Эшбери опешил, бросил на Алекс взгляд, в котором читался вопрос: «О чем это он?»

Та лишь пожала плечами.

— Присаживайтесь. Оба. Пожалуйста. — Чейз подошел к серванту и взял графин с бренди. — Эшбери, можно предложить вам выпить?

— У меня с собой. — Герцог достал фляжку из кармана сюртука и отвинтил крышку.

— Так даже лучше. — Чейз налил себе бренди. — Можете продолжать. Не ждите меня.

Понимая, что мужчины не сядут, пока она стоит, Алекс опустилась на диван. Их вряд ли можно было отнести к образцовым джентльменам, но, когда им того хотелось, они могли вести себя, соблюдая абсолютно все правила приличия.

Эш уселся в кресло и, повернувшись к Алекс, заговорил с ней тихо и серьезно, не обращая при этом никакого внимания на хозяина дома.

— Послушай меня, Александра. Этот человек — известный распутник. Еще до своего ранения я слышал о его репутации. О ней знают все. Ему отказано во всех приличных домах.

— Вам понятно? — Чейз подошел и, придвинув кресло, присоединился к беседе. — Именно об этом я и говорил вам, мисс Маунтбаттен. Из всех мерзавцев я самый гнусный.

— Нельзя сказать, что я была в неведении о… популярности мистера Рейно среди дам, — осторожно заметила Алекс.

— Он дотрагивался до тебя?

О, еще бы! Но то, что происходило между ними, совершенно не касалось Эша.

— Никоим нежелательным образом.

— Ты уверена?

— Уверена.

— Ну-ка, ну-ка. — Чейз наклонился вперед в своем кресле. — Будьте честны, мисс Маунтбаттен.

— Я абсолютно честна. Мистер Рейно не проявлял в отношении меня никакого нежелательного внимания и ни в коей мере, не злоупотреблял моим вниманием.

Эш посмотрел с подозрением, но не стал вдаваться в расспросы.

— Как бы то ни было, его похождения — это лишь верхушка айсберга.

— О, я даже не успел познакомить ее с верхушкой, — радостно сообщил Чейз. — Увы!

— Не обращай внимания, — сказала Алекс герцогу. — Продолжай.

— Три года назад с его кузеном была заключена грязная сделка.

— Я все ждал, когда мы дойдем до этого. — Чейз сделал большой глоток бренди. — Это самое интересное. Будьте внимательны.

Эш с досадой посмотрел на Чейза.

— Вы не будете против, если мы поговорим?

— Полагаю, ты имеешь в виду сына старого герцога? — спросила Алекс. — Того, кто должен был стать наследником, если бы не умер.

— Кузен Рейно не просто умер, — сказал Эш. — Он был убит.

— Ты ведь не станешь обвинять мистера Рейно в убийстве.

— Он может, — заметил Чейз. — И, хотя кузен не умер от моих рук, я имею отношение к его смерти.

Эшбери закатил глаза.

— Если вы собираетесь прерывать меня каждые десять секунд, может, расскажете все сами?

— А знаете, это отличная идея. — Чейз отставил пустой бокал. — Я принимаю на себя эту обязанность, Эшбери. Там, на чайном столике, есть несколько спортивных журналов, если вам нужно будет занять себя, пока мы будем говорить.

Эш фыркнул.

Наклонившись вперед, Чейз сцепил руки на коленях.

— Он был младшим из трех моих кузенов и лучшим из них. Собирался стать священником, а не заниматься герцогством. Но мой средний кузен погиб на войне, а вскоре после этого со старшим произошел несчастный случай во время верховой прогулки. И вот, таким образом, неожиданно Энтони стал наследником. Ему было двадцать. Абсолютно никакого знания жизни и совершенно никакой подготовки к тому, чтобы принять титул. Он продолжал горевать о смерти старшего брата и был таким наивным… Дядя отправил его в Лондон, чтобы он поучаствовал в сезоне. Я должен был показать ему город, представить в обществе, помочь завести друзей. Я пообещал при смотреть за ним и… — Он со вздохом откинулся на спинку кресла. — Не сделал этого.

— Краткое и выгодное для себя изложение истории, — встрял Эш.

— Я сейчас перейду к деталям, Эшбери, — продолжил Чейз. — Наверное, не вызовет большого удивления то, что мои воззрения на общество и культуру сильно отличались от взглядов моего дядюшки. Я повел своего кузена по клубам, по увеселительным садам, по театрам, знаменитым и респектабельным, но и низкого пошиба тоже. Ему нужен был опыт общения с равными по положению, чтобы обрести уверенность в себе. Однажды мы начали вечер в клубе, продолжили в обществе балерин… Ко времени приезда в игорный дом мы были сильно навеселе. Уже потом я сообразил, что он выпил намного больше, чем мне казалось. Я, конечно, тоже не был трезв и тут же попал под обаяние атласной кожи, обладательница которой проплывала мимо. Начал флиртовать с ней — она ничего не имела против. Я сказал себе: с Энтони ничего не случится. В конце концов, он должен сам заботиться о себе, ведь так? Мы с той девицей ушли. Это был последний раз, когда я видел своего кузена живым.

Алекс захотелось сказать Чейзу что-нибудь сочувственное, но его нельзя было прерывать.

— Он обвинил в жульничестве одного из партнеров по игре в «двадцать одно». Тот все отрицал, но Энтони продолжал настаивать. Это было такого рода дело, которое я смог бы уладить в одну минуту, если бы был там. Но меня там не было. Разгорелась ссора. Они вышли на улицу и… — Чейз потер лицо руками, а когда поднял голову, глаза его покраснели. — Если бы я присматривал за ним, как обещал, то смог бы защитить.

— Возможно, вам просто не хотелось защищать его? — заметил Эшбери. — Ходили слухи, что вы сами убили его.

— Эш! — Александра пришла в ужас.

— Никто не видел, как произошла та «дуэль» в темной аллее. Причем Рейно — очень удачно — тогда нигде не могли найти.

— Я же сказал, что был с…

— С женщиной, да-да. И кто была та женщина?

Чейз крепко сжал челюсти, ему явно не хотелось отвечать.

— Не могу назвать ее имя. Я его не знаю.

— Исключительно удобно!

Александра решила вмешаться.

— Ты ведь и сам не веришь, что он с холодным сердцем мог убить собственного кузена.

— Может, и нет. Но подозрения не так уж беспочвенны. Он был следующим в очереди за титулом и получал прямую выгоду от смерти своего кузена.

— Мне кажется, лучше не обращать внимания на такого рода слухи, — сказала Алекс.

— Герцог просто сопоставил факты, — заметил Чейз. — Я действительно получал от этого прямую выгоду. Поэтому многие стали подозревать меня в том, что смерть моего кузена не случайна, и в том, что позже, через несколько лет, я отобрал у моего дяди законное право распоряжаться собственностью. Ваш друг не первый, кто счел весьма удивительным, что я всего за какую-то пару лет из четвертого в очереди за титулом стал предполагаемым наследником со всеми полномочиями.

— Весьма удивительно — это точно!

— Но не верьте слухам, что болезнь моего дяди — это какая-то уловка. Когда он увидел бездыханное тело своего последнего сына, с ним случился апоплексический удар. С того момента бедный старик лежит парализованный, он лишился способности говорить, — с горечью сказал Чейз. — Так что, сами понимаете, я не мог все это заранее спланировать, но если довериться слухам, то все это тоже пошло мне на пользу. Я ничего не забыл, Эшбери?

Тот встал.

— Только самую малость. Вы неблагородный, нечестный, вы шулер и потаскун.

Чейз щелкнул пальцами.

— О да! И это тоже. Что бы оно ни означало.

— Эшбери просто ругается на языке Шекспира.

Герцог повернулся к ней, скрестив руки на груди.

— Алекс, теперь, я надеюсь, ты отчетливо поняла, кто он такой.

Отчетливо поняла?

Предположить, что Чейз устроил заговор, чтобы убить своего кузена и лишить дядю всех его законных прав, было настоящим безумием. Она знала, как Эш любит Шекспира, но ведь это не представление «Ричарда III».

Не говоря уже о том, что, если герцог Эшбери собирался убедить ее в том, что Чейз — откровенный злодей, ему с уговорами нужно было бы прислать кого-нибудь другого. Того, кто сам не стал предметом ожесточенных сплетен.

— Говоришь, слухи ходили по Лондону? Хм! Мне это кого-то напоминает. Одного моего знакомого. Очень доброго знакомого. Герцога, который не так давно прятался от всего Лондона, называя себя Чудовищем из Мейфэра.

— Это другое.

— Однако в тех сплетнях тоже не было и доли правды. — Алекс покачала головой. — Знаете, у вас двоих, оказывается, много общего. Вы могли бы подружиться.

— Между нами нет ничего общего, — проворчал Эш.

— Нас невозможно спутать, — согласился Чейз.

— Ну разумеется, — подхватил Эш. — Один из нас — омерзительное чудовище, второй — вояка, покрытый шрамами.

Алекс продолжала, невзирая на их протесты:

— Посмотрели бы вы на себя со стороны. Вот в эту секунду вы одинаково свирепо смотрите на меня.

— Я не смотрю свирепо! — воскликнули оба.

В унисон.

И все так же свирепо продолжали таращиться на нее.

Алекс не сдержалась и усмехнулась:

— Одно общее у вас все-таки есть — уверенность, что мне нельзя довериться собственному мнению, Эш, можешь не беспокоиться. Ты же знаешь, что из всех нас я самая здравомыслящая. У меня есть голова на плечах, я прочно стою на земле и могу сама о себе позаботиться.

— Алекс, тебе нельзя оставаться здесь. Переезжай к нам с Эммой. Мы будем счастливы. А если в тебе вдруг проснулось желание воспитывать детей, мы найдем тебе работу.

— Мне это действительно нравится. Но я не могу бросить незаконченной работу, на которую согласилась. Девочки нуждаются во мне. Но что еще важнее, они нуждаются в своем опекуне. Он… — Алекс понизила голос до шепота. — Он не тот, за кого его принимают люди. Он совсем не то, что думает о себе сам.

— Ты не…

— Пожалуйста, передай мою любовь Эмме и малышу. Мои поздравления тебе как молодому отцу. — Она поцеловала его в щеку. — А теперь отправляйся домой, к своей семье.