— Ладно, я пошел. — Опираясь на подлокотники кресла, он заставил себя встать. — Я не могу сидеть здесь и просто ждать.

— Ты устал. Позволь, я пойду вместо тебя.

— Я уже сказал.

Положив руку ему на грудь, Алекс решительно толкнула его назад в кресло.

— Этим должна заниматься я. У меня есть отличный шанс найти девочек. Я практически разработала этот план побега.

Алекс могла бы нанять корабль и отправиться в погоню, если бы это потребовалось. Мысль о том, что надо снова выйти в море, пугала ее, но этот ужас был не сравним со страхом потерять девочек.

И потерять Чейза тоже.

В парадную дверь постучали.

Они бросились в холл.

Когда входная дверь распахнулась, на пороге как будто в ответ на их молитвы они увидели ее — упрямую вороватую десятилетнюю девчонку.

— Розамунда! — Чейз заключил воспитанницу в объятия, прижал ее голову к своей груди. — Слава богу! Слава богу!

Алекс выглянула за дверь, оглядела пустые ступеньки у входа, тротуар.

— Дейзи? А где Дейзи?

— В наемной карете. Она серьезно пострадала.

— Петерсфилд. Это надо же! — Чейз отхлебнул бренди. Ароматный напиток проложил обжигающую дорожку вниз по усталому охрипшему горлу. — Они добрались до Петерсфилда. Это рядом с Портсмутом.

Кивнув. Алекс шмыгнула носом.

— Я знаю.

Часы, прошедшие после появления Розамунды на пороге дома, она потратила на три основных дела.

Первое — вызвала доктора.

Второе — вытянула из девочки подробности их приключения.

Третье — села после всего в уголке детской и стала наблюдать за спящими детьми.

— Петерсфилд… — ошеломленно повторил Чейз.

Судя по всему, гениальный план Розамунды состоял в том, чтобы доехать до Портсмута в почтовой карете, — всего-то девять часов пути, по ее словам. По приезде туда, как и предполагала Алекс, девочки собирались остричь волосы, обрядиться в штаны и попытаться устроиться на какой-нибудь корабль юнгами.

План удался бы с легкостью, если бы не внезапно возникшая проблема. Спускаясь по веревке из окна, Дейзи не удержалась и упала. Она приземлилась на руку. Розамунда не стала обращать внимания на сестру, которая жаловалась на боль в руке, — надо было торопиться. В конце концов. Дейзи была большим специалистом в придумывании разных недомоганий. Тем не менее, когда рука начала распухать и приобрела синеватый оттенок, стало понятно, что требуется помощь врача. Они вышли из почтовой кареты в Петерсфилде и сели во встречный дилижанс, который ехал в обратном направлении, на север.

— Ты должен признать, что девочки организовали все с большим умом. Розамунда поняла: нужно вернуться домой. — что они и сделали. Обрати внимание, с какой решимостью и смелостью они…

— Прекрати! — оборвал ее Чейз. — Ты видишь только светлую сторону событий. Если бы Дейзи не упала, они бы уже целый день находились в море. А если бы Дейзи упала с большей высоты и разбилась насмерть?..

Содрогнувшись, он постарался стереть возникшую в его воображении жуткую картину: Дейзи, лежащая в луже крови на каменной мостовой.

— Их возвращение стоило денег, потребовало ума и смелости, — продолжала Алекс. — Эти деньги, ум и смелость они могли бы использовать для того, чтобы отправиться в любое другое место, но девочки вернулись домой.

Чейз стиснул зубы. Как она может! Как она смеет считать выдающимся достижением то, что дети не умерли, и вдобавок пытаться превратить это происшествие в морализаторскую историю?

Сейчас именно Алекс нужно обратиться лицом к реальности.

И он поможет ей в этом.

Поднявшись. Чейз махнул рукой Алекс, чтобы она следовала за ним. Выйдя из детской, он направился в ее спальню.

Чейз сорвал со стены одно из объявлений о сдаче внаем коттеджа, которое прикрепила Алекс.

— Я хочу купить этот коттедж. — Он внимательно прочитал текст объявления — Пожалуй, я куплю тебе дом получше этого. Такой, где будет достаточно комнат, чтобы разместиться тебе и девочкам.

— Мне и девочкам?

— Да. Я предлагаю тебе продлить наш договор на работу в качестве гувернантки. На неопределенно долгий срок.

— В качестве гувернантки? Не понимаю.

— Нет. О чем я только думаю? Ты больше не хочешь оставаться гувернанткой. Я найму другую гувернантку, которая будет жить с вами и учить девочек. А ты станешь астрономом, разумеется. — Чейз просмотрел другие объявления, пришпиленные к стене. Ни один из предлагавшихся домов не был сколько-нибудь привлекательным. — Тебе потребуется дом, стоящий на холме. Барроу подыщет такой.

Он вышел из комнаты и направился к лестнице.

— Чейз, постой! Ты говоришь ерунду.

На этот раз Алекс была не права. Он полностью отдавал себе отчет в том, что знал с самого начала, но пытался это игнорировать.

— Ты хочешь сказать, что отправляешь меня с девочками и какой-то гувернанткой

жить в загородный коттедж?

— В большом доме на склоне холма.

— А какое место отведено тебе в этом плане, можно спросить?

Чейз сжал зубы.

— Я буду далеко.

— О нет! — Алекс прижала ладонь ко лбу. — Вчера ты был готов, чтобы мы начали жить вместе. Вчетвером, как семья. Вдруг случилась неприятность — и у тебя уже новый план? Все опять будут влачить жалкое существование?

— Влачить жалкое существование означает по крайней мере, что все останутся живы. Случилась не какая-то мелкая неприятность. Алекс. Дейзи выпала из окна. Она могла умереть на улице. И опять меня нигде не могли отыскать! Я в это время прохлаждался на постоялом дворе с женщиной.

Она вздернула подбородок.

— С женщиной?

— Ты понимаешь, что я имею в виду.

Александра двумя руками взяла его руку. Ее слова прозвучали холодно и разумно.

— Я знаю, что ты хочешь этим сказать, и понимаю, почему это пугает тебя. Но это не одно и то же. У Дейзи все будет хорошо.

Чейз пришел в неистовство.

— У нее сломана рука!

— Да, у нее сломана рука, но с ней все будет в порядке.

Чейз только покачал головой, потом прошел в кабинет, на ходу вытащив из жилетного кармашка ключ от секретера. Он открыл потайной ящичек, достал и пересчитал банкноты.

— Пять фунтов в неделю. Двести в конце лета. — Чейз сложил банкноты в пачку. — Вот. Здесь двести пятьдесят фунтов. Твоя зарплата.

— Чейз, не поступай так с девочками! Не поступай так со мной!

Он бросил ключ на стол.

— Я должен так поступить. Моя ошибка заключалась в том, что я поверил, пусть на миг, что могу поступить иначе.

Александру все считали разумным человеком: практичной, целеустремленной. Чейз тоже хотел верить в то, что она понимает его, действительно видит, каков он есть, каким быть не может и каким станет в будущем.

Выходит, это была иллюзия. Сегодня она не слышит его, считает его лучше, чем он есть на самом деле, и настаивает на этом, убеждая его. Никакие аргументы, никакие свидетельства с его стороны не разубедят ее. Она просто отмахнется от его доводов. Поэтому у него остается один способ достучаться до нее.

Нужно сделать ей больно. Очень больно.

Даже если это уничтожит и его тоже.

— Мне и думать нельзя было о том, что мы поженимся. Это была ошибка.

— Зачем ты делаешь это? — Голос у нее дрожал. — Я знаю, ты любишь меня, хотя тебе страшно это признать.

— Даже если я действительно люблю тебя, сейчас это не имеет никакого значения. Я опекун Розамунды и Дейзи, а скоро стану герцогом Бельвуа. Мне нужно принимать во внимание обязательства, связанные с этим. Иначе я не сумею преодолеть барьеры, которые выставит передо мной высший свет. Подумай, как это пагубно отразится на судьбе девочек, если я женюсь на женщине, которая настолько ниже меня по положению в обществе.

— Ниже тебя? Это абсурд. Чейз. Это никого не интересует.

— Интересует. И в первую очередь сэра Уинстона Харви, который сделает все, чтобы никто не забыл, что ты когда-то была просто гувернанткой.

— Я никогда не была просто гувернанткой!

Он протянул ей банкноты.

— С этого момента ты не гувернантка.

В уголках ее глаз скопились слезы. Потом слезы повисли на ресницах. Терзая ему сердце, она не смахнула их — позволила пролиться. А он стоял и смотрел, как слезы текли по ее щекам.

Чейз был готов вырвать сердце из своей груди и швырнуть в пламя камина. За все то хорошее, на что сердце его подвигло, теперь придется расплачиваться.

Александра проигнорировала деньги.

— Я не верю, что ты говоришь искренне. Я знаю, ты намного лучше, чем хочешь казаться. Ты добрый, с любящим сердцем. Но даже если пропустить мимо ушей твои слова, это не будет означать, что они не ранят.

— Забери деньги. Александра. И телескоп тоже. Мне он не нужен.

— Я не нуждаюсь в плате за добро…

— Мне кажется, нам следует заключить сделку.

Алекс покачала головой.

— Завтра, послезавтра, а может, на следующей неделе ты очнешься и поймешь.

каким идиотом был, и захочешь все исправить. Скажу тебе сейчас: будет слишком поздно! В последний раз я доверилась своим надеждам. Чейз. В последний раз я посмела мечтать о будущем, связанном с тобой. Что ж, теперь я вижу, как мечты разбиваются вдребезги.

Он посмотрел ей в глаза и кивнул.

— Вот и хорошо.

Глава 33

После того как все это случилось, Чейзу понадобился всего один час, чтобы осознать, каким идиотом он был, ведь девочек невозможно вычеркнуть из его жизни.

Когда настало время вправить Дейзи руку. Чейз удерживал ее, чтобы доктор смог сделать необходимые процедуры. Дейзи оглушительно кричала от боли и пыталась вырваться. Он с радостью позволил бы сломать себе руку и обе ноги, если так можно было бы взять ее боль на себя. Это было самое большое мучение, какое он испытал в своей жизни.