Тесса Дэр - Гувернантка для герцога

Его голос зазвучал ниже, выдавая чувства, которые владели им.

— Я не смог бы забыть тебя, Алекс. И не позволю никому забыть о тебе — ни в Королевской обсерватории, ни во всем мире. Даже во всей Вселенной!

— Я люблю тебя, — сказала Алекс. — Прими это.

— Нет!

Чейз не хотел это принимать.

Он не мог это принять. Ни эти ее немыслимые слова, ни выжидательное выражение глаз, ни острый порыв радости, который полоснул его по сердцу, ни перехвативший горло спазм.

Он не мог принять ничего из этого. В полном отчаянии его сознание было готово ухватиться за последнюю соломинку.

Он мог бы принять ее. Принять в свои объятия. Прижаться губами к ее губам, чтобы принять в себя ее вздох. Чтобы у нее пошла кругом голова. Чтобы она задохнулась и не смогла бы произнести другие такие же поразительные слова.

Этот бесконечный, покрытый травой склон, который он проклинал, пока они поднимались к обсерватории… Теперь он благословлял его. Скинув плащ. Чейз расстелил его на траве и уложил на него Алекс. Мир превратился в огромную затемненную комнату, потолком в которой служило звездное небо.

А затем между поцелуями и ласками, расстегиванием пуговиц на них снизошло ощущение неизбежности.

Оба поняли, что произойдет сейчас. Что должно произойти.

— Алекс… Ты ведь знаешь, что я не с каждой женщиной занимаюсь этим. Я уже очень давно не позволял себе ни с кем идти до конца. Хоть такое признание и ранит мою гордость, все может пройти не так гладко.

— Не понимаю, в чем разница.

— Честный ответ. И это успокаивает. — Он устроился у нее между бедрами. — Ты не хочешь меня останавливать? Может, подобьешь баланс на кусочках сахара или на чем-нибудь еще?

Она тихо засмеялась.

— Сахар не потребуется.

— Александра… — Он отбросил шутливый тон и заговорил серьезно. — Если я возьму тебя сейчас, это будет означать, что ты станешь моей навсегда. Ты это понимаешь, любовь моя?

Алекс кивнула.

— Мне нужен ответ на словах. — Он смотрел ей в глаза. — Скажи, что хочешь этого.

— Я хочу этого. — Ее руки обняли его за шею. — Я хочу тебя.

Чейз с нетерпением ждал этих слов, потому что больше не мог проявлять сдержанность, как это приличествовало джентльмену. В нем не осталось ничего, кроме огненного, всепоглощающего желания.

Желания, обжигающего кровь.

Желания войти в нее, принадлежать ей.

Желания отбросить в сторону все, что разделяло их.

Желания уничтожить все преграды одним простым грубым движением.

Чейз направил в нее член. Головка окунулась во влажное тепло, и это обладание ею всего на дюйм глубины заставило его содрогнуться от наслаждения.

Он приподнялся на руках и, стиснув зубы, вошел в жаркое, шелковистое, узкое лоно.

Господи!

Ее пальцы впились в его плечи. Он слышал ее учащенное дыхание.

— Тебе больно? — Задавая вопрос, он сделал движение бедрами вперед, отвоевав еще один дюйм. — Выдержишь?

Алекс кивнула.

— Я… в порядке.

Слава богу!

Чейз с признательностью поцеловал ее. При каждом его движении вперед она сжималась, и от этого он ощущал себя монстром, потому что делал ей больно.

Вся его лихая техника была забыта. Ему хотелось быть ласковым и терпеливым. Но он целую вечность не брал женщину вот таким образом, а Алекс была не просто какая-то женщина.

Это была его Александра! Его навсегда. Его единственная.

Всего лишь еще чуть-чуть, пообещал себе Чейз.

Он не был эгоистичным любовником, поэтому замедлил движения, чтобы у нее было достаточно времени привыкнуть к нему.

Но сначала еще чуть-чуть глубже.

Еще чуть-чуть.

И еще.

И — о боже! — еще.

Чейз взял все, что она могла отдать. Вошел в нее полностью, их бедра сцепились, ее тело облекло его собой.

Он еще никогда не испытывал такого блаженства.

Алекс еще никогда не испытывала такой боли.

О господи! Она знала, что девственницам не сладко приходится в первый раз, но не могла даже представить себе, что будет настолько больно.

Она прикусила губу до крови, решив выдержать все и не выдать себя. Ей не хотелось ранить чувства Чейза.

— Алекс… — Он раскачивался над ней. — Ты — сплошное блаженство.

От боли она зарычала сквозь сомкнутые губы, понадеявшись, что этот звук будет похож на стон наслаждения.

— Скажи, что тебе нравится, — настаивал он.

— Все прекрасно. Просто… делай то, что делаешь.

— В данную минуту я ничего не делаю.

— Да, знаю. — Алекс откинула голову на траву и прикрыла глаза рукой. — Больно как черт знает, что. Извини, но либо ты слишком велик для меня, либо ужасно неловок.

У него из груди вырвался смех, но и в смехе слышалась боль.

Алекс всхлипнула.

— Ты должна была сказать. — Чейз приподнялся на руках, опираясь на колени. — Я бы тут же прекратил.

Он сделал движение, чтобы выйти из нее. Алекс обхватила его ногами, заставляя остановиться.

— Не хочу прекращать.

— Но…

— Если в первый раз всегда больно, надо быстрее покончить с этим первым разом.

— Да, любимая. Но я предпочел бы, чтобы первый раз у тебя не был связан с неприятными переживаниями.

— Не вижу способа, как этого избежать. Должно же быть какое-то решение.

— Вот какова моя женщина! — с любовью произнес он. — Разумная, решительная, никогда не отступающая перед препятствиями.

В голове у Алекс роились вопросы.

— Я вот что думаю: существует, наверное, дюжина разных позиций для соития, ведь так?

— Их сотни, если верить тем альбомам и руководствам с обилием иллюстраций, что имеются в моей библиотеке.

— Тогда, может, воспользуемся одной из них, чтобы было не так больно? — предложила она. — Если это не будет неудобно.

— Неудобно? — удивился он. — Александра, ты просишь заниматься с тобой любовью в разных позах. Что же тут неудобного? Считай, что это моя обязанность.

Алекс улыбнулась. Она так любила его!

Постепенно боль стала утихать. Пока они разговаривали, тело получило возможность отдохнуть и привыкнуть к новому состоянию, а она перестала напрягать мышцы.

— Тогда давай попробуем. — Чейз перекатился на бок, увлекая ее за собой. Положив руку ей на ягодицу, он прижал Алекс к себе и закинул на себя ее ногу. — Так лучше?

— Думаю, да.

Теперь вес его тела не давил, когда он входил в нее. От этого ей стало легче, а он все держал под контролем.

Чейз по-прежнему казался ей каким-то невозможно огромным, когда оставался в ней. Однако Алекс уже знала, как надо преодолевать это ощущение.

Решив попробовать, она осторожно качнула бедрами навстречу его движению и оттянула их, когда он стал выходить из нее. Тупая боль еще чувствовалась, но было в этом и что-то новое, сладостное. Низкий грудной стон слетел с ее губ.

Чейз внимательно посмотрел на Алекс.

— Все так же больно?

— Нет — Она проделала те же движения бедрами. — Нет, уже не больно. Даже приятно.

— Это радует.

— Да, — выдохнула она, снова начав работать бедрами. — Да!

Алекс потеряла счет времени. Они двигались медленно, их тела покрылись легкой испариной.

Ей казалось, что она взбирается на крутой склон, шаг за шагом, все выше и выше с каждым движением. Чем ближе она приближалась к пику, тем разреженнее становился воздух. Легким не хватало кислорода. Голова начинала кружиться.

— Чейз…

— Я здесь. — Голос у него слегка дрожал. — Тебе хорошо?

— Очень! Очень хорошо. А тебе?

— Словно умираю от тысячи блаженных ударов кинжалом. Спасибо, что спросила.

Алекс улыбнулась. Он был таким терпеливым и ласковым с ней. Она покрыла поцелуями его шею и грудь, потом кончиками пальцев провела вниз по руке.

Его рука, лежавшая у нее на ягодице, крепко стиснула ее.

— Ради бога. Александра! Сейчас ты полностью лишишь меня героической сдержанности.

Она подняла на него глаза.

— Может, я на это только и надеюсь.

Прижавшись лбом к ее макушке, он схватил Алекс за бедра, потом вошел в нее резко и глубоко. Она тихо ахнула.

— Да, — наконец удалось ей выдавить. И вдруг Алекс забеспокоилась: что если Чейз подумает, будто ей опять стало больно? — Только не останавливайся!

На этот счет можно было не беспокоиться. Он размашисто работал бедрами.

Если наслаждение было горным склоном, то Чейз взбирался по нему решительными бросками. Прижимаясь к его плечу. Алекс полностью отдалась этому безудержному ритму.

Он входил в нее раз за разом, мощно, с жаром. Его энергия даже пугала ее. Звуки, которые он издавал, хриплые, отчаянные, казались ей восхитительно возбуждающими. А когда Чейз приник к ее уху и разразился грязной бранью, Александра вдруг испытала прилив какого-то порочного возбуждения.

Но чем разнузданней он держался, тем в большей безопасности Алекс чувствовала себя. В первый раз в жизни Алекс поняла, что значит быть по-настоящему, полностью защищенной. Неуверенность, которую она несла в себе, оставила ее наконец.

Она вдруг воспарила, стала невесомой, обрела свободу — это был пик блаженства.

— Господи! — Ритм его сбился, но он не уткнулся ей в шею или в волосы, не отстранился от нее.

Он был рядом! Он был с ней!

— Александра…

— Я с тобой.

— Давай поговорим.

— Мы вместе. — Она провела рукой по его спине. — Я люблю тебя. Для меня нет никого ближе тебя.

— Алекс! Господи, я…

Когда его тело расслабилось от испытанного пика наслаждения, она тесно прижалась к нему. Притянув Алекс к себе, Чейз покрыл поцелуями ее лицо. Когда он поцеловал ее в нос, она засмеялась.