Снизу слышны голоса, видимо, мужчины играют в карты. Я закрыла глаза, и темная пропасть поглотила меня.

Легонький стук в дверь разбудил меня.

– Анна, это я, Тереза, можно войти?

– Сейчас открою.

Я встала, накинула накидку и открыла дверь. Тереза вошла с подносом в руках.

– Я так понимаю, что спускаться на завтрак, ты не намерена. Я решила принести тебе в комнату, – сказала девушка, ставя поднос на столик, – не могу же я тебя отпустить с голодным желудком.

– Спасибо, – я была искренне тронута такой заботой, – я утром пью чай с тостами.

– Сделаешь исключение и перекусишь. Кто знает, когда княгиня сможет тебя принять, может, придется ждать. Что тогда?

Я посмотрела, на подносе дымилась яичница с беконом, темная жидкость, напоминающая чай, и пару ломтиков хлеба. Это даже хуже, чем в монастыре, а с завтраком в доме леди Генриэтты даже сравнивать невозможно. Но я пересилила себя и села к столу и отправила в рот кусок яичницы. Тереза стояла, и уходить не собиралась.

– А как мне добраться в центр? – спросила я девушку.

– Центр не так далеко, как кажется. Нужно пройти прямо два квартала, а потом свернуть направо и окажешься в квартале, где живут богачи. Там и будешь искать дом этой княгини.

– Спасибо тебе, – доев завтрак, сказала я, – как хорошо, что я тебя встретила.

– Я всегда к твоим услугам.

Тереза забрала поднос и вышла, а я окинула взглядом мрачную комнату и, забрав свои вещи, поспешила на выход. В холле гостиницы я заплатила горбуну за ночлег и еду. Он ловко кинул монету на зуб, проверив её, и довольно улыбнулся.

Я вышла на улицу. Свежий ветерок приятно щекотал волосы, а яркое солнышко приветливо улыбалось. Да, денек обещает быть хорошим. Тумана почти не было. Наверное, утром всегда так, а к вечеру серая дымка опускается на мостовые.

– Сегодня дождя не будет, – Тереза стояла у меня за спиной.

– Почему? – удивилась я.

– На траве есть роса, – засмеялась девушка, – тебе вот в ту сторону, – она показала рукой, – иди прямо, как я говорила, я через два квартала, на углу будет маленькая булочная, вот там и свернешь.

У меня на глаза навернулись слезы. Я обняла девушку.

– Что же ты, – сказала Тереза, – не плачь, а то я тоже начну плакать. Ты всегда сможешь навестить меня, если захочешь.

– Я обязательно, приду к тебе, – заверила я Терезу и пошла по улице.

Домики вокруг маленькие, а окна совсем крошечные. Солнечный свет совсем не попадает в такие дома, там всегда темно и сыро. Как хочется жить в большом доме, чтобы солнечные зайчики плясали на стенах. Мимо меня прошли двое мужчин в военной форме. Норман тоже на службе, возможно где-то рядом. А может, те военные, даже знают его. Норман, мой любимый. Как же мне тебя не хватает. Как хочется тебя увидеть, обнять, поцеловать. Но этого больше никогда не случится.

Удивительно наблюдать, как утром просыпается город. Мелкие торговцы открывают свои лавки, а клерки спешат в конторы, чтобы занять свои рабочие места за столами. А вот цветочница, с лукошком полным свежих цветов, спешит по улице, тоже, видимо, к центру. Конечно, в центре богатые кавалеры прогуливаются с дамами. Кто-нибудь глядишь, и купит цветочек, а в бедных кварталах покупателя днем с огнем не сыщешь. Простые люди стараются заработать на хлеб и молоко, какие уж там цветы. А вот и булочная. Ее можно обнаружить закрытыми глазами, по ароматному запаху. Люблю, когда пахнет свежими булочками или хлебом. Я остановилась и вдохнула. Теперь я должна свернуть направо. Цветочница тоже свернула направо. Буду идти за ней, и тогда уж точно не заблужусь. Мимо меня проехала карета с гербом на двери. Дама выглядывала в окно, словно кого-то искала.

– Снова маркиза Росбах мужа ищет, – обернувшись ко мне, со смешком сказала цветочница.

– А откуда вы знаете?

– Весь Лондон знает, а вы не местная?

Я покачала головой.

– Тогда понятно. Маркиз заядлый картежник. А бедной женщине ничего не остается, как вытаскивать его из-за игорных столов.

– Бедняжка, – я покачала головой.

– Да, но она его действительно любит. Вот и терпит его пагубную привычку. Хотя, играет он не все время. Только в выходные.

За разговором я не заметила, как мы оказались около здания со знаменитыми часами – Биг Беном. Я остановилась и затаила дыхание. Часы начали отбивать десять часов.

– Какое красивое здание, – я заворожено смотрела на огромное здание с острыми башенками.

Проходивший мужчина, купил букетик фиалок у цветочницы.

– Первый доход, – улыбнулась она и положила деньги в нагрудный карман, – а это писарь, служит у барона Данли.

– А вы, что всех знаете? – удивилась я. – Может знаете, где дом княгини Ольшанской?

– Знаю, а тебе зачем? – прищурив глаза, спросила цветочница.

Не успела я ответить, как она рассмеялась.

– На воровку ты не похожа. Да вот же мы стоим как раз напротив его, – указала она на дом на противоположной стороне улицы.

Сердце мое забилось сильнее. Сейчас я увижу княгиню. Она, конечно же, поинтересуется, причиной моего ухода от герцогини. Как не хочется говорить правду.

– Смелей, не бойся, – подбодрила меня цветочница.

– Спасибо.

Я перешла улицу. Дом большой в два этажа, за ним виднеется сад. Дом обнесен со всех сторон кованой оградой, по которой вьются розы. Я подошла и толкнула калитку, она оказалась закрытой.

– Постучи молоточком, – крикнула цветочница с другой стороны улицы.

Я подняла тяжелый молоток, и раздался оглушительный звон. В ушах зазвенело. Но тут же около калитки появился привратник в мундире. Высокий мужчина средних лет, аккуратно зачесанные назад волосы, открывали большой лоб. Он вопросительно взглянул на меня.

– Будьте добры, я бы хотела поговорить с княгиней Ольшанской, – робко произнесла я.

– Княгиня отсутствует.

– Как отсутствует? – обомлела я.

– Кто вы такая? – спросил привратник, – я не обязан каждой прохожей девушке объяснять, где княгиня.

Я растерялась. Такого поворота событий, я никак не ожидала. Что же мне теперь делать? Где жить? На что?

– Я хотела устроиться на службу к княгине гувернанткой, – со слезами в голосе, сказала я.

Привратник смягчился, видимо, мой вид был жалким.

– Княгине сейчас в Париже с мужем, но через месяц они возвращаются. Тогда и приходи.

– Через месяц?! – слезы ручьями текли по моим щекам.

– Да милочка, через месяц, – отходя от калитки произнес мужчина.

Я развернулась и застыла в оцепенении. Ну и что делать целый месяц?

Простояв еще какое-то время около калитки, я развернулась и пошла прочь. Пошла в никуда. А куда я могла пойти? Знакомых или друзей у меня в Лондоне нет. Наверное, нужно возвращаться. Но куда? К леди Генриэтте я не могу вернуться, а к матушке Марии не хочу. Не хочу расстраивать родного человека. Да, именно, родного, за столько лет, проведенных в монастыре, матушка Марии стала для меня родным и близким человеком.

27

Я развернулась и побрела обратно в гостиницу. Не замечая никого и ничего вокруг себя, я шла, точнее, переставляла ноги и таким образом добралась до гостиницы. Вошла в холл и прислонилась к холодной стене. Сейчас кто-нибудь выйдет. На двери висит маленький колокольчик и когда дверь открывается, то колокольчик издает звук, похожий на пение сойки. Так и случилось, вышла Тереза.

– Что с тобой? Ты белее стены, – кинулась ко мне девушка.

Я стояла и плакала, не могла ничего сказать. Девушка взяла ключ от комнаты и обняла меня за плечи.

– Тихо, тихо, не надо плакать, – успокаивала меня Тереза, – сейчас поднимемся в комнату, я принесу тебе чая, ты успокоишься и все мне расскажешь.

Мы прошли столовую, я даже не видела, был там кто-нибудь или нет, поднялись по лестнице и вошли в знакомую уже мне комнату. Я села на кровать, а Тереза выскочила из комнаты и через минуту вернулась с чашкой чая в руке.

– Что случилось? – спросила девушка, заставляя меня выпить глоток.

– Княгини не оказалось на месте, – сквозь слезы выдавила я.

Тереза все держала чашку и наклоняла мою голову. Я послушно пила чай, но напиток какой-то терпкий на вкус. Такого чая я еще не пробовала.

– А где же княгиня?

– Она уехала в Париж с мужем, и вернется только через месяц.

– Месяц это не долго, – успокоила меня Тереза и поставила чашку на стол.

– Что я буду делать целый месяц? Да и денег у меня не хватит, чтобы месяц прожить в Лондоне, – я свалилась на кровать и зарыдала.

– Перестань, – Тереза подняла меня за плечи и сильно встряхнула, – не реви, нужно искать выход. Сейчас ты уснешь, а когда проснешься, мы подумаем, что делать.

И действительно, веки стали тяжелыми, руки ватными, пол покачивался, свеча уплыла, кажется, силы покинули меня. Тереза помогла мне лечь в постель, укрыла одеялом и вышла из комнаты, заперев дверь снаружи.

Проснувшись, я долго лежала, боясь открыть глаза. Что было со мной? Никогда раньше предметы не плавали, неужели я так расстроилась, что перестала себя контролировать? Нужно собраться, я сильная, все переживу.

Я осторожно открыла один глаз. Свеча стояла на столе, как прежде, тогда, осмелев, открыла и второй глаз. Все предметы в комнате находились на своих местах. Я подняла руку, повернулась на бок и привстала на кровати. Я могу двигаться, со мной все в порядке! Сев на кровати, я стала думать, что делать дальше.

Княгине вернется через месяц. Как сказала Тереза, месяц – это не долго. Вернуться я не могу, значит, нужно ждать. Я пересчитала деньги. Да, маловато, недели на две хватит. Нужно платить за ночлег и питание. Если экономить, то может, и на три недели хватит. А что потом? Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. В конце концов, можно еще раз сходить к княгине, может она вернется раньше. А можно оставить записку или попросить привратника доложить обо мне.

На душе стало легче. Замок щелкнул, открылась дверь и вошла Тереза.