Неохотно написав папе, что переночую у Милтона, забралась на кровать Селиана и закрыла глаза. Чувствовала себя сиротой в этом мире. Никто не знал, где я, и единственный человек, который заботился обо мне — папа, — не мог мне особо помочь, так как почти не выходил из дома.

Тогда-то я и решила, что не стану рассказывать Роберту Хамфри о своем разрыве с Милтоном Хейсом. Папа поставил все свои надежды на моего парня, рассчитывая, что он позаботится обо мне, как только его не станет. Все нуждались в ком-то, а кроме папы у меня никого не было.

Селиан скользнул в постель позади меня, его набухший член прижался между моих бедер.

Он провел пальцем с огрубевшей подушечкой по моей грудной клетке, вдоль татуировки, которую я сделала в день, когда мне исполнилось восемнадцать.

«Если я кажусь немного странным, это потому, что такой уж я есть».

— Значит, не любишь The Beatles, но тебе нравятся The Smiths. — Его дыхание ласкало мою лопатку.

Я росла с отцом-одиночкой, который работал строителем в Нью-Йорке. С деньгами было туго, и сидеть на полу, слушая его виниловые пластинки, было нашим любимым занятием. Мы читали книги о Джонни Роттене (прим. Джонни Роттен (Джон Лайтон) – экс-солист Sex Pistols) и придумывали заведомо вводящие в заблуждение музыкальные викторины, чтобы скоротать время.

— Осторожнее, ты можешь привязаться, если узнаешь меня получше, — тихо сказала я, глядя в панорамное окно, выходящее на Нью-Йорк.

Селиан начал молча входить в меня сзади.

— Я рискну, черт возьми.

Эта поза напомнила мне место в первом ряду, которое я занимала во время прелюбодеяния Милтона и Элизы. Мои чувства перепутались и завязались узлом. Мое тело ликовало, но в уголках глаз собрались слезы. Я была рада, что парень на одну ночь не мог их видеть, хотя они определенно были смесью счастья от всех пережитых оргазмов и грусти от перспективы вернуться домой завтра утром, чтобы встретиться лицом к лицу с реальностью.

Нет парня.

Нет работы.

Умирающий отец и куча счетов, которые я не знала, как оплатить.

После того, как мы оба кончили, Селиан поцеловал меня в затылок, повернулся на другой бок и заснул. А я? Мне были видны его брюки и очертания толстого бумажника, который, казалось, смотрел прямо на меня.

Мое сердце было одиноким охотником.

И сегодня я позволю ему пировать.


Три недели спустя.