В общем, относятся ко мне все хорошо. Но одна горничная, Молли, сделала мне такое неприятное замечание. Она очень высокомерная. Таких девочек у нас в монастыре не было. Молли старается увильнуть от исполнения своих обязанностей. На других горничных смотрит свысока. Ни с кем не дружит. Да и как с ней можно дружить. Она такая ветреная, только и думает, как бы выйти замуж за богатого мужчину. Я стараюсь с ней не общаться. Но как-то мне нездоровилось, болела голова, и я ужинала в комнате. Ее прислали забрать поднос. Я бы конечно и сама отнесла поднос на кухню. Вы учили нас убирать за собой. Я в день приезда так и сделала. Но леди Генриэтта сказала, что убирают горничные, и чтобы я так больше не делала. Если бы я знала, что убирать придет Молли, я бы, несмотря на запрет герцогини, все равно отнесла поднос. Вошла, эта дама, иначе назвать не могу, словно пава, проплыла по комнате. И выходя, проронила фразу: «Тоже мне, благородная девица, не может сама посуду отнести». Я не стала ей ничего отвечать, и леди Генриэтте я тоже ничего не сказала. Но как же мне стало неприятно. Ведь, ничего плохого я ей не сделала, всегда приветливо с ней здоровалась, и даже один раз заступилась за неё перед Мартой. А Молли даже этого не вспомнила.

На прошлой неделе в гости к герцогине приезжала княгиня Ольшанская. Княгиня Ольшанская – жена русского посла в Лондоне, и давняя подруга леди Генриэтты. Они познакомились в Париже, где сэр Генри в свое время был послом. Я проводила урок музыки с Кэтти, они вошли, и герцогиня представила дочь княгине. Они побыли немного на нашем уроке, и княгиня пришла в восторг от игры малышки. А когда она узнала, что занимаемся мы всего то три месяца, ее удивлению не было предела. В конце урока я сыграла «Лунную сонату» Бетховена – любимое произведение герцогини. Княгиня даже прикрыла глаза от удовольствия, и сразу же предложила перейти к ней гувернанткой к ее семилетней дочери. И даже предложила платить жалование вдвое больше, чем платит леди Генриэтта. Я вначале растерялась от такого предложения, но быстро пришла в себя, ответив, что я чувствую себя в доме леди Генриэтты, как в родной семье, чем очень растрогала герцогиню. Она даже вскочила и, обняв, сказала, что я ей как дочь. От такой фразы я растерялась еще больше, и целый день ходила как в тумане. За обедом княгиня много рассказывала о России, о Петербурге. Матушка, вы представляете, оказывается, зима в России продолжается почти полгода с морозами до сорока градусов. Людям приходится очень тепло одеваться, потому что можно отморозить уши и нос, даже перейдя улицу, к соседям в гости. Правда, как она сказала медведи по улице у них не ходят. Есть только дрессированные, танцующие под балалайку. Как бы мне хотелось увидеть такое зрелище. Столько в мире всего интересного. Надеюсь, когда-нибудь у меня будет достаточно денег попутешествовать. В конце ужина, княгиня напомнила мне, что если я решу уйти от леди Генриэтты, то двери ее дома всегда для меня открыты, и даже оставила визитную карточку.

Матушка, учась в монастыре, я даже не думала, что мне придется общаться с такими высокопоставленными особами, и они будут оказывать мне такие милости.

Как я соскучилась по нашему монастырю, сестрам. Как бы мне хотелось приехать к вам. Посидеть в моей любимой беседке, прогуляться по нашему саду. Может быть, у меня будет время, и я обязательно вас навещу. Передавайте привет сестрам, особенно сестре Джулиан.

С уважением, любящая вас Анна.

12

Был обычный осенний день. Пора золотой осени позади. Голые ветви деревьев сиротливо торчат на фоне низкого стального осеннего неба. Опавшие листья разноцветным ковром покрывают остывающую землю. По ночам начались заморозки, и утром на пожухлой траве кружевными узорами белеет иней.

Я выглянула в окно. «Скоро наступит зима, – подумала я, глядя на унылые деревья, пустые клумбы и серое небо. Хотя солнышко еще иногда и светит, но уже не по-летнему».

Я взяла тетрадь с нотами, Кэтти так полюбила уроки музыки, что мы проводим их каждый день. Еще захватила учебники по арифметике и географии и спустилась в комнату для занятий. Кэтти еще не было. Я подошла к окну выходящему в парк. Джордж обкладывал клумбы опавшими листьями, защищая цветы от ночных заморозков.

– Нужно обязательно пойти погулять после занятий, – подумала я вслух.

– Давайте сходим на озеро, что в парке, – раздался за спиной громкий голос Кэтти.

От неожиданности я подпрыгнула.

– Я не слышала, как ты вошла. Ох, и напугала же меня, – укоризненно сказала я.

– Извините, я не хотела. А когда услышала, что вы говорите о прогулке, мне тоже очень захотелось погулять. На улице еще тепло. А скоро наступит зима, и будешь все время сидеть дома перед камином.

– Зимой можно кататься на санках или коньках. Давай позанимаемся, а после уроков пойдем в парк, – сказала я Кэтти, указывая на стул.

Она села, и мы начали с арифметики. Кэтти быстро справилась со сложной задачей.

– И все же, какая ты умница, – похвалила я девочку, – теперь немного почитаем и сядем за фортепиано.

Мы как раз читали о путешествиях Христофора Колумба, когда дверь распахнулась и на пороге появилась запыхавшаяся Сьюзан.

– Извините, мисс Анна. Приехал сэр Норман, – на одном дыхании, выпалила она.

Кэтти вскочила со стула, бросилась к двери, но в последний момент остановилась.

– Можно я пойду, мисс Анна, приехал мой брат. Я его так ждала, он такой замечательный, я вас с ним познакомлю, – умоляюще затараторила она.

Ее лицо разрумянилось, глаза заблестели, она так тряхнула головой, что непослушные кудри разлетелись в разные стороны.

– Конечно, беги, встречай брата, – сказала я, – урок потом закончим.

Но мне кажется, последних слов она не слышала, так как уже на первой половине фразы стрелой вылетела в коридор. Сьюзан вышла вслед за девочкой, и я осталась одна. Как же все-таки хорошо иметь дружную семью. Семья леди Генриэтты именно такая. Все любят друг друга, заботятся. Только смерть сэра Генри до сих пор печалит всех. Даже Кэтти, хоть она была совсем маленькой и плохо помнит отца. Вот бы мне такую семью. Я уже немного привыкла и даже чувствую себя частью этого семейства. Хотя я прекрасно понимаю, что это только хорошая работа. Когда Кэтти вырастет, в моих услугах перестанут нуждаться. И тогда нужно будет искать новое место. Без сомнения леди Генриэтта напишет мне рекомендательное письмо, но это снова перемены и новые люди. Сейчас мне хорошо. Как же не хочется ничего менять. Ну ладно, не стоит раньше времени расстраивать себя глупыми мыслями. Надо думать о хорошем, тем более, я надеюсь, что впереди у меня еще много времени. До совершеннолетия девочки еще целых шесть лет. Мои размышления прервал громкий возглас Кэтти.

– Это мисс Анна, она так много знает, и многому меня научила, – таща за руку высокого молодого человека, Кэтти вбежала в комнату, – тебе надо с ней обязательно познакомиться.

– Мисс Анна, это Норман, мой брат, наконец-то он приехал домой. Как же сильно я ждала этого момента, – тараторила Кэтти.

Я взглянула на Нормана. За эти два года он возмужал: широкие плечи, крепкие руки, но все те же добрые, улыбающиеся глаза. Выглядел Норман немного уставшим. Наверное, долгая дорога дает о себе знать.

– Мы знакомы с мисс Анной, – с улыбкой взглянув на меня, сказал Норман, – добрый день.

– Добрый день, – сказала я и сделала реверанс.

– Как знакомы! Не может быть, – удивленно вскрикнула Кэтти, в ее голосе чувствовалась обида. На меня, на Нормана, на весь свет. Ведь, это именно она, Кэтти, должна познакомить любимого брата и наставницу. А оказывается, они знакомы.

– Вы же воспитанница матушки Марии? Мы виделись года два назад. Вы были у нас в гостях, а я приехал в отпуск. Ведь так? – сказал Норман, не сводя с меня глаз.

– Как вы были у нас в гостях? А я где была? Почему нас раньше не познакомили? – Кэтти переводила взгляд с одного на другого.

– Да я была у вас в гостях, но ты тогда была еще маленькой и играла с няней, – я обняла Кэтти.

– Если бы мы познакомились раньше, вам не пришлось бы возвращаться в этот ужасный монастырь. Я уговорила бы маму оставить вас, – сказала Кэтти.

Как-то Кэтти просила меня рассказать о жизни в монастыре. Ей было непонятно, как можно жить где-то вдали от семьи, без родителей, с чужими людьми. Есть овсяную кашу и не кривиться, иначе накажут. Наверное, она меня жалела, потому, что после моего рассказа стала угощать конфетами.

– Нет, дорогуша, ничего бы не получилось. Мне нужно было еще учиться целых два года. Иначе как бы я смогла учить тебя, – обняв Кэтти, сказала я.

– Из того, что ты тараторила, когда тащила меня в эту комнату, я понял, что ты выучила сложное музыкальное произведение, – присоединился к разговору Норман, – после ужина сыграешь?!

– Конечно, сыграю, – с гордостью в голосе, проговорила Кэтти, – и давай попросим мисс Анну сыграть «Лунную сонату», в ее исполнении музыка звучит прекрасно, и маме очень нравиться.

– Обязательно попросим, – сказал Норман, все так же улыбаясь мне, – а сейчас, извините, мне нужно привести себя в порядок после дальней дороги. А вы продолжайте заниматься, как я понимаю, мой приезд прервал ваши занятия.

Норман поцеловал Кэтти, улыбнулся мне и вышел из комнаты.

– Правда он хороший и очень красивый, – пристала ко мне Кэтти.

– Я видела твоего брата несколько минут, но раз ты так говоришь, значит, оно так и есть. А сейчас давай продолжим урок.

– Как бы я хотела, чтобы мой муж был похож на Нормана, – не унималась Кэтти.

Я поняла, что продолжать занятия бесполезно. Все маленькие девочки мечтают, чтобы их будущие мужья были похожи на отцов. Но Кэтти была маленькой, когда сэра Генри не стало, поэтому Норман – ее идеал. Могу согласиться с малышкой, что молодой герцог очень красивый.

– Когда ты вырастешь, то обязательно встретишь молодого человека такого хорошего, как твой брат, – сказала я. – А сейчас продолжим урок географии. Итак, Колумб подплыл к берегам Америки в 1492 году.