Теона Бонк - Харлей. Поверь в меня

— Ром, пойми, вся прелесть в том, чтобы найти любимую дорогу и наслаждаться ей неспешно.

Он слезает с байка и поднимает на меня задумчивый взгляд. А я задаюсь вопросом, мы все это время разговаривали о мотоциклах?

— Ром, я давно хотел спросить тебя… Ты изменился. Тебя что-то тревожит? Может быть есть девушка?…

Он молчит и его взгляд становится нечитаемым.

— Если есть кто-то, кто тебе небезразличен…

— Время. Вот, что важно, — перебивает он меня.

— Что?

— Иногда одной любви недостаточно. Главное, вовремя успеть.

— Не совсем понимаю, о чем ты?

— Я не готов сейчас об этом говорить.

— Возможно позже?

— Возможно, — он откашливается. — Так скажи мне, почему ты пригласил меня в автосервис в восемь утра?

— Потому что позже меня здесь не будет.

— Теперь я не понимаю.

— Настя вернулась на работу. Весь этот месяц у нее будут ночные смены, — объясняю, вдыхая свежий утренний воздух, когда мы выходим на улицу. Я провел последние три ночи в автосервисе, работая, пока Настя на работе в больнице.

— И ты решил поменять график, — констатирует он, кивая. Я думал он удивится, но он, кажется, все понял. Мой новый график означает, что мы с Настей можем спать вместе в течение дня. Спать вместе означает именно это. Она не делала никаких попыток к сближению, и я тоже. Я жду от нее знак.

— Как у нее дела? — в его глазах отражается искреннее участие.

— С каждым днем становится немного лучше, — я не говорю ему, что она плачет каждый вечер в душе, думая, что я не слышу.

— Ты работаешь по ночам, чтобы быть с ней днем, — еще один кивок. Это не вопрос. Роман всегда мог тонко чувствовать то, что чувствуют другие, даже когда слова не произносятся. — Это серьезно, Паша.

— Я собираюсь сделать ей предложение, — неожиданное признание срывается с моих губ. Я сам понял это только что.

— Ты уверен? Может стоит еще подумать?

— Уверен. Не вижу причин ждать.

— Ну да. Время, — кажется он опять погружается в свои мысли. — Молодец! Давай! Удачи с предложением! — он хлопает меня по плечу. И с этим напутствием я выезжаю на дорогу, устремляясь домой, чтобы показать своей женщине без слов, что она значит для меня.

НАСТЕНЬКА

Несколько месяцев спустя

— Настенька, поторопись. Мы опоздаем на свадьбу, — Паша паркуется прямо перед моим подъездом. Забегаю в квартиру и хватаю свадебный подарок, который мы забыли в прихожей ранее. В доме тихо. Интересно, где Лара? Она уже два дня где-то пропадает и, вообще, кажется окутанной ореолом таинственности.

Когда я собираюсь захлопнуть за собой входную дверь, мое внимание привлекает какой-то шум в глубине квартиры. До меня доносится мягкий смех Лары. Заглядываю в коридор и вижу, как в дверном проеме ванной комнаты мелькают самые красивые мужские руки, которые я когда-либо видела. За исключением Пашиных, разумеется.

С огромной улыбкой на лице тихонько закрываю входную дверь и бегу вниз к своему мужчине. Сегодня большой праздник, и мы не должны опаздывать.

***

— Это так красиво, — шепчу я, когда Паша убирает руки от моих глаз. — Вы, парни, сами это сделали? — прохожу по его дому, украшенному белыми цветами.

— Это декоратор со свадьбы Софии постарался.

— Мне нравится, — шепчу я. — Для скромной свадьбы в кругу самых близких это потрясающе.

— Это сюрприз для невесты, — он нежно целует меня в висок.

— Ты сказал, что мы опаздываем, но здесь никого нет.

— Я хотел улучить немного времени с тобой наедине. Скоро все приедут.

— Ты что, пользуешься романтическими украшениями чужой свадьбы в своих собственных целях?! — шутливо спрашиваю, почему-то начиная нервничать.

— Я поговорил об этом с женихом заранее, — он утыкается носом в мою шею.

— Неужели? — поворачиваюсь в его объятиях и кладу свои внезапно дрожащие пальцы на его грудь. — О чем же именно?

— Ты хоть представляешь, как сильно я тебя люблю?

— У меня есть кое-какие подозрения, — подразниваю его, но когда поднимаю взгляд, серьезность на его лице отрезвляет меня.

Ушел улыбчивый парень, который весь день бросал на меня игривые взгляды. На его месте серьезный мужчина, который помог мне облегчить боль утраты моей мамы несколько месяцев назад. Каждый день был борьбой, но в какой-то момент, который я даже не могу точно определить в календаре, я начала больше улыбаться, чем плакать. Большинство дней я в порядке, боль всегда есть, но я знаю, что мама хотела бы, чтобы я была счастлива, поэтому я делаю все возможное.

— Покажи мне, как сильно ты меня любишь, — требую я.

Это то, что мы часто делаем, хотя обычно это делается в более интимной обстановке, и Паша использует свой рот и другие части тела, чтобы донести до меня эту истину.

— Ты заставляешь меня твердеть, — говорит он, прижимаясь губами к моим.

— Я не вижу в этом проблемы, мы можем пойти в твою комнату.

— Я привел тебя сюда пораньше не для того, чтобы раздевать.

— Как жаль, — кусаю его за губу, пока он не начинает стонать, прижимаясь своим удлиняющимся членом к моему животу.

— План был в другом, — бормочет он, но не делает ни малейшей попытки отстраниться от меня. Целую его глубже, пока он не хватает меня за руки и не делает шаг назад.

— Насть!

Обожаю, когда он говорит так. Во всех тысячах интонаций. Нежно, игриво, страстно, просяще, требовательно… Я люблю их все.

— Да? — мурлычу, нуждаясь в нем.

В окружении свадебных украшений я становлюсь сентиментальной, и надеюсь использовать секс как отвлечение.

Расстегиваю верхнюю пуговицу на его рубашке, но он делает еще один шаг назад и опускается на одно колено.

— Я люблю тебя так, как не мог и представить, — начинает он. — Каждый новый день я люблю тебя больше, чем вчера. Еще с той поры, когда я был маленьким мальчиком, я знал, что ты — единственная, на ком я когда-либо захочу жениться, и это верно по сей день.

Из меня вырывается нервный смешок.

Его глаза закрываются на долгий момент, и я боюсь, что все испортила.

— Паша?

— Ш-ш-ш, — настаивает он. — Я должен переформулировать свое предложение, — его глаза распахиваются, и на лице появляется широкая улыбка.

— Я больше не ребенок, не маленький мальчик, цепляющийся за девочку, которая прогоняет его ночные кошмары. Я взрослый мужчина, который планирует провести остаток своей жизни, поклоняясь тебе. Ты выйдешь за меня замуж?

Слезы не успевают собираются на ресницах, быстро скатываясь по моим щекам.

— Ты уверен?

— Я никогда в жизни не был так уверен как сейчас. Насть… ты будешь моей женой? — снова спрашивает он.

Тяну его вверх, призывая подняться, и прижимаюсь к его груди, ища губами губы.

— Да, — голос срывается, когда я борюсь с рыданиями. — Ты точно уверен?

— Хочу, чтобы ты знала, — он вытаскивает из кармана брюк коробочку, — это кольцо у меня уже несколько месяцев. Я просто ждал идеального момента. О, черт! Я должен был вытащить его раньше? Насть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я люблю тебя, — признаюсь я, снова прижимаясь губами к его губам.

Из них вырывается стон, когда я сжимаю его зад, но когда я тяну руки к молнии его брюк, он перехватывает их.

— Сейчас не время для этого!

— Сейчас идеальное время! — возражаю я, снова протягивая к нему руку.

— Ты не слышала, как ребята только что вошли в дом?

Мое лицо горит от смущения, когда Чили кричит на входе в комнату:

— Продолжайте! Я наслаждался зрелищем!

Вслед за парнями в дом входят жених с невестой, а за ними все семейство Воронцовых.

Через полчаса мы все уже сидим за празднично накрытым столом. Меня окутывает теплая семейная атмосфера. Есть особый уют в такой камерной свадьбе. Мы с Пашей еще не успели обсудить, какой будет наша. Но, думаю, это будет что-то простое.

Все настолько расслаблены и безмятежны, что даже бывалые спецназовцы подскакивают от неожиданности, когда вдруг входная дверь с шумом распахивается и все поворачивают головы в ее сторону. Беркуты сразу же вскакивают на ноги. Матвей хватает со стола огромный нож для свадебного торта и напряженно сжимает его в руке.

На несколько секунд в воздухе повисает тишина. Даже маленький Максим перестает ворковать себе под нос. Потом со всех сторон одновременно раздаются стоны и возгласы:

— Что за черт!?

— Как ты здесь оказался?

— Парни, вы тоже это видите?

— Неужели это ты? Вот это новости…

— Las putas portuarias gobiernan el mundo*, - истошно кричит огромный попугай Ара в клетке, которую держит в руках нежданный гость.

На его губах появляется греховная улыбка, пока он сканирует помещение. Незнакомец пропускает Софию, то ли от того, что у нее на руках Максимка, то ли от убийственного предупреждающего взгляда Марка, и останавливает свой взор на невесте.

— Обними же меня скорее, mi amor! — говорит он нараспев, приближаясь к ней.

— Вообще-то, это моя жена! — грозный рев рассекает воздух.

— Понял, amigo. Perdóname!** — гость поднимает руки в знак капитуляции и снова путешествует по компании лукавым взглядом из под черных густых ресниц, пока не задерживается на мне, обжигая даже с такого расстояния.

На всех парусах он устремляется к новой цели, раскрывая руки (смуглые татуированные руки!) для объятий: — Mi corazón!***