— Я заехал за тобой сегодня вовсе не для того, чтобы закончить вот так, — объясняю я.

Ее глаза сосредоточены на моем все еще возбужденном члене. Он явно не согласен, что, скорее всего, на сегодня все закончено, и я знаю он будет ныть от боли, когда я вернусь домой. Не важно, что она отсосала у меня. Да, это было потрясающе, но уйти вот так после того, как я оказался внутри нее, почувствовал ее, все равно что умереть медленной смертью.

— Ты всегда должен быть готов, — шипит она, садясь.

— Я не хотел сглазить.

Мой член дергается от ее непрерывного изучения. Я серьезно думаю о том, чтобы снова поднести его к ее губам, но она встает с кровати и скользит мимо меня.

— Ложись. Я сейчас вернусь, — Настя исчезает в коридоре, направляясь в комнату Лары, поэтому я делаю, как она говорит, надеясь, что она ушла за презервативом. Когда она возвращается, то находит меня распростертым на ее кровати с кулаком вокруг моего нетерпеливого члена. Я уже сбросил свои ботинки, джинсы и боксеры и готов к тому, что она задумала, когда вернется.

— Я нашла парочку, — она поднимает руку, из которой выглядывают уголки нескольких пакетиков.

— Похоже, ты не планируешь сегодня спать?

Настя отвечает на это непристойной ухмылкой и кладет все, кроме одного презерватива, на тумбочку рядом с кроватью. Затем она разрывает упаковку, отмахивается от моей руки и скатывает латекс вниз по моему члену.

— Нам нужен размер XXL, — говорит она, поглаживая мой член своей рукой.

— Эти тоже нормально, — уверяю я ее и крепко сжимаю губы, очень желая посоветовать ей принимать противозачаточные, чтобы между нами не было никаких барьеров.

Убеждаю себя, что она все еще будет ощущаться хорошо и с презервативом, даже после того, как я попробовал ее тесноту без него, но затем она садится на мою талию, выравнивает меня и скользит вниз по моей длине.

— Боже, — стону я.

— Все нормально? — она снова поднимает бедра.

— Идеально!

Я сторонник быстрого и жесткого, но медленное скольжение Насти вверх, а затем обратно вниз по моему члену снова и снова — это рай.

Когда она снова опускается, я чувствую, как она трется клитором о мое основание. Ее глаза закрыты, рот приоткрыт, когда она всхлипывает от удовольствия. Я наслаждаюсь каждой секундой, но долго не протяну. Одной лишь ее хватки на моем члене уже достаточно, чтобы отправить меня через край.

— Сядь, — говорю я, и она переставляет ноги наперед, что позволяет ей погрузиться еще глубже. Мое дыхание вырывается сквозь стиснутые зубы. — О, Боже. Насть. Ты заставишь меня кончить.

— В этом-то и суть, — мурлычет она.

Облизываю большой палец, прижимая его к ее набухшему, нуждающемуся клитору. Ее рот приоткрывается, и мое простое прикосновение похоже на зажигание запала. Ее ноги изгибаются снова и снова, когда она приподнимается и снова опускается. Это не что иное, как чистое блаженство.

— Давай, детка, — приказываю я, сильнее нажимая большим пальцем и одновременно поднимая бедра.

Она взрывается, ее хватка и конвульсии ее освобождения толкают меня через край вместе с ней. Настя без сил падает мне на грудь, прерывистое дыхание вырывается из ее губ, но я продолжаю двигать бедрами, пока мой член не перестает дергаться внутри нее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я совершенно опустошен, обнимаю ее крепко и еще долго держу.

***

— Паша?

Я вздрагиваю, когда она произносит мое имя.

— Ты заснул?

— Я, наверное, задремал. Я плохо спал прошлой ночью.

— Нам нужно привести себя в порядок.

— Душ? — мысль о том, чтобы покинуть эту кровать, о том, чтобы она слезла с меня, кажется мне пыткой.

— Я слишком устала для полноценного душа. Просто вытремся.

— Не могу пошевелиться.

— Я могу привести тебя в порядок, — предлагает она. Мысль о том, что ей придется снять полный презерватив с моего члена и избавиться от него, дает мне достаточно энергии, чтобы сесть с ней на руках.

Движение ее тела, скользящего по моему члену, привлекает его внимание. Должно быть, она это чувствует, потому что смеется.

— Он готов ко второму разу?

— Не уверен, что переживу это, — бормочу я.

— О, хорошо, — в ее голосе слышится облегчение. — мне итак будет больно.

— Хочешь, я поцелую тебя там, и тебе станет легче? — я знал, что это может быть проблемой, когда погрузился в нее. Скольжение было легким, потому что она была очень мокрой, но хватка сказала мне, что для нее это было давно. Она выжала из меня жизнь, и я не могу сдержать улыбку, которая растягивается на моем лице.

Настя слезает с меня и стягивает блузку и лифчик, заставляя меня понять, что я даже не потрудился полностью раздеть ее перед тем, как мы занялись сексом.

— Я полный придурок, — признаюсь я.

— Почему? — она хмурит брови, когда я встаю рядом с ней.

— Потому что не раздел тебя полностью до того, как набросился на тебя…

Она берет меня за руку и ведет по коридору в ванную.

— Набросился, да? — она улыбается мне, открывая кран. Я бросаю презерватив в маленькое мусорное ведерко и поднимаю сиденье унитаза.

— Тебе нужно уединение?

— Не а. Просто надо отлить.

— Мило, — говорит она с отвращением, но когда я оглядываюсь через плечо, на ее губах играет улыбка.

Закончив, я оборачиваюсь и получаю теплое влажное полотенце.

— Я снова останусь на ночь, — говорю ей, когда наши глаза встречаются.

— Неужели?

Я киваю, ополаскивая полотенце.

— И я буду спать голым, — я надену боксеры, если Настя действительно этого захочет, но надеюсь, что она этого не сделает.

— Дай угадаю, ты планируешь тыкать в меня своим утренним стояком?

Она визжит, когда я поднимаю ее с пола и прижимаю к груди. — Кто сказал, что мы должны ждать до утра?

Ее губы касаются моих, когда мы подходим к кровати, и к тому времени, когда мы просыпаемся утром, горсть презервативов, которые она бросила на тумбочку ранее, исчезла.

25


НАСТЯ


— Ты обещал, что не сделаешь этого, — жалуюсь я с улыбкой на лице, когда Паша прижимает свою утреннюю эрекцию к моей спине.

— Я ничего такого не обещал, — он стонет, когда я трусь об него бедрами. — В котором часу тебе уходить на работу?

— Через час.

— Еще полно времени, — довольно бормочет он.

— Что ты делаешь? — охаю, когда он поворачивает меня так, что я оказываюсь лицом к его ногам.

— Отсоси мне.

Я уже собираюсь сказать ему, а не пошел бы он, но его талантливый язык попадает в мой больной, уже воспаленный центр. Я хочу стонать от удовольствия и умираю от его нежности.

— Садись, — настаивает он, положив руки мне на бедра. — на мое лицо. Я обещал, что поцелую и станет лучше, не так ли?

— О, Боже! — я опускаюсь с удовольствием, чувствуя себя совершенно потрясающе. Он так умело играет с моим клитором. Это лучшее, что я когда-либо чувствовала.

— Кажется, ты что-то забыла, — он отрывается от меня и я хнычу от потери. Опускаю свои губы к его гигантской эрекции. Он горячий, это — шелковистая кожа на твердой стали, и когда я обхватываю его губами и заглатываю так далеко, как только могу, мне хочется пнуть себя за то, что я не сделала этого раньше. За то, что отвергала его больше месяца, но я планирую наверстать упущенное.

Знаю, что проводить все свое свободное время в постели с ним, возможно, не самая здоровая вещь, но, тем не менее, я хочу делать это как можно чаще.

Его пальцы впиваются в мои ягодицы, когда он приближается к оргазму, и я просто знаю, что у меня будут синяки от его пальцев. Но меня это не расстраивает.

— Нааастя, я люблю твой рот.

Его похвала — это моя погибель, и мой оргазм, должно быть, его любимая вещь, потому что он каждый раз с таким удовольствием наблюдает за ним. Кажется, это возбуждает его снова.

— Не думаю, что я когда-нибудь насыщусь твоим ртом, — говорит он после того, как я скатываюсь с него и смотрю в потолок.

Мне нужно быстро принять душ и собраться на работу, но это может подождать еще несколько минут. Мой разум блаженно пуст, когда я облизываю губы, все еще ощущая на них его вкус.

Я прошла путь от отсутствия секса дольше, чем помню, до ненасытной нимфоманки всего за несколько дней. Паша завладел почти каждой моей мыслью днем, а также проникает в мои сны по ночам.

— Детка, — шепчет он, прижимаясь губами к моей лодыжке, — я не буду причиной твоего опоздания на работу.

— Уже иду, — ворчу, недовольная тем, что надо быть взрослой, и скатываюсь с кровати. — Хочешь присоединиться ко мне в душе?

— Не думаю, что это хорошая идея. Тогда ты точно опоздаешь. К тому же у нас кончились презервативы.

Он прав. И хотя он только что кончил, он наблюдает голодными глазами, как я порхаю по комнате, собирая все, что мне понадобится для душа и дня в больнице.

Войдя на кухню вслед за мной, Паша гладит меня по спине и прижимается ко мне эрекцией, спрашивая, что я думаю о том, чтобы поиграть в доктора позже.

Я делаю мысленную заметку, чтобы принести домой пару медицинских перчаток и еще кое-что. Если он хочет поиграть в доктора, я сделаю это как можно более реалистичным.

Поцеловав его на прощание и пообещав увидеться позже, я сажусь в машину, а он обхватывает своими мощными бедрами «Харлей».

Знаю, что буду думать о его бедрах и о том, как напрягается его пресс прямо перед тем, как он кончает, весь день.

***

Я не видела Лару, когда пришла на работу, но в зависимости от того, как проходит ее ночная смена, мы не всегда видимся утром. Сталкиваюсь с ней через пару часов, когда она уже собирается идти домой. В глазах у нее блестят слезы.