Злата Тур - Гувернантка

    - А почему ты сам не изложишь ей все это?

    - Это подразумевает диалог, а у меня нет времени обсуждать это сначала с тобой, затем с гувернанткой, - отрезал Руслан, а я едва нашла в себе силы дойти до комнаты, вернуться обратно к Машуле и не разреветься.

    Я чесальщица – мотальщица? Я многостаночница? Я некомпетентная? Обида буквально обжигала душу. Боевой хомячок, еще недавно строивший планы мести, сник. Руслан  словно изо всех сил пытается обесценить меня. И тут же требует, чтобы я сидела с ними за одним столом. Если бы я не слышала ледяных ноток в его голосе, то реально подумала бы, что он ведет себя, как пацан с голым пузом, - намеренно обижает девочку, которая нравится, лишь бы только никто не догадался об истинных причинах.

    Слезы обиды я сдержала, однако безмятежное выражение на лицо никак не натягивалось. И Машуля тут же это заметила.

    - Ян, ты чего? Кто-то обидел? Давай ему гусеницу за шиворот кинем?

    Я чуть не рассмеялась.

   - Все нормально, солнышко. Просто мне кажется, что папа не доволен моей работой. Теперь, по его повелению,  мы будем есть за одним столом.

    Машуля запрыгала от радости и повисла на мне, как мишка- коала на эвкалипте.

    - Ян, так здорово! Теперь мама не будет мне без конца делать замечания. А мне плакать хочется, а не есть, когда вот это: «Мария, не сутулься», «Мария, не клади локти на стол!», «Мария, не стучи вилкой о зубы!» Теперь воспитывать манеры ты будешь, и мне не будет так обидно. А вообще, - малышка понизила голос, будто собираясь рассказать нечто архисекретное. – У бабы Нины мы ели жареную картошку прямо из сковородки. Без всяких ножей. И если честно, мне сильно хочется такой картошки. А здесь ее не делают.

    Сдохший было воинственный хомячок пошевелился, и я чуть не издала воинственный клич индейцев: «Й-е-ху!!!»

    - Тогда…, - тоже шепотом я озвучила первую плюшку в случае благополучного исхода. – Мы как-нибудь поедем в музей, а по дороге заглянем в Макдональдс и закажем гору жутко вредной картошки – фри.

    - Правда?! – глазенки Машули восторженно заблестели.

    - Правда. А теперь о главном. Машуль, тебе вообще не будет обидно, что от тебя требуют королевских манер, если мы превратим это в игру. Вот меня папа тоже заставил ходить, как учительница в школе, хотя это очень неудобно. Мы сделаем все, как он хочет, только вложив в десять раз больше усердия, чтоб получилась почти карикатура.

    - Что такое карикатура? – Машуля напомнила, что разговаривать я должна не сама с собой, а и с ней тоже.

    - Карикатура – это высмеивание кого-то. Сходство объектом есть, он узнаваем, но искажен так, что вызывает смех. Например, во время войны с немцами рисовали карикатуры на Гитлера…, - я осеклась, понимая, что меня опять занесло. – В общем. Мы должны перестараться, чтобы все, что папа требует, выглядело смешно, и он сделает нам послабления.

    - А он не заругает? И кто такой Гитлер? – боязливо спросила Машуля.

    - Не заругает. Гитлер – известный преступник. Нельзя ругать за то, что человек слишком усердствует в исполнении приказа. А мы с тобой поиграем в шпионов на задании.

    - Вау! Это как «Тотали спайс»! Они крутые! И что мы будем делать?

    - Я же сказала, будет играть. Будто мы на задании и нам необходимо вжиться в роли. Тебе в роль маленькой чопорной леди, а мне в роль занудной педантичной гувернантки. Синего чулка. Как в фильмах. - Объяснила я задачу, сама воодушевляясь ею.

    - Блин, круто!!! – взвизгнула Машуля и захлопала в ладоши. – Только я не понимаю тех слов, которые ты говоришь.

      - Ну педантичный – это как твой папа. Требовательный, строгий. А чопорный…, - …тут я опять хотела сказать: «Как твой папа», потому что словарь синонимов выдает как вариант «застегнутый на все пуговицы», но не стала. – Вот посмотрим киношки про принцесс, и ты поймешь, какой это.

    Тысячу раз прав был Марк Твен, когда говорил, что Работа - это то, что человек обязан делать, а Игра – это то, чего он делать не обязан. Когда девочке предъявляли адекватные требования, она протестовала. Теперь же, когда я предложила то же самое, но в виде игры, она пришла в восторг, потому что не обязана этого делать.

    Забив на учебную программу, мы с удовольствием посмотрели два старых фильма про маленьких леди и принялись разрабатывать стратегию и тактику и формировать нужные навыки. Труднее всего давалось Машуле искусство есть при помощи ножа и вилки, но кое- как она его освоила. Мы тренировались на хлебе, чтобы не получилось, как в «Красотке» - какая-нибудь скользкая козявка не улетела бы за пределы тарелки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍    На наше счастье, Руслан на обед не приезжал. И все прошло мирно и скучно. Но к ужину мы подготовились.

    Я туго заплела непокорные кудряшки Машули в упругие косички, не оставив ни единого выбивающегося волоска. Отказались от ее привычных удобных леггинсов и футболки и нарядили ее, как гимназистку, в классическое клетчатое платье с белым воротником из кружева. Белые капроновые колготки и туфельки со «стучащими» каблучками дополнили нужный образ.  Мне особо выбирать было не из чего, поэтому я просто переоделась в свежую блузку.

    Попросила у Клавдии шпильки, вызвав искренне недоумение. Но я объяснила, что барин требует предельно строгого вида, и я сама от этого страдаю.

    Очевидно, Руслан создал себе имидж хозяина, у которого «не забалуешь», поэтому она прониклась ко мне сочувствием. Благодаря этим самым шпилькам, я соорудила настоящую учительскую гульку, тщательно прилизав свои рыжие локоны. Нацепила на нос очки. Правда, они у меня были чисто для просмотра фильмов и чтобы в магазине ценники лучше видеть. Ходить в них мне было трудно, так как все плыло перед глазами. Но, черт, ради такого дела я могу их надеть прямо перед столовой, а, сидя за столом, я уже нормально себя буду ощущать. Глянула в зеркало, и настроение шкодливо поползло вверх. Я боролась с искушением накрасить губы яркой помадой. Она без дела болталась в косметичке еще с тех времен, когда Руслан учил меня давать отпор всяким хамкам, типа его сестрицы. Вызывающе накрашенные губы – тот штрих, который отделяет классическую училку от ее сексуального варианта для ролевых игр.

    Ладно, ограничимся гипертрофированной строгостью. И пусть только скажет, что Мери Поппинс скромнее выглядела!

   Надо сказать, наша затея удалась на славу. Алина, как мне кажется, не поняла подвоха. Зато я получала непередаваемое наслаждение, любуясь косыми взглядами Руслана, перекатывающимися желваками на скулах  и его руками, до хруста сжимающими столовые приборы.

   Началось с того, что мы чинно, с самыми непроницаемыми лицами вошли в столовую.

    - Добрый вечер! – сдержанно поприветствовала я «Благородное собрание» моих работодателей.

    - Добрый вечер, мама! Добрый вечер, папа! – с самой невозмутимой мордахой церемонно произнесла Машуля, заставив брови отца изумленно взлететь.

    Кажется, я все-таки научила плохому! Девчушка вошла во вкус и несомненно получала удовольствие от спектакля. Сидела ровно, как говорят, словно аршин проглотив. Локти не клала на стол, а лишь слегка опиралась предплечьями о край. Конечно, держать вилку в левой руке ей было неудобно, но ради великой цели она готова была на все.

    - Папа, как прошел твой день? – от этого вопроса, заданного самым, что называется, светским тоном, я чуть не поперхнулась. Этого мы с ней не репетировали, но, очевидно, просмотренные фильмы задали нужный вектор.

     Руслан прокашлялся - надо понимать, и он немало удивился.

     - Спасибо, Маша. Хорошо, - с трудом выдавил он.

      А Машулю несло.

     -  Яна Викторовна, будьте так любезны передать мне соль. Мне кажется, Клавдия сегодня была невнимательна.

    Станиславский с Мейерхольдом сейчас бы аплодировали стоя, а я чуть не сползла под стол.

    - Пожалуйста, Мария!

    Передавая солонку, я удерживалась, от того, чтоб не хрюкнуть, только видя перед собой пример Машули.

    - Благодарю, - с тщательно выверенной интонацией королевских особ, продолжила она свой спектакль.

    Очки позволяли мне немного скрывать любопытство, с которым я наблюдала за реакцией Руслана. А он тихо кипел, как вода в закрытой скороварке.

    Но вишенкой на торте, апофеозом нашего представления стал курьез. Думаю, уже не спланированный. Машуля слишком усердно надавила на нож, он скользнул по тарелке, и довольно плотный кусочек стейка вылетел с нее. И это полбеды. Как по заказу, он шлепнулся на светлую рубашку Руслана. Занавес.

    Машуля, сама не ожидавшая такого эффекта, испуганно замерла, понимая, что это уже не игра.

     - Мария, следует извиниться, - вполголоса сказала я, и, выйдя из роли, погладила девочку по руке. – Ничего страшного.

    - Папа, прости, это вышло случайно, - справившись с замешательством, снова с отработанной благопристойностью извинилась она.

    - Извиняю, - рыкнул Руслан и, в сердцах скомкав салфетку, лежавшую на коленях, бросил ее на стол и вышел из комнаты.

    - Мария, ну что ты так неловко? – начала было наезжать Алина, но тут я уже вмешалась. Это сначала мне показалось, что она главный тиран и деспот, но как же я ошибалась. И теперь я не боялась ее, понимая, что самое важное для нее, чтобы дочь была занята с утра до вечера. А учитывая печальный опыт подбора гувернанток, она будет держаться за меня. Да и тон Руслана в разговорах с женой наталкивал на мысль, что она почему-то тоже здесь на птичьих правах.

     - Алина Сергеевна, девочка только учится обращаться со столовыми приборами и, несомненно, делает большие успехи.