Я думала, он казался огромным под слоем джинсовой ткани, но, видя его раскрытым и набухшим, наполнившим его кулак — Господи, неудивительно, что мое тело болело от бедер до пупка.

Логан бросил обувь в сторону. Возбуждение расширяло его зрачки и спадало тяжестью на его веки. Но было в нем что-то еще — беспокойная эмоция, обостряющая уголки его глаз. Строгость в них крутилась в моей груди теплом, спокойствием и безопасностью. Это было правильным. Будто я нашла сама себя, и, возможно, раскрыла все, просто здесь во вражеской интенсивности его взгляда.

Что это вообще означало? Что я хотела быть во власти и под контролем, или быть взятой? Что меня нужно трахать до мозга костей с ненавистью в каждом толчке? Зачем ему ненавидеть меня?

Нет, не то. Ко мне взывала его страсть, его огонь и яд. Это было горячо, смело и исполнено борьбы. Все это я приветствовала, даже если и на одну ночь, чтобы заполнить пустоту в моей груди.

— Если ты собираешься пялиться на меня, делай это после того, как снимешь одежду, — его голос был ровным и сладостно сексуальным, как и первое скольжение его сжатой в кулак ладони по члену, которой он провел по всей своей длине.

Со следующим скольжением он снял презерватив. Он бросил его на пол, и продолжил ласкать себя, сильнее, быстрее, толкаясь бедрами и трахая свою руку. Его взгляд так и не оторвался от меня. Эротический вид воспламенял мою кожу и плавил кости. Логан был таким чертовски сексуальным, что за это можно было посадить в тюрьму.

Щетина на его челюсти отсвечивала медным цветом в свете люстры. Его густые ресницы дрожали, когда он поглаживал себя, и он разорвал зрительный контакт, чтобы посмотреть на свой кулак. Его губы раскрылись в рваном выдохе.

Губы, созданные для того, чтобы шептать грязные слова. Сильные ноги для баланса и скорости. Руки — для того, чтобы причинять боль и манипулировать удовольствием. А толстый член для того, чтобы растягивать…

Шлепок его ладони по моей заднице прозвучал у меня в ушах, а болезненный ожог от жара разлился по моей спине. От шока у меня перехватило дыхание, и я пошатнулась на каблуках.

Он поймал меня за локоть и использовал это, чтобы перекинуть через свои бедра, задрав мое платье.

— Подожди. Что ты…?

Резкая, жгучая боль воспламенила мою задницу с еще одним ударом его руки, а мой пораженный крик превратился в стон. Я распадалась на части от удара, напрягаясь и вздыхая. Потом наступила настоящая порка, его рука опускалась на каждый дюйм моей раскрытой задницы, кожа на которой уже горела. Опустив руку на мою спину, таким образом прижав меня животом к своим твердым бедрам, он без передышки шлепал меня по заду.

Ожидание каждого удара лишь подливало масла в огонь, который разгорался в моем теле, но я боролась с ним, просто чтобы видеть его ответ. Чтобы понять, как сильно он хотел этого, чтобы увидеть, стоило ли оно того. Его взгляд на мое лицо был даже более сосредоточенным. Я могла почувствовать, как он наблюдает за моей реакцией. Если бы я этого не хотела, он бы остановился. Моя улыбка выдавала ложь, которую показывало мое тело. Логан боролся со мной одной рукой, пока взмахивал надо мной второй, все это время удерживая меня грудью возле своих бедер. Мои руки были свободны, и я использовала их, сжав кулаки и отбиваясь ими по его ребрам, смеясь и — сукин сын, это был болезненный удар — постанывая, пока его шлепки становились сильнее и быстрее.

Вот оно.

Я выгнула локоть и ударила его, так сильно, как только могла, в возвышающуюся эрекцию возле моего бока.

— Аааах, блядь! — он дернулся назад, опустив руки на член, и подогнув колени к груди, когда я сползла с него. Его лицо исказила боль, а глаза превратились в угрожающие щелочки. — За что это, мать твою, было?

Я выскользнула подальше от него, сбрасывая шпильки и потирая свой саднящий зад.

— За что это было? У меня задница горит!

Выражение боли сменилось дьявольской усмешкой. Логан встал и расстегнул рубашку.

— Я сказал тебе снять свою одежду.

Теперь я знала, что может быть, если я ослушаюсь его приказа. Прикусив губу, чтобы подавить улыбку, я попятилась назад. Он ступил ко мне с неумолимым выражением на лице, играя мышцами на теле, словно рыча и подбираясь к добыче.

Меня переполнял трепет от преследования, желудок сжался, а кожа горела желанием почувствовать его прикосновение. За несколько футов от стены я остановилась и вскинула голову.

— Заставь меня.

Логан бросился вперед, обхватив меня руками, и врезавшись грудью в мою грудь. Мы попятились назад, и он по-прежнему наступал, вжимаясь твердым телом в мое, загоняя меня в ловушку у твердой опоры позади меня. Опустив руку на мою задницу, а второй упершись в стену, он склонил ко мне голову.

В момент, когда наши губы столкнулись, между нами что-то проскочило — взрывное освобождение от оков. И, Боже всемогущий, мы сдались. Наши языки ударились друг о друга, а тела переплелись. Мои руки устремились в его волосы, удерживая его передо мной, когда я с трудом вдыхала между быстрыми движениями его губ.

Ничего нельзя было сравнить с этим. Сравнить с ним. Потому что он не просто целовался. Он трахался со мной ртом, растягивая и властвуя, орудуя языком, вытягивая из моей груди все, и вымещая это на моих губах.

Логан целовал меня жестко, глубоко и с дикой властностью. Он целовал так, будто никогда не собирался меня отпускать.

— Избавься от этого, — он проскользнул рукой по моей спине, ища молнию, пока его рот продолжал брать мой.

Его руки неистово шарили по мне, царапая и впиваясь в меня. Я улыбнулась у его губ, но не пошевелила и пальцем, чтоб помочь ему.

Его настойчивость разжигала еще больший огонь в моих венах.

Наконец-то справившись с молнией, он собрал юбку в руках и стащил платье через мою голову. Наши рты рассоединились, когда он потянул и растянул материал, заставляя меня поднять руки вверх, чтобы избавиться от него.

Он отпустил, и платье выпало из его руки. Логан выглядел необузданным и мучительно утонченным.

В этом свете каштановый оттенок его волос больше походил на светло-русый, возможно, с примесью рыжеватого. Кончики торчали острыми пиками после моих рук. Его расстегнутая рубашка обрамляла массивность голой точеной груди.

Его джинсы висели недопустимо низко на бедрах, молния ширинки натянулась вокруг толщины его члена. Он обвил его пальцами, лениво поглаживая, пока его глаза шарили по моему телу.

Было что-то еще в грешном возбуждении от лицезрения мужчины, который прикасается к своей эрекции, а Логан поднимал это зрелище к непостижимому уровню. Я оперлась о стену для поддержки и облизнула губы, чувствуя в них покалывание.

— Боже, Кэси. Посмотри на себя.

Я взглянула вниз на свое тело: на красный кружевной бюстгальтер, черный сатин и усыпанный стразами пояс для подтяжек, на прозрачные чулки, чья длина заканчивалась на бедрах. Прищурившись, я снова заглянула в его глаза. На что посмотреть? На дорогое нижнее белье? Или на мое тело, которое приближалось к сорока годам? Я скрестила руки на животе.

Логан присел на корточки, впившись глазами в голый кусочек кожи бедер, который теперь находился на уровне его глаз. Его взгляд касался всей меня, кроме единого места, будто не мог решить, с чего начать. Ласка его пальцев зажигала внутреннюю часть моих бедер, ямочку на талии и тянулась по ребрам.

Взгляд Логана скользил за его пальцами, а спина поднималась и опускалась от тяжелого дыхания. Рельефные мышцы на плечах подергивались с каждым движением. Он сфокусировался на мне каждой частью своего тела.

Никто прежде и никогда не смотрел на меня так, будто ничего не было до этого момента, и ничего не сравнится после.

Странное чувство натянуло мое горло. Я не знала, что с ним делать. Будучи под влиянием странного трепета, я сморозила чушь:

— Мне больше не двадцать.

Он уткнулся лбом в холмик над моей киской и простонал.

— Черт, как же я благодарен за это.

Это удивило меня, и заставило спросить:

— Сколько тебе?

— Тридцать два.

Его волосы защекотали внутреннюю часть моих бедер, когда его рот прижался к месту между моих ног. Это было единственным предупреждением, когда он сжал пирсинг и потянул его одними лишь зубами.

Его нападение могло быть болезненным, но его язык, святой ад… Несколькими движениями языка по необходимым точкам, от чего поджались пальцы на ногах, он довел меня до еще одного оргазма так быстро, что у меня закружилась голова.

Хватая ртом воздух и трясясь от своего высвобождения, я посмотрела вниз.

— Господи, Логан. Хватит. Я не могу.

Дуга его брови дернулась. В следующий момент его руки были везде, яростно срывая с меня бюстгальтер и подтяжки, пока мы шли к кровати. Вслед полетели чулки.

Пока он боролся с моей одеждой, мне удалось снять с него рубашку. Я все еще возилась с его джинсами, когда он схватил меня за талию, оторвал мое тело от пола и бросил меня.

Я приземлилась на кровать, и он тут же последовал за мной, стягивая и сбрасывая джинсы и боксеры. Наконец-то оказавшись голым, он накрыл меня, коснувшись бедрами моих бедер, скользя одной рукой по ребрам и сжимая пальцами сосок.

Вторая его рука сжала упаковку с презервативами. Грудь к груди, кожа к коже. От веса его тела по коже рассыпались мучительно приятные чувства. Его член толкался в мой вход, пока он рьяно потирался об меня тазовой костью.

Он начал возиться с фольгой презерватива, взяв ее в рот и вонзившись в обертку зубами.

— Блядь, детка. Я настолько сильно хочу оказаться в тебе, что становится больно.

Я выхватила презерватив из его рук и потянулась между нашими горячими и влажными телами, раскатав латекс по его длине и направив его. В мгновенье, когда я убрала руки, он вонзился в меня.

Наши лбы соприкоснулись, и мы застонали в унисон. Глубоко и безжалостно, его член растянул и наполнил меня. Частота его толчков успокоила искры удовольствия, рассыпавшиеся по моим ногам. Я поднимала бедра с каждым его вколачиванием, но, когда он нашел свой ритм, я просто замерла вверху. Он двигался быстро и болезненно дико, его атака была безудержно жестокой, пока она вдалбливался в меня снова и снова.