— Женщина, не нужно быть такой любопытной. Ты сама поймешь, когда его увидишь.

— Хм…

— В любом случае. Да, в связи с ним у нас с Киллом возникли некоторые разногласия. — А именно, позволено ли мне засовывать свой член в Хейло.

— Надеюсь, ничего серьезного?

Я понимал, что мама пыталась выведать всё незаметно, но ее вопрос был очевиден: это что-то, что можно будет оставить в прошлом, или же что-то вроде… Трента? Я вспомнил, на чем мы с Киллианом остановились, и покачал головой:

— Ничего серьезного, между нами всё хорошо, клянусь.

— Не вздумай мне врать.

Я поднял вверх три соединенных вместе пальца:

— Клянусь честью скаута.

— Ты никогда не был скаутом. Они выгнали бы твою задницу в первую же неделю.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Только то, что ты упрям и не любишь правила. — Мама открыла духовку и вытащила куриные котлеты. — Тебе нравится делать всё по-своему, а не как все. Разве только за исключением случаев, когда кому-нибудь требуется помощь. Только тогда ты можешь подчинишься.

Мама была права. Я ненавидел следовать чужим указаниям. И это, кстати, была ее вина, о чем я немедля ей напомнил. Я не знал никого такого же независимого и волевого, как моя мама. Чем чрезвычайно гордился и был ей за это благодарен. Как и я, мама могла быть ужасно упрямой.

Показательный тому пример: она до сих пор жила в том же маленьком домике моего детства, хоть я и предлагал купить ей новый дом, побольше, в любой точке мира, где пожелает ее душа. Но мама настояла, что место ее души здесь, в этом старом доме. На тихой улочке, где жили ее давние друзья и соседи.

И кто я такой, чтобы указывать свой матери, что верно, а что нет?

— Ты не мог бы отнести тарелки на стол? — попросила мама, доставая из ящика нож и вилку. — И включи телевизор. Не хочу пропустить Entertainment Daily.

Поставив тарелки на стол, я взял пульт. Почему мама смотрела это шоу, было за гранью моего понимания. Я постоянно твердил, что девяносто девять процентов их новостей — сплетни и мусор, но мама оставалась непреклонной и всегда напоминала, что программа называлась не Truth Daily, а Entertainment Daily (прим. пер.: Entertainment Daily — «Ежедневные новости о развлечениях», Truth Daily — «Ежедневные правдивые новости»).

Мы сели за стол и, когда чересчур холеный ведущий на экране начал разглагольствовать о нарядах звезд на премьере фильма, прошедшей в эти выходные, я отключился и сосредоточился на стоявшем передо мной блюде.

Боже, я обожал мамину стряпню. За последние десять лет я попробовал множество потрясающих блюд, которые готовили лучшие шеф-повары в лучших ресторанах. Но ничего — серьезно, ничего — не могло сравниться с домашней едой, приготовленной моей мамой.

Я накрутил на вилку макароны и уже поднес их ко рту, как за спиной ведущего возникла картинка к следующей истории. Она-то и привлекла мое внимание. Рука застыла, не дойдя до рта, а нижняя челюсть отвисла. На экране застыл кадр видео, где за роялем сидел мужчина со светлыми волосами. Под изображением виднелась надпись: КТО ЭТОТ ПАРЕНЬ?

НЕ МОЖЕТ ЭТОГО БЫТЬ!

— Ма, можешь сделать погромче?

Мама увеличила громкость, пока голос диктора не стал четким. Я сидел с зависшей над тарелкой рукой и пытался понять, что это за фигня.

«Пост Стража в Инстаграм вызвал в социальных сетях неконтролируемый шквал восхищения. О происхождении записи, опубликованной прошлым вечером, мало что известно. В настоящее время никто не знает даже имени исполнителя. Известно только, что это видео с блондином за роялем просмотрело более пяти миллионов человек, и еще, что оно заняло за последние несколько лет первое место по количеству репостов, лайков и восторгов. И это всего лишь за сутки. Всех, включая нас, мучает один вопрос… кто этот парень? Посмотрите, возможно, вы его знаете».

Затем на экране показали кадры с Хейло — охренительным Хейло, — сидевшим в прошлую пятницу за роялем Киллиана в репетиционной комнате и исполнявшего «Приглашение». Камера держала Ангела в фокусе, пока его внимание было полностью обращено на клавиши. Хейло начал песню фантастическим риффом, который, клянусь, снился мне во сне. Потом присоединились мы, и когда Хейло перешел к первому куплету, камера приблизила его лицо, стараясь, чтобы никто из остальных не попал в кадр.

Чертов Брайан. Этот ублюдок снимал, не сказав ни слова. О чем он только думал? Но когда Хейло, бросив быстрый взгляд поверх рояля, слегка улыбнулся, вызвав бешенную пульсацию у меня в груди и в паху, я понял задумку Брайана. Он хотел увидеть реакцию публики на самого Хейло, без «ТБД»... и было ясно, что реакция была положительной, если судить по сюжету этой программы.

Господи. Киллиан это видел? А Хейло?

Я сунул руку в карман за телефоном, но только собрался сделать звонок, как услышал голос мамы:

— Дэвид? Ты знаешь этого молодого человека?

Черт. Похоже, на какое-то мгновение я полностью отключился. Я утвердительно кивнул.

— В самом деле? Он очень хорош.

— Да. Он хорош. — Я посмотрел на экран телевизора как раз в момент, когда в последнем кадре Хейло облизнул губу и началась реклама. И прежде чем набрать номер Киллиана, я сказал: — Это наш Ангел.

ГЛАВА 35

ВАЙПЕР

Тук-тук-тук.

Два часа спустя я с бутылкой виски в руке стоял у квартиры Хейло и ждал, когда наш герой дня откроет мне дверь.

Мы поговорили с Киллианом по телефону и единодушно пришли к выводу, что Брайан — коварный чертов говнюк. Но раз уж вся эта шумиха вокруг Хейло достигла совершенно невероятных размеров, мы решили дать нашему менеджеру пожить еще немного… пока.

Каким-то образом мне удалось пережить наш с мамой ужин и остаток вечера, не превратившись в грубого мудака, который свалил куда-то, только чтобы посмотреть четырехминутное видео от начала до конца. Но как только я сел в поезд и вставил в уши наушники, то сразу же открыл ролик и не сдерживаясь окунулся в магию Хейло. Потому что Ангел, сидя за микрофоном и роялем, был самим воплощением волшебства.

Уже от одних этих мыслей у меня заныл член. Поэтому, когда послышался звук открываемого замка и звяканье цепочки, я со всей силы сжал горлышко бутылки и постарался сдержаться, чтобы не наброситься на Ангела.

Дверь широко распахнулась. На пороге появился Хейло, одетый в светло-серые штаны и черную футболку. Я поджал губы:

— Привет, большая шишка.

Щеки Хейло залило румянцем — он точно понимал, что имелось в виду. Я оттолкнулся от дверного косяка и окинул парня взглядом с головы до ног:

— Пригласишь войти? Или ты слишком занят своими восторженными поклонниками, чтобы уделить такому маленькому старику как я немного своего драгоценного времени?

Хейло засмеялся:

— Не думаю, что «маленький» — это про тебя.

— Как хорошо, что ты заметил.

— Я не это имел в виду.

— Конечно, не это. — Я шагнул вперед. Но когда Хейло не отступил, поднял бутылку с виски и сказал: — Думал, ты захочешь отпраздновать.

Хейло бросил взгляд мне за спину, а потом посмотрел на меня снова:

— Парни тоже пришли?

Я медленно покачал головой:

— Нет.

Хейло приоткрыл рот, и на этот раз, когда я начал напирать, он отступил. Я оказался в квартире и услышал, как за мной захлопнулась дверь.

— Значит, ты видел видео, — проговорил Хейло.

Я сделал шаг вперед и Хейло продолжил свое отступление. От этой маленькой игры в «кошки-мышки» в кровь будто впрыснули адреналин. Черт, а Ангел был горяч. Здесь, у себя дома, где ему было очень комфортно. Штаны и просившиеся сжать в кулак кудрявые волосы придавали ему вид человека, который только что встал из постели, и куда, кстати, так и тянуло затащить его обратно.

— Да, Ангел, видел. По телевизору, и на телефоне, и в своей чертовой голове каждый раз, как закрывал глаза. И никак не могу от этого избавиться.

Хейло спиной коснулся края столешницы крошечного кухонного островка и затаил дыхание. Я потянулся поставить бутылку с ним рядом. И, уперевшись руками в столешницу, так и остался стоять, практически поймав Ангела в ловушку.

— Я бы даже рискнул сказать, что около миллиона просмотров за сегодня — мои. И знаешь, что я увидел сегодня помимо твоего офигительного пения за роялем?

Стоя к Хейло вплотную, я видел, как потемнели его глаза, и как возбуждение захватывало его всё больше и больше, настолько, что воспринимать он мог уже только мою ногу, раздвигавшую его бедра, и мое тело, которое находилось к нему очень близко.

— И что ты увидел? — Хейло положил мне руки на грудь, и на какую-то секунду я засомневался: оттолкнет или притянет ближе? Но Ангел, будто желая удержать, схватил мою рубашку, и что бы не случилось дальше, ответ стал понятен.

Я только слегка мазнул губами по его губам, и когда Хейло высунул язык в попытке попробовать меня и удержать, я хмыкнул, а Хейло застонал.

— Я видел, как ты на меня смотрел. — Я толкнулся в него бедрами, а потом потерся затвердевшим членом, — который теперь, казалось, хотел Хейло и только Хейло, — о тело парня. — Я видел, как ты пел и смотрел на меня.

— Ебать, Вайпер.

— Х-м. — Я коснулся губами его подбородка и, добравшись поцелуями до уха, прошептал: — Да-а. Именно это читалось в твоих глазах: трахни меня, Вайпер.

Хейло сильнее сжал мою рубашку и подтянул меня чуть выше так, что наши глаза оказались на одном уровне:

— В них читалось совсем не это.

— Ага. Но мы же знаем, что ты этого хочешь.

Не дав Ангелу возразить, я впился в его верхнюю губу. Хейло раскрыл рот и впустил мой язык глубоко внутрь, а сам тем временем прошелся ладонями по моему торсу вниз и забрался мне под куртку.

Я уперся рукой в столешницу и потерся всем телом о парня. Кто-то из нас застонал.