Она задумчиво смотрит на меня, когда я выключаю воду.

— Я не думаю, что это просто секс. Я тоже не хочу только секса.

— Нет? — мое сердце колотится как бешеное. Даже после ободряющей речи «подожди, чтобы сказать ЭТО», которую я произнес себе всего несколько минут назад, я уже снова чувствую это желание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

— Нет. Еще я хочу, чтобы ты помассировал мне ноги и ягодицы, потому что завтра я не смогу ходить, если ты этого не сделаешь.

— Значит секс и массаж? Это все?

Я беру полотенце, которое она мне предлагает, в восторге от того, что она не выходит из ванной, пока я вытираюсь. Даже после того, как я кончил всего несколько минут назад, мой член все еще дергается, когда она смотрит на меня.

— Это только часть, — ее лицо смягчается, и я могу сказать, что она смотрит скорее сквозь меня, чем на меня, когда пробегает через воспоминания. — Когда ты пришел в больницу, узнав, что у меня плохой день, я чувствовала себя особенной. Тот первый вечер, когда ты принес мне ужин, хотя я и не хотела, чтобы ты приходил, оказался на самом деле хорошим.

— Я всегда хочу быть рядом с тобой. А когда я рядом…, - бросаю полотенце на пол и указываю на свой снова твердый член. — Я ничего не могу с этим поделать.

— Я не против этого.

— Я просто не хочу, чтобы ты подумала, что я здесь только потому, что хочу трахать тебя.

— Я вовсе так не думаю, — она делает паузу. — Я знаю, что ты тоже любишь минет.

Настя широко улыбается, когда я подхожу к ней. Обнимаю ее и прижимаю к своей обнаженной груди, приподнимая ее подбородок, чтобы она посмотрела мне в глаза.

— Я хочу все с тобой, — признаюсь я. — хочу ухаживать за тобой, когда ты заболеешь, хочу жаловаться, когда ты прижимаешь свои замерзшие пальцы к моим ногам посреди ночи. Хочу, просыпаясь, видеть твое улыбающееся лицо каждый день.

— Я тоже этого хочу.

Ее губы мягкие, теплые и просто идеальные, когда она прижимает их к моим.

— Но, — говорю я, делая шаг назад и шлепая ее по заднице, — думаю, нам нужно остыть от всего этого секса. Найти способ создать воспоминания, где я не буду внутри тебя, пока ты хвалишь меня за мои навыки.

— Так вот как ты это видишь? — она поворачивается, чтобы выйти из ванной, и я следую за ней по пятам.

— Это так и есть!

— Кажется, твоя память немного искажена. Как я это вижу, это ты всегда закатываешь глаза, когда проскальзываешь внутрь меня. Ты прикусываешь губу каждый раз, пытаясь сдержать слова, которые хочешь прокричать от восхитительного ощущения моей кис…

— Достаточно! — зажимаю ей рот рукой. Я не смогу придерживаться правила меньше заниматься сексом, если услышу, как она произносит слово «киска» вслух.

Когда она кусает мою руку, я почти отказываюсь от этого плана.

Уговариваю ее одеться и сам натягиваю боксеры.

— Значит, мы просто посмотрим телевизор? — Настя устраивается в кровати и указывает пультом на экран, прокручивая каналы в поисках чего-нибудь стоящего.

Она ничего не находит, но останавливается на передаче о размножении львов.

— Ничего более подходящего нет? Дай я поищ…

Мои слова прерывает стук в стену позади телевизора.

— Что это было?

— Это комната Чили, — напоминаю я ей, когда одинокий стук превращается в ритмичные удары. Женский стон не оставляет места для воображения.

— Серьезно? — ее глаза расширяются, но я вижу, как она наклоняет голову набок, чтобы лучше слышать.

Теперь слышен мужской голос, но слов не разобрать.

— Ты думаешь, это та девушка, с которой он фотографировался на холме?

— Возможно, — я не говорю ей, что он, вероятно, уже трахнул ту девушку и ушел искать кого-то другого. Вообщем-то, это в его стиле. Но последнее время он словно с цепи сорвался.

Прежде чем Настя успевает заговорить снова, раздается еще один громкий удар, только на этот раз он доносится из-за противоположной стены.

— О боже, — шипит она, но улыбка на ее лице становится шире.

— Похоже, у нас концерт с обеих сторон.

— Я слышала, как София на обратном пути на базу просила Юлю присмотреть за Максимом, — понимающе кивает Настя.

Я смеюсь, хотя на самом деле мне хочется стонать.

— Ты хочешь уйти, Насть? Мы могли бы выйти из комнаты, чтобы нам не пришлось это слушать.

— Нет, — ее ответ незамедлителен. — А ты?

— Это, конечно, дико, но меня это все заводит. Я тверд, — я откидываю одеяло и показываю ей эрекцию, напрягшуюся под моими боксерами.

— А я вся мокрая.

— Мы собирались притормозить с сексом, сделать наши отношения наполненными другими вещами, — напоминаю я ей.

— Паш, давай начнем завтра…

***

Где-то на турбазе, посреди ночи.

— О, да, Боже, Боже! Ооо…

— Можешь звать меня просто Чили, милая!

— О, Чилиииии… пожалуйста, сделай еще раз ту штуку….

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍33


НАСТЯ


— Это большой шаг, — говорит Лара, когда я возвращаюсь на пост из кабинета гинеколога с пачкой противозачаточных.

— Скажешь тоже.

— Прием гормональных контрацептивов для женщины, которая никогда не хотела ничего химического в своем теле? Я бы сказала, очень большой шаг, Настя!

— Для нас этот вариант идеально подходит.

— Значит, вы, ребята, теперь «мы»?

Моя улыбка — это мой ответ.

Лара тоже улыбается, но ее улыбка не достигает ее глаз.

— Лар, ты в порядке?

Она не говорит много, как обычно, и мы не проводили много времени вместе, пока были на Серебристых озерах. Я бы обвинила в этом мое увлечение Пашей, но она была той, кто дистанцировался почти все время, пока мы были там.

— Все нормально.

— Надеюсь, что так. Я переключаюсь на ночные смены на весь следующий месяц, и мы редко будем видеться. Так что если тебе есть, что рассказать мне…

— Со мной все будет хорошо.

Она посылает мне воздушный поцелуй и уходит работать. Моя лучшая подруга ведет себя отстраненно, и это раздражает меня, что добавляет градус к моему обычному раздражению во время месячных, которые начались сразу по приезду с турбазы. Мне жаль, что Ларе приходится самой справляться с тем, что она переживает.

— Должно быть, все становится серьезно с этим красивым блондином, — говорит Елена, одна из медсестер дневной смены, нежно похлопывая меня по руке.

— Здесь все сплетничают, как старушки на базаре, — жалуюсь я, засовывая руки в больничный халат.

— Значит, это «да»? — она подмигивает мне и садится за стол. Я закатываю глаза, но не пытаюсь сдержать улыбку.

Елена лишь хихикает, когда я ухожу на обход.

***

— Что это? — спрашиваю Пашу, когда он сует мне в руку пакет, как только я открываю входную дверь своей квартиры позже вечером.

— Предметы гигиены при месячных. Еще конфеты, чай и…

— Правда? — перебиваю его, заглядывая в пакет, а он целует меня в лоб.

— Это было необязательно, но спасибо!

— Я просто хочу, чтобы тебе было комфортно.

— Большинство парней избегают этой темы.

— Я не большинство, — Паша хватает меня за руку и тащит на кухню. — Пойдем, я приготовлю тебе ромашкой чай на случай спазмов.

Это правда. Он совсем не похож на парней, с которыми я встречалась в прошлом.

— Тампоны? — вытаскиваю из пакета коробку.

— Тебе нужны были прокладки? Я могу пойти и купить их. Но мне нужно знать подробности. В аптеке целый отдел, посвященный этой дряни. Когда я спросил на кассе, мне предложили именно это.

— Спросил на кассе? — я должна услышать эту историю. — Сколько же ей было лет?!

— Это был мужчина, — уточняет он. — ему было около пятидесяти. И мне пришлось выслушать от него множество историй о том, что женщины часто злятся во время месячных, и дольше держат обиду, и что мне лучше не злить тебя, если я не хочу спать на диване. Так что если тебе нужны прокладки, только скажи, и я схожу за ними.

— Мне не нужны они, — наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам. — Спасибо!

— Нет проблем.

Да. Это больше, чем просто секс. Это нечто большее. Это проявление любви без слов.

Я откидываюсь на спинку дивана, уютно устроившись в его объятиях.

— Хочешь одну? — протягиваю ему развернутую конфету, наслаждаясь тем, как он сосет мои пальцы, когда берет ее губами из моей руки. — Я собиралась посмотреть сериал.

— Все, что захочешь, детка.

Сидеть с ним в тишине, просто сидеть и смотреть телевизор совсем не неловко. Тишина, окружающая нас, безопасна и спокойна. Нет чувства скованности или ожидания чего-то. Нет никакого давления и желания заполнить тишину бессмысленной болтовней.

Но внешний мир не замирает, а отвлекающие факторы не прекращаются только потому, что мы находимся в нашем маленьком мирке.

Я стону, когда звонит мой телефон.

— Привет, мам, — говорю я, как только звонок соединяется.

— Привет, доченька, — отвечает она. — Твой отец упомянул, что ты переходишь на ночные смены. Мы с ним хотели позвать тебя сегодня домой. Знаю, как ты будешь занята в течение следующего месяца.

Мой первый порыв — сказать ей «да», но мое внимание привлекает то, что Паша тянется к пульту и выключает телевизор, чтобы он не мешал моему телефонному разговору. Я смотрю на него, и понимаю, что провести свой последний вечер перед началом ночных смен с ним — это все, чего я хочу.

Потом наше время вместе будет ограничено.