше бы он меня просто так отвёз.

Но на этом события не заканчиваются. Из той же комнаты, из какой появилась Настя, выходит ещё одна девушка. Тоже немножко симпатичная, но не очень. Смотрю на неё и будто вижу на её лице отражение своих чувств — опасение и страх. И немножко стыда, наверное.

— Здравствуйте, — пищит она еле слышно и стремглав бросается к вешалке.

— Здравствуйте, — отвечаю ей примерно так же, только ещё и заторможено.

Настя молчит, а Никиты уже нет в комнате.

— До свидания, — опять выдаёт она.

Звучит, как-то не очень, но девушке явно не до вежливости.

Если бы вы видели, как она одевалась! Как на пожар, честной слово! А я ещё, как не самая умная, нажимаю на кнопку зонтика, и тот распахивается с характерным звуком.

— Ай! — Чуть ли до потолка подпрыгивает бедняжка, хватается за сердце, а я ругаю себя самыми страшными словами. Вот афца! Девчонка и так еле дышит, а тут ты ещё со своим зонтом.

После этого она начинает одеваться, уже практически, как солдаты в армии — пока спичка горит.

— Саш, да не спеши ты. Одевайся нормально. — Настя стоит возле подруги и с обречённостью на лице стаскивает той с вешалки шарф.

— Да-да… я сейчас. — Не застегнув сапоги, как следует, Саша хватает этот шарф одной рукой, а второй уже судорожно щупает дверной замок.

— Саш, да возьми ты хоть зонтик! — Открывает ей Настя и всовывает в руки какой-то зонт.

— Да-да, спасибо.

— Позвони мне или напиши, — говорит ей уже вслед, в щель в коридор Анастасия.

Она закрывает дверь за девушкой и поворачивается ко мне. Смотрит всё так же, но берёт из моих рук зонтик и ставит в сторонке.

— Лиза, не обращай внимания — Настя ещё не видела меня с девушкой. — Вырастает ещё в одних дверях Никита. Он уже в трико и футболке. Боже, ну какая же фигура у человека! Был бы он так одет в лифте… Нет, лучше не надо.

— Позволь? — Подходит ко мне и берётся за плечи моей куртки.

Я её снимаю, а сама чувствую, что висну, как старый, допотопный ноут.

Наверное, его сестра — это единственный человек в мире, который не видел Найка с девушкой. Ну или с женщиной. Утверждение настолько непонятное и неправдоподобное, что моё лицо вытягивается, и Настя прыскает со смеху.

— Ник имеет ввиду, что он впервые приводит девушку домой. Не помню такого.

Мой неторопливый ум не может просто так понять и этого — или не хочет — нужно обдумать, но мне не дают.

— Какой у тебя размер? — Оглядывает мои ноги Настя.

— Тридцать седьмой.

— У меня тридцать восьмой. Снимай, сейчас я тебе кое-что принесу.

— Проходи. Будем чай пить, — повесив мою куртку, становится напротив Никита.

Отвези меня, пожалуйста, домой, говорю я ему глазами, и он кажется понимает. Но он вроде бы, как и всё тот же Найк, и в то же время вроде бы уже не он. Всё, что я о нём знала в Универе будто облетело с него, как листья с деревьев осенью. Спокойный такой, даже расслабленный, вальяжный. Ни грамма ни психованный, и ни страшный.

И тут же, чисто для контраста, перед глазами возникает он, только ещё на первом курсе, когда они с парнями вычислили, что айфон у Карима Юсупова украл Олег Потехин. Он, кстати, вылетел потом после второй сессии. Так вот Громов тогда поговорил с Олегом в коридоре и вошел в аудиторию и, кажется, всем захотелось стать обоями на стенах, испариться или оказать где-нибудь не здесь. У него глаза стеклянные, (такие, знаете, слепые от ярости, что даже удивляешься, как он видит предметы и не натыкается на столы), лицо искривилось, рот плотно сжат в тонкую линию, ноздри дёргаются, и эти кулаки — ходячий ужас. Кажется, дунь на него невзначай, и он с размаху убьёт тебя одним ударом. Как муху прихлопнет. Да и после того разговора с Геной он выглядел не на много лучше.

А сейчас вот стоит передо мной совсем другой человек, как из другого теста сделанный. Прямо пятьдесят оттенков Громова какие-то, честное слово. Да-да, я читала этот мировой бестселлер. Ознакомилась, так сказать.

— Вот. — Кидает передо мной на пол какие-то сапожки Настя. — Примерь.

Я уже давно скинула свои кроссы и стою в обоих мокрых носках.

— Я сейчас. — Увидев их, Анастасия опять исчезает в комнате.

Она появляется с новыми махровыми носками ещё с этикеткой. Наконец примеряю сапоги, и они мне очень даже подошли.

— Спасибо. — Смотрю одинаково благодарным взглядом на брату и сестру. — Я в кроссовках только на дорожках. Не знала, что выйду в них на улицу, а они…

— Угу, — кивает Настя.

— Настя, Лиза у нас очень быстро бегает. Быстрее всех. — Складывает руки на своём идеальном торсе Никита и прислоняется плечом к косяку. И гордо улыбается.

Вскидываю на него взгляд и удивляюсь, что макушкой ему не так уж далеко до конца проёма осталось. В нашей хрущёвке он себе голову расшибёт в секунду, это точно.

— Правда? — Вот тут Настя подскакивает, почти как её подруга Саша от зонтика. — Ты любишь бегать?

— Нет. У меня просто это получается.

— Везёт. — Чуть ли не хнычет она. — Идёмте пить чай.

— Спасибо, но… — складываю руки перед собой, как бы прощаясь, — я пойду…

— Ну вот ещё! — Настя настроена очень решительно, и, наверное, поэтому так спокоен и расслаблен её брат.

— Впервые вижу девушку с учёбы Ника и вот так её отпускать? Ни за что! Сейчас мы тебя напоим чаем, а ты мне расскажешь всё про моего братца. Какой он там у вас в Универе.

Не уверена, что Настя захочет слушать правду о брате. Судя по всему, она знает его совсем с другой стороны и если и догадывается о его похождениях, то не в тех масштабах. А иллюзии человеческие — это очень тонкая вещь.

— Сними пока. Идём.

Кухня мне тоже нравится. Много матерчатых салфеток с бахромой, и полосатая дорожка посередине. Сестра с братом орудуют у рабочей зоны одинаково, наравне. Ходят по комнате, толкаются плечами, мешаются руками, но ни один не психует и не раздражается. Сразу видно, что привыкли.

Хотя, кажется, я их сглазила.

— Ник, где салфетка, я только что её сюда положила. — Кладёт руку на поверхность и поворачивается к брату Настя.

— Какая салфетка. — Он тоже останавливается и оглядывает столешницу.

— Вот. Тут. — Она несильно хлопает ладошкой между разделочной доской и микроволновкой. — Я только что заварила и положила, чтобы накрыть.

— Не знаю. Не брал, — спокойно говорит Никита и опять берётся за нож. Он режет багет и кексы.

— То есть, как это не брал?! А куда она делась?

— Её украла Лиза, — поглядывает на меня Громов. — Её надо обыскать.

Я улыбаюсь.

— Ник, я серьёзно. Как могла исчезнуть… ну-ка подожди. — Настя сдёргивает с его плеча кухонное полотенце, разворачивает его и в складках находит салфетку.

— А я при чём! — разводит руками на её немой укор в глазах Никита. — Это вон Лиза взяла и спрятала, а я виноват?

Анастасия только вздыхает и качает головой. Видимо, у неё уже большой опыт в таких ситуациях.

— Так вы нравитесь друг другу, да? — говорит она, когда мы все принимаемся за чай, и я подскакиваю на сиденье, как ужаленная.

— Наська, получишь. — Улыбается Громов и показывает ей кулак. Господи, половина потока пригнула бы головы от такого, но этой красавице всё нипочём.

— Нет, мы не нравимся друг другу, — говорю я. — У меня есть парень, а у Найка… у Ника, у Никиты есть… тоже, наверное, кто-то.

Я понимаю, что Громов всё-таки мужчина, и ему не очень удобно отнекиваться от девушки, от сватовства, поэтому делаю это за него.

— Никого у него нет. Я бы знала. — Выкладывает мне на блюдце кусок кекса Настя. — И если ты понравилась моему брату, то он скоро отобьёт тебя у твоего парня. Спорим?

Наверное, я не очень умная девушка, вернее совсем не умная, потому что говорю:

— Спорим. — Мне почему-то вдруг становится бесшабашно-весело. Наверное, от того, что я живо в каком-то счастливом ужасе представила себе картинку, как перестаю общаться с Геной, и становлюсь девушкой Никиты. Анекдот, короче.

— Наська, хорош хороводить.

Вот. Видите? Громов со мной согласен.

— Отстань. Это тебя не касается. — Отмахивается от него Анастасия.

— Ты припухла? — Делает квадратные глаза Никита. — Это моя личная жизнь.

— И что? Ты же вмешиваешься мою эЛ Жэ. Почему мне нельзя вмешиваться в твою? Короче, тебя забыла спросить. — Девушка решительным поворотом тела отворачивается от брата и разворачивается полностью ко мне, как бы исключая его из нашего общения. — Лиза, давай так, если до Нового года он отобьёт тебя у твоего парня, и вы начнёте встречаться, ты идёшь со мной на двойное свидание с ним. — Показывает пальцем на Громова.

Не ожидали такого только мы с Никитой, но замираем все втроём разом. Воцаряется такая, знаете, весёлая, озорная тишина.