– Еще что-нибудь нужно? – учтиво поклонился мужчина.

– Нет спасибо, – сказал Норман, – на обед мы спустимся вниз.

– Все будет готово.

Высокие колоны из белого мрамора отделяли холл от столовой, точнее от ресторана. Мы стали подниматься по большой лестнице, покрытой красным ковром. Перила украшены всевозможными мифическими фигурками, а вверху статуи каменных львов охраняют покой и сон постояльцев. Коридор второго этажа весь заставлен вазонами с высокими растениями. Неизменная красная дорожка вела к комнатам.

Слуга открыл дверь, пропустив нас вперед, отдал ключ Норману, и, получив чаевые, откланялся.

– У меня просто нет слов, – сказала я, – дух захватывает. Никогда не могла подумать, что бывает такая роскошь.

– Эта гостиница лучшая.

– Но это ужасно дорого, – даже немого повысив голос, сказала я.

– Не забывай, что ты будущая герцогиня, – Норман привлек меня к себе, – и я не могу позволить, чтобы моя невеста, жила там, где ты остановилась раньше.

Норман бережно обнял меня, словно держит в руках бесценную вазу и боится разбить. Я парила в воздухе от счастья. Как можно было послушать Молли? Я же знала, я была уверена, что Норман любит меня и женится. Я причинила боль любимому человеку, матушке Марии, заставила волноваться Кэтти. Я сама чуть не стала жертвой уличных бандитов. Хотя, может, ради вот такого момента блаженства, и стоило пройти через все невзгоды.

– Сейчас мы пойдем, пообедаем, – отстраняясь, но, не отпуская меня, сказал он, – а потом мне нужно будет уехать по делам.

Я взволнованно подняла глаза на любимого человека.

– Совсем не надолго, трусиха, – Норман погладил меня по щеке, – да и эта гостиница просто крепость, в сравнении с «Двумя толстяками». А потом поедем кататься по вечернему Лондону.

– А может, вечером останемся здесь, – осторожно предложила я.

– Я думаю, прогуляться перед сном нам не помешает.

– Как можно гулять вечером, в сплошном тумане?

– Ах, вот, что тебя пугает, – рассмеялся юноша, – я покажу тебя такие места, где нет тумана.

Мы спустились в ресторан, лакей проводил нас к столику. Холодные закуски и овощи уже стояли на столе. Затем подали жареную утку с яблоками, мясо по-королевски и тушеные овощи.

Крутить головой по сторонам неприлично, однако я все же пыталась рассмотреть окружающую обстановку.

Нас усадили за круглый столик, накрытый на две персоны. На белоснежной скатерти, в маленькой вазочке, стояли ландыши. На стенах портреты художников и поэтов. В углу стоит фортепиано и небольшой диванчик рядом. Так захотелось сыграть.

– А зачем фортепиано? Кто-то на нем играет? – спросила я Нормана.

– Вечером приглашают артистов, они развлекают публику своим пением, игрой на фортепиано. Иногда приезжают фокусники, тогда они достают зайцев из цилиндра, или шарик из уха.

– Как зайца из цилиндра? – не донеся вилку ко рту, спросила я.

– Ты никогда не видела фокусников? Как же много интересного ждет тебя впереди!

– Где бы я видела?

– Мы пробудем в гостинице какое-то время, я узнаю, может, будут и фокусники.

Еда была превосходной, просто таяла во рту.

– Очень вкусно, – сказала я, – конечно, с миссис Мартой, никто не сравниться, но все же очень вкусно.

– Здесь хороший повар, хозяин сэр Людвиг привез его из Индии.

– Из Индии? А он понимает английский? – удивилась я, – или как они разговаривают?

– Теперь уже понимает, а раньше говорили жестами. Сэр Людвиг спас ему жизнь, и теперь Лео выучил язык, и радует спасителя такими вот кулинарными шедеврами.

– И не только хозяина, – улыбнувшись, сказала я.

– И помогает зарабатывать огромные деньги, ведь обедать сюда съезжаются со всего Лондона.

Я кинула осторожный взгляд в сторону фортепиано. Так хочется поиграть. Норман видимо, заметил мой взгляд.

– Тебе хочется сесть за фортепиано?

– Я так давно не играла, – уклончиво ответила я.

Норман жестом позвал лакея.

– Будьте любезны, спросите разрешения у сэра Людвига сыграть на фортепиано моей невесте. Вот моя карточка, – Норман протянул визитку слуге.

– Зачем? Не нужно, – испугалась я.

– Но ты же хочешь поиграть. Да и мне приятно услышать прекрасную музыку.

– Здесь столько народу, я боюсь.

– Ты прекрасно играешь, не нужно бояться. Страх тебе не к лицу.

Вернулся слуга.

– Фортепиано в вашем распоряжении, – сказав это, он поклонился и быстро и бесшумно исчез.

– Пойдем, покажем всем, – протягивая мне руку, задорно сказал Норман.

Я подошла к инструменту и провела рукой по черной гладкой поверхности. Открыла крышку, Норман придвинул мне стульчик. Я пробежала пальцами по клавишам, звук чистый, фортепиано хорошо настроено.

Я заиграла «Лунную сонату», звуки разнеслись по всему ресторану, может, даже, по всей гостинице. Музыка меня увлекает, я забываю обо всем, даже об окружающих. Как я скучала по музыке. В последнее время, я забросила все. Точнее, у меня не было возможности играть. Хорошо, Норман вернул меня к жизни. Доиграв до конца, я повернулась к Норману. Он смотрел на меня с восхищением и любовью. Вдруг, в ресторане раздался гром аплодисментов. Люди стоя аплодировали, кричали «Браво». Я смутилась и, поклонившись, взяла Нормана за руку, хотела побыстрее уйти. Но к нам шел высокий, черноволосый мужчина в черном костюме и приветливо улыбался.

– Дорогая мисс Анна, позвольте мне лично выразить вам всеобщее восхищение вашей игрой и засвидетельствовать свое почтение, – мужчина поклонился. Я сделала реверанс.

– Сэр Норман, почему так долго ты прятал от нас такое сокровище, – обратился он к Норману, – хотя, я бы тоже не показывал миру такую красавицу. Представь меня невесте.

– Анна, это сэр Людвиг, хозяин этой чудесной гостиницы, – сказал Норман.

– И ваш покорный слуга, – добавил сэр Людвиг.

– Гостиница великолепна, – честно призналась я.

– Спасибо, стараюсь, чтобы посетители были довольны. Позвольте вас попросить, вы могли бы сыграть сегодня вечером? Уж простите за такой напор, – сэр Людвиг откашлялся, – если вы откажете, я пойму, но музыкант, выступающий сегодня, приболел, а другой сможет прибыть только к десяти. А до десяти, – хозяин беспомощно развел руками, – не знаю, чем занять публику.

Я взглянула на Нормана, не зная, что ответить.

– Конечно, сыграет, правда ведь дорогая, – Норман взял меня за руку и ободряюще сжал ее, – ты прекрасно играешь.

– Премного благодарен, – сэр Людвиг поклонился и отошел.

Мы вышли в холл.

– Аннушка, мне нужно уехать на службу, – сказал Норман, – может, прогуляешься?

– Нет, я сама гулять боюсь, – сказала я, – лучше останусь в гостинице.

– У сэра Людвига прекрасная библиотека, – стукнул себя по лбу Норман, – как же это я раньше не подумал. Сейчас попрошу разрешения, и ты выберешь себя книгу.

Норман исчез, но через пять минут вернулся.

– Пойдем, возьмем что-нибудь почитать.

Мы вошли в одну из закрытых дверей, что располагались в холле. Небольшая комнатка, но вся заставлена стеллажами с книгами. Я провела рукой, пыли нет, значит, библиотекой пользуются. Выбрала «Божественную комедию» Данте и повернулась к Норману. Он стоял, опершись о дверной косяк, и любовался мной. Я почувствовала всю любовь, нежность, которую этот юноша питает ко мне. Какая же я счастливая!

– Я выбрала, – сказала я, показывая книгу Норману.

– Вот и отлично, тебе будет, чем заняться в мое отсутствие, – сказал Норман и поцеловал меня в ушко, – пойдем, провожу тебя до комнаты.

Норман отдал ключ от библиотеки портье, и мы поднялись по лестнице. Войдя в комнату, он еще раз поцеловал меня долгим поцелуем и вышел, оставив одну.

Прижав книгу к груди, я осмотрела комнату. Утром я была так поражена роскошью и блеском всей гостиницы, что даже не запомнила обстановку комнаты.

Стены задрапированы в пастельных тонах, небольшой столик, в уголке, напоминает женский будуар, шкаф для одежды, большая кровать с ниспадающим балдахином, словно речной поток тихонько скатывается со скалы.

Я устроилась в плетеное кресло, стоящее у окна, и открыла книгу. Первые два раздела я пропустила, и начала читать сразу «Рай». Люблю этот момент в произведении. Такие светлые чувства описывает автор, что настроение улучшается само собой.

Не заметила, как, но я уснула и проснулась уже под вечер. Кажется, я в первый раз хорошо отдохнула, с тех пор, как покинула дом леди Генриэтты. Нужно привести себя в порядок, скоро придет Норман. Хочется выглядеть достойно. Я открыла шкаф, пару платьев одиноко висели в шкафу. Грустный вздох вырвался у меня из груди.

Я выбрала красное платье, то, что закладывала старьевщику. Надев его, я достала брошку из футляра. Рубиновые крылья бабочки сверкнули в солнечном свете. «Красота», – сказала я вслух и прикрепила брошку на груди. С волосами управилась быстро, они у меня послушные и хорошо укладываются.

Я взглянула в зеркало. Платье сидело идеально, подчеркивая фигуру, волосы падали на плечи. Только глаза выдают усталость и напряжение. За последние две недели, я изрядно извелась и перенервничала. Но ничего, Норман со мной, он любит меня, все будет в порядке.

Я все еще стояла перед зеркалом, когда дверь открылась, и вошел Норман.

– Какая же ты у меня красавица, – сказал юноша, остановившись у двери, – как мне удалось заполучить такую красивую, образованную и нежную девушку.

Я засмеялась и бросилась в раскрытые объятья. Норман поцеловал меня.

– Сейчас я сменю костюм, и пойдем ужинать.

– Хорошо.

Он пошел в другую комнату переодеваться, а я так и осталась стоять у зеркала. Спустя некоторое время мы спускались по красному ковру в ресторан.

– Как дела на службе? – поинтересовалась я.

– Нужно еще два, может три дня. И тогда здравствуй Америка!

– Мне страшно, – призналась я.

Норман положил руку на мое плечо.