Потом Чейз перекатился на спину. Они лежали, взявшись за руки и глядя на звезды. Неужели это было каких-нибудь пять-шесть часов назад?

Он придвинулся к Алекс — она положила голову ему на грудь. Его пальцы играли ее волосами.

— Мне кажется, мир крутится.

— Мир крутится не переставая.

Чейз тихо застонал.

— Но это правда. Он все время крутится, — улыбнулась Алекс.

— А если так, я скажу: ты мой мир. Ты ведь не крутишься?

— Ты смешной. Мы с тобой находимся на Земле, она вращается, а значит, мы вращаемся вместе с ней.

— Ты разрушила все мои благоглупости.

— Ну да. — Она положила ладонь ему на грудь, туда, где билось сердце. — Мне кажется, правда не может ничего разрушить. Разве понимание того, как устроена Вселенная, ослабляет ощущение чуда от ее существования?

— Если во вращении мы пролетаем сотни миль в час. чудо, что мы все время остаемся на этой скале.

— Тут нет ничего чудесного. Это действует сила тяготения.

Он поцеловал ее в макушку.

— Я люблю тебя. И нет такого способа, чтобы разрушить мое чувство, даже с помощью астрономии.

— Ты прав. — Алекс порадовалась, что Чейз не видит ее лицо, полное ликования. — Любовь — это чудо.

— Понимаешь, для меня это самая логичная на свете вещь — Осторожно отодвинув ее. Чейз перевернулся на бок, чтобы оказаться к ней лицом. Пальцами осторожно ощупал ее лицо, прошелся по контурам тела. — Послушай, я мог бы воспользоваться тем, что здесь в такой час нет ни кареты, ни лодки, или сказать тебе, что мост смыло наводнением. Тогда можно было бы остановиться в деревенской гостинице и сделать вид, что мы вынуждены разделить единственную свободную комнату. Но Господь любит правду. Поэтому скажу честно: остаток ночи я хочу провести, не выпуская тебя из объятий, и мне наплевать, что об этом подумают другие.

Алекс засмеялась.

— Давай так и поступим.

Они все же добрели до гостиницы, где занимались любовью, засыпая на час-другой в перерывах между приступами страсти. А потом, чтобы восстановить потраченные силы, решили подкрепиться.

— Ты хочешь устроить длинную помолвку? — спросил Чейз за завтраком.

Алекс отставила чашку с чаем.

— Что?.. О чем ты спросил меня сейчас?

В это время Чейз уже намазывал масло на ломоть хлеба. Закончив, разломил хлеб на две части и одну протянул ей.

— Если с помолвкой долго тянуть, появится множество отвратительных сплетен. Ты можешь вернуться в свой дом, чтобы переждать, когда все уляжется. И тогда мы сможем пожениться лишь следующей весной… — Он положил вилку с ножом на стол и пристально посмотрел на нее. — К дьяволу! Я не хочу ждать до следующей весны.

— Чейз, о чем ты говоришь?

— О нашей свадьбе. О чем я еще могу говорить?

— Я не знаю. Случилось что-нибудь серьезное?

Отодвинув в сторону тарелку. Чейз поставил локти на стол и, наклонившись к Алекс, тихо заговорил:

— Помнишь, ночью я сказал тебе, что хочу, чтобы мы были вместе всегда? Ты согласилась.

— Конечно, я согласилась, — прошептала она в ответ. — Но замужество?

— Ты еще сказала, что не допустишь, чтобы я тебя содержал.

— А ты сказал, что не можешь предложить мне ничего другого.

— Я передумал, — отрезал он.

— Я тоже.

Чейз барабанил пальцами по столу.

— Я в недоумении.

— Давай рассмотрим ситуацию. Если эта комета действительно моя, я смогу найти покупателя, который захочет дать ей свое имя. Возможно, я получу за комету столько, что смогу стать независимой женщиной и купить собственный домик. Тогда я буду твоей любовницей, а не содержанкой.

— У меня уже были любовницы. Я знаю, что значит иметь любовниц. Мне не нужна любовница.

Алекс вздохнула.

— Ты не можешь на мне жениться. Мой отец — американец, он зарабатывал на жизнь торговлей. Мать — безродная метиска. Я — католичка. У меня нет денег, нет связей. Я всего лишь гувернантка. А ты станешь герцогом.

Его глаза сверкнули.

— Несколько месяцев ты нуждалась в моей поддержке, а сейчас отказываешься от предложения? Целое лето ты рассказывала Розамунде и Дейзи, что женщина может делать все, что захочет. А теперь объявишь им, что не сможешь стать герцогиней? Выходит, ты все это время лгала нам или лжешь себе сейчас.

— Не знаю. — К горлу Александры подкатил комок.

Через стол он дотянулся и взял ее за руку, начал нежно поглаживать пальцы.

— Прости. Нам ни к чему выяснять отношения. Я просто хочу быть с тобой.

— Я тоже хочу быть с тобой.

Чейз поцеловал ей руку.

— Тогда давай вернемся домой. Я соскучился по нашей постели.

Ей безумно понравилось, что он сказал о постели «наша».

Она любит его.

Может быть — всего лишь может быть, — на этот раз ее не постигнет разочарование и мечты все-таки станут явью.

Если добавить ко всем событиям еще и поездку в карете, в Мейфэр они вернулись поздним утром.

Алекс собиралась принять ванну и выспаться… в объятиях Чейза, если удастся это устроить.

Но как только они подъехали к особняку Рейно, стало понятно, что этим планам не суждено осуществиться. Не дожидаясь, пока карета остановится, из дома выбежала миссис Грили.

— О, мистер Рейно! Слава богу, вы вернулись!

— Господи, в чем дело?

— Розамунда и Дейзи, сэр! Их нет. Они сбежали.

Глава 32

— Сбежали? — переспросила Алекс, понадеявшись, что неправильно поняла экономку.

Миссис Грили разразилась слезами.

Чейз не стал ждать подтверждения ее слов и быстро зашагал к дому. Алекс поспешила за ним.

Они торопливо поднялись в детскую. Переступив порог комнаты, подошли к распахнутому окну. От подоконника до тротуара спускалась веревка с навязанными на ней узлами.

О господи!

Алекс бросилась к сундуку сестер и перерыла в нем все сверху донизу.

Именно этого она и боялась.

— Его нет.

— Чего?

— Узелка Розамунды. Я обнаружила его совершенно случайно несколько недель назад. Она таскала деньги украдкой. Из всех этих пенни и шиллингов набрала приличную сумму. Там было еще кое-что, например, карта и расписание движения почтовых карет.

— И ты ничего не предприняла на этот счет? Господи. Алекс!

Александра сникла под его пронзительным взглядом.

— Мне не хотелось, чтобы Розамунда узнала, что я наткнулась на ее узелок.

— Ты должна была сказать мне об этом! Нужно было забрать его из сундука!

— Тогда Розамунда собрала бы другой узелок. Самый лучший способ удержать девочек от побега — это дать им понять, что у них есть свой дом. И я думаю, что они начали ощущать это в последнее время. Не могу понять, что заставило их принять такое решение.

Чейз покачал головой.

— Письма! Должно быть, это все из-за писем.

— Каких писем?

— Письма из всех приличных школ Англии, которые согласились принять девочек. Прошлой ночью я забыл их на письменном столе.

— О нет!

— Розамунда, наверное, спустилась вниз, надеясь найти в моих карманах пару шиллингов, и увидела их. — Растопыренной пятерней Чейз провел по волосам. — Куда они могли направиться?

— Понятия не имею. Возможно, в какой-нибудь портовый город.

— В портовый город?

Ощутив подступающую дурноту. Алекс на миг закрыла глаза.

— Они могут выдать себя за мальчиков, чтобы наняться юнгами на корабль.

Чейз грязно выругался. Настолько грязно, что этому мог бы позавидовать любой пират с почерневшей от пороков душой.

А Алекс мысленно ругала себя. Она должна была понять, что Розамунда участвовала в их пиратских играх не из прихоти. Она была очень внимательна. И не только к тому, как овладеть навыками, необходимыми для юнги, но в первую очередь к тому, как и где найти работу.

Все это время Алекс должна была дать почувствовать девочкам, что у них есть дом. Вместо этого она учила Розамунду, как сбежать из дома, быстро и не боясь ничего, и так, чтобы оказаться в недосягаемости.

Чейз покинул детскую с такой же стремительностью, как и вошел в комнату. Загрохотал сапогами по лестнице вниз.

И снова Алекс поплелась за ним.

— Мне так жаль, — запинаясь, произнесла она. — Это все из-за меня. Это моя вина.

Он не остановился, чтобы поддержать ее самообвинения.

— Грум сейчас подаст лошадь. Я начну поиски с линий почтовых карет, отправляющихся на юг. Может, там кто-то заметил похожих по описанию девочек, которые покупали билеты, и если да, то до какого пункта назначения они собирались добраться. Если это ничего не даст… Ладно, будем надеяться, что до этого не дойдет.

— Я еду с тобой.

— Нет. Ты будешь мне только обузой. Кроме того, кто-то должен остаться здесь на случай, если они вернутся сами.

— Но я…

— Все! — Чейз подошел к ней, обхватил ее лицо ладонями. — Я их найду. Не важно, в какую сторону они отправились. Я их найду и привезу домой.

Уже наступил приветствия.

— Скажи мне, что они здесь.

Алекс отчаянно, всеми фибрами души желала сказать ему это, однако лишь отрицательно покачала головой.

— Я отправила записки Пенни и Николе. Они их не видели, но пообещали сообщить тут же, если что-нибудь узнают. Я также написала твоему брату. Джон отправился на их поиски.

— Но пока ни единого слова.

— Да.

Он был бледен, выражение лица суровое. Алекс еще ни разу не видела его настолько встревоженным. Устало добравшись до кресла, рухнул в него и спрятал лицо в ладонях.

— О, Чейз! — Торопливо подойдя к нему. Александра опустилась перед ним на колени и обняла за плечи. — Мы их найдем. Обязательно найдем.