Затем его рука, сильная и мозолистая от физической работы, передвинулась ей на грудь, помяла и сжала ее, оттянула тонкую ткань рубашки. Выпущенный на волю коричневый сосок напрягся.

Чейз наклонился, накрыл сосок губами и поиграл с ним языком. Она задохнулась от пронзительного ощущения.

Стиснув рукой другую грудь, он принялся целовать Алекс в губы, шею, ухо.

— Я должен видеть тебя. — От его шепота у нее пробежали мурашки по коже. — Александра, дай мне посмотреть на тебя.

Она кивнула.

Не отрывая взгляда от ее лица. Чейз начал расстегивать пуговицы ее ночной рубашки. Первая пуговица расстегнулась без усилий, и он прижался губами к обнажившемуся участку кожи.

Взявшись за вторую пуговицу, Чейз вдруг остановился.

— У меня есть идея получше.

— Какая?

Чейз встал на колени рядом, засунул большие пальцы в промежуток между самыми нижними пуговицами и резко рванул сорочку, раздирая ее пополам. Пуговицы полетели в стороны.

Она уставилась на него.

— Зачем?

— Теперь я смогу купить тебе новую, теплую и красивую. — Стянул разорванную сорочку с плеч. — Кроме того, мне все время хотелось это сделать.

— Это было довольно возбуждающе, надо признать.

Чейз улыбнулся по-волчьи.

— Прекрасно! Тем более у меня нет никаких сожалений по этому поводу. — Его взгляд упал на ее обнаженную грудь. — Господи, какая ты красивая!

На этот раз он не лег рядом, а накрыл ее своим телом. Их ноги переплелись. Широкие мускулистые бедра прижали ее к постели. Наслаждение накатило волной — Алекс тихо застонала.

Он стал лизать и целовать грудь, провел рукой вниз вдоль ее тела, чтобы собрать в кулак остатки сорочки, терся бедром между ее бедрами в каком-то сводящем с ума ритме. Желание, как свора диких голодных бестий, подмяло под себя тело Алекс. Ни одна часть ее тела не осталась без внимания Чейза.

Ей стало очевидно — правда, довольно поздно, — что она должна тоже что-то предпринять. Обняв за плечи, она крепко прижала его к себе.

Движения Чейза замедлились. Опершись на одну руку, другой он нащупал подол сорочки, который по-прежнему прикрывал ее бедра, и отодвинул тонкую ткань. Потом положил руку на холмик внизу живота, глядя на нее не отрываясь. Кончиками пальцев — легко и нежно — поласкал между ног.

О силы небесные!

Он как будто изучал ее, такими же легкими и нежными прикосновениями. Не вторгался в ее тело, а терпеливо ждал мягкого влажного приглашения. Подушечкой большого пальца нашел бугорок, в котором сосредоточилось все ее наслаждение, — Алекс ощутила, как он осторожно вставил в нее кончик пальца.

Она напряглась, а потом тихонько всхлипнула.

Чейз остановился.

— Все еще «да»?

Закусив губу, она кивнула.

— Да.

Да!

Он с таким нетерпением ждал ее ответа, что Алекс вдруг засмущалась, прикрыла глаза. В темноте ее восприятие окружающего сузилось до сладкого, пульсирующего наслаждения у нее между бедрами. Наслаждение мерцало, растекалось по телу, а потом засияло ослепительным светом. И тут…

Да!

Да, да, да! И еще раз — да!

Когда Алекс плавно опустилась на землю, Чейз продолжал свою ласку, пропуская сквозь пальцы ее расплетенные волосы, бормотал какие-то слова, смысл которых она не понимала, но они звучали тепло и одобрительно.

Алекс наконец открыла глаза — Чейз поцеловал ее в лоб.

— Это было изумительно.

— Я думала, это мне нужно было сказать так.

— Ты, конечно, тоже можешь сказать так, если хочешь. — Его губы растянулись в веселой самоуверенной улыбке. — Я не стану тебя останавливать.

Она перекатилась на бок и ответила ему уклончивой улыбкой.

— Ты потрясающе заносчив, но твоя заносчивость абсолютно заслуженна.

Вытянув руку. Алекс провела кончиками пальцев по его груди, животу и зацепилась за пояс брюк.

Чейз остановил ее руку.

— Разве ты не хочешь?.. — Она не могла отвести глаз от на тянувшихся спереди брюк. — Я хочу сказать, что ты. По-моему, тоже нуждаешься в наслаждении.

— Доставить тебе наслаждение — это наслаждение и для меня. Я не хочу, чтобы ты отплатила мне тем же по обязанности. Заниматься любовью — это не рыночная сделка. Во всяком случае, я именно так к этому отношусь.

— Речь не об обязанности, мне просто любопытно. Свое тело я знаю, а твое нет, — Алекс положила руку на его вздувшиеся в паху брюки и погладила, отслеживая форму того, что грозило вырваться из-под толстой ткани. — Можно мне?

Он застонал.

— Делай со мной что хочешь. У меня нет сил сопротивляться.

Нащупав застежку на гульфике, Алекс расстегнула одну пуговицу, другую… Как только последняя пуговица была расстегнута, она ощутила неуверенность.

Что же дальше?

Спустить с Чейза брюки и выпустить его мужское естество на свободу? Взять за головку или за основание? Как реагировать на знакомство с мужским достоинством? Сказать комплимент его благородной форме или восхититься его размерами?

Алекс не знала, как ведут себя любовницы, и боялась, что сделает что-то не так.

Почувствовав ее неуверенность или испытывая нетерпение и просто решив поторопить ее. Чейз взял ее руку и засунул в брюки.

Так было даже лучше.

Ее первое ощущение было — шелковистость. Алекс не ожидала, что ее рука встретит что-то столь гладкое и шелковое. Кончиками пальцев она провела вдоль всей длины члена, от основания до головки, и прерывисто вздохнула. Затем обхватила его пальцами и крепко стиснула.

Приподняв бедра. Чейз стянул брюки, и мужское естество вырвалось на свободу.

Алекс продолжила свое исследование, завороженная видом багровой головки, переплетением сосудов, покрывавших ствол, и дрожью, которая время от времени пробегала под шелковистой кожей.

Дыхание Чейза стало хриплым и частым, но он без сопротивления позволил ей гладить его и дотрагиваться до него, как ей того хотелось.

Алекс подняла глаза и увидела, что он наблюдает за ней: брови нахмурены, губы крепко сжаты.

От неуверенности она покусала губы.

— Это?..

Чейз коротко кивнул.

— Да.

— Можно мне?..

— О да! Можно. — Подушечкой большого пальца он мягко провел по ее губам. — Ты просто чудо.

Она испытала облегчение.

На головке выступила капелька влаги. Алекс растерла ее круговыми движениями вдоль широкого гладкого гребешка. Чейз застонал — мускулы на его животе напряглись и окаменели.

Закрыв глаза, он тихо выругался. Когда Алекс снова взялась за него, Чейз резко задергал бедрами вверх-вниз. Зажатый в ее руке член задвигался.

Ей еще никогда не доводилось чувствовать себя настолько могущественной. При всем своем невежестве в таких делах, она смогла взять верх над этим сильным и властным мужчиной.

— Научи меня, — прошептала она. — Покажи, что делать. Что тебе нравится?

Чейз накрыл ее руку своей, их руки задвигались в одном ритме, коротком и сильном. Вверх — вниз, вверх — вниз, все быстрее и быстрее. Она видела его искаженное лицо с гримасой то ли наслаждения, то ли страдания. Он запрокинул голову и крепко зажмурил глаза.

Казалось, он находится где-то в другом месте, где-то в глубинах самого себя. Ей стало интересно, в какие дали унеслись его мысли. С кем он сейчас — с ней или с другой женщиной? А может, он перенесся туда, где нет ни имен, ни лиц — только ощущения.

Низкое, будто первобытное рычание вырвалось у него сквозь стиснутые зубы. Все тело содрогнулось, освобождаясь. Пальцы ей залило теплым и липким. Он отпустил ее руку, но Алекс продолжала его ласкать, зачарованная мягкой тяжестью члена, который вот только что поражал ее своей каменной твердостью.

— Александра… — донесся до нее хриплый шепот.

Его рука коснулась ее волос, чтобы отвести их с лица, а потом он привлек Алекс к себе, чтобы поцеловать.

Куда бы ни уносили его мысли, теперь Чейз вернулся. Сейчас он был рядом, сейчас он был с ней.

Когда дыхание его выровнялось. Алекс задумалась: что ей теперь делать? Пробормотать слова благодарности и отправиться к себе? Сделать вид, что ее сморил сон, а потом среди ночи улизнуть отсюда? И то, и другое было ниже ее достоинства.

Вместо этого она перекатилась на бок, чтобы оказаться лицом к нему. Если сейчас уйти, это только еще больше усилит неловкость. То, что произошло между ними, требовало откровенного обсуждения.

Чейз не отрываясь глядел в потолок.

— Это было… невероятно.

Алекс улыбнулась, до дрожи взволнованная удовлетворением, написанным на его лице, но еще больше гордостью за себя.

— Ужас… — простонал он. — Это неприемлемо. Это непростительно с моей стороны. — Он вскочил, стал натягивать брюки, вытащил носовой платок, чтобы вытереть руки девушки. — Извини. Александра. Тебе лучше уйти к себе. И нам следует договориться, что такое никогда больше…

— Нет! — Алекс вскочила. — Не смей говорить, что такое больше не должно повториться. Это случилось. И я очень рада, что случилось. Хочу, чтобы такое случалось и впредь.

— Правда?

Неужели в его глазах промелькнула неуверенность? Или ей показалось?

Конечно, показалось! Известный повеса не может ощущать неуверенности с женщинами. И уж совершенно точно с такой женщиной, как Алекс.

— Правда, — заверила она его. — Я хочу этого.

«Я хочу этого. Я хочу тебя. Я хочу чувствовать себя желанной. Пусть даже совсем ненадолго».

Александра понимала, что намеренно забывает о возможных последствиях связи, которую она ему предлагает. Даже об опасных последствиях. Он знал, как сделать так, чтобы его партнерша не забеременела, и как избежать эмоциональной привязанности. У нее в свою очередь были определенные представления лишь насчет первого из двух.