Я замерла и нервно сглотнула. Бегло заозиралась по сторонам, но, не обнаружив следов «преступления», подобралась и открыла дверь.

— Игнат? — изобразила на лице удивление. — Что-то случилось?

Мужчина явно только что проснулся, так как лицо сохранило остатки сна, да и выглядел он помятым.

— Я услышал какой-то посторонний шум. И голос мужской. Решил проверить, что ты в порядке, — сказал он низким и чуть сиплым со сна голосом.

— Я в порядке. Здесь никого кроме меня, Кати и Рафа нет, — сказала в ответ.

— У тебя горит ночник, и я слышу, что в ванной льётся вода, — произнёс с подозрительностью и прошёл внутрь спальни, мягко отодвинув меня в сторону.

— Мне не спалось, и я решила принять ванну, — произнесла я раздражённо и сложила руки на груди. — Игнат, в чём проблема?

Игнат вошёл в ванную комнату и выключил воду, которая, ещё быть чуть-чуть и начала бы переливаться за края ванной.

«Чёрт! Балда!» — мысленно отругала саму себя.

Потом он вернулся из ванной, внимательно посмотрел на замершую меня, потом на Катюшу, которая сладко спала, перевёл взгляд на пса, что следил за нами чёрными бусинками своих глаз и, встрепав итак взлохмаченные волосы, криво улыбнулся и сказал:

— Прости, Вик, мне причудилось.

— Всё нормально, — улыбнулась в ответ. — Спокойной ночи, Игнат.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


— Да, спокойной, — он остановился у дверей, задержался взглядом на чемодане и спросил: — Ты же не уедешь завтра?

— Уеду, — не стала я врать.

— Понял. Тогда утром поговорим, — был его странный ответ.

«Никаких «завтра поговорим», — приняла для себя решение. — «Диктаторские замашки меня только раздражают и выводят из себя!»

Игнат открыл дверь и почти уже вышел из комнаты, как вдруг, резко остановился и обернулся.

— В чём дело? — напряглась я.

Игнат не ответил, лишь сузил свои зелёные глаза, поджал недовольно чувственные губы и медленно прошёл к окну и остановился.

Он смотрел на пол. Я подошла к Игнату и тоже посмотрела вниз.

«Блиииин! Засада…» — простонала про себя.

На полу остались чёткие следы ботинок Тараса — мокрые с грязными разводами.

Игнат поднял на меня своё мрачное и даже искажённо в гневе лицо, но я не дала ему сказать первому.

— Я не стану оправдываться, — заявила твёрдо. — Ты не мой муж, Игнат. И своё решение как мне жить, я давно тебе обозначила. А теперь уходи. Я хочу спать.

Игнат не сказал ни слова.

Он развернулся и ушёл, тихо закрыв за собой дверь.

Я шумно выдохнула, села на кровать и уронила голову на сложенные ладони. Зарывшись пальцами в волосы, несильно их подёргала.

Ощущала себя я странно. И чувства, которые у меня возникли из-засти этой неловкой ситуации, мне совершенно не понравились. Стыд, горечь и даже разочарование — вот что я сейчас испытывала.

«Определённо, эти двое меня сводят с ума».

* * *

Виктория

Всю ночь я так и не сомкнула глаз. Мысли одолели мою несчастную голову и терзали её, как самые искусные палачи.

Когда стрелки на часах показали полшестого утра, проснулась моя крошка.

Я сменила Катюше подгузник, покормила её и не стала больше чего-то ждать в этом доме. Всё равно ничего хорошего здесь не случится — Игнат будет настаивать на своём, Тарас в свою очередь тоже не отступится, и не дай бог, из-за меня случится беда…

Игната я вчера предупредила, что уеду, поэтому я не ходила по дому как мышка — не видела смысла так себя вести.

Игнат же крепко спал или сильно обиделся, что даже свой нос не показал из спальни, потому что шуму мы втроём производили немало: Катюша громко агукала и пищала; Раф заливался счастливым лаем и егозой вертелся у меня под ногами; я же, когда спускала свой чемодан, уронила его, и он весело покатился вниз по лестнице, грохоча своими пластиковыми боками.

Погрузила чемодан в багажник своей машины, захлопнула крышку и поёжилась. Утро было пасмурным, влажным и очень холодным. Потом вернулась в дом, собрала свою девочку в дорогу и ушла, закрыв за собой дверь.

Но потом пришлось вернуться. А всё почему? Потому что Раф тут же тоскливо завыл, и Катюша тут же мне устроила истерику:

— А-а-аф! А-а-а-ф! — кричала она, дрыгая ножками и ручками.

Как бы я не хотела, чтобы собака жила у меня в квартире и как бы я не ругала про себя Тараса, всё же пришлось брать Рафа с собой.

Как только Раф оказался рядом с Катюшей на заднем сиденье машины, горькие рыдания ребёнка и тоскливый вой пса моментально прекратились.

«Кто-то уже манипулирует мной», — усмехнулась про себя, заводя машину.

Когда я выехала за ворота, то вдруг услышала крик:

— Ви-и-ика-а-а-а-а!!!

Посмотрела в зеркало заднего вида и увидела Игната, бежавшего за машиной. Он был в одних пижамных штанах — с голым торсом и кажется, босиком.

На миг, моё сердце замерло и защемило. Я едва не остановилась, но тут же дала себе мысленную оплеуху и уверено нажала на газ.

«Я не ушла, не попрощавшись, а оставила ему записку», — твёрдо произнесла про себя, словно оправдывая свой спешный отъезд. — «Я всё сделала правильно! Поэтому хватит хлюздить!»

Тараса, слава богу, я не встретила — уверена, он приедет позже, надеясь меня с дочкой ещё застать.

Надеюсь, он не обидится за Рафа, потому что моя малышка крепко привязалась к этому толстолапому существу.

Я возвращалась в город, и по идее, должна была радоваться, что всё-таки проявила твёрдость, дала отпор двум мужчинам и уехала обратно домой, но, по сути, я снова от них сбегала, хоть и не так тайно как это случилось в прошлый раз. Сейчас оба знали, где я живу и оба ждали результат теста ДНК, но вот, что будет потом?

Кто отец моей малышки? Тарас? Или всё же, Игнат?

И как быть потом? Я ведь не хочу ни с кем из них отношений… Или, всё же хочу?

Я почувствовала в груди жалящую тоску и зарождающееся отчаяние.

Тряхнула головой.

«Глупое сердце! Что же тебе от меня надо?»

* * *

Игнат

Когда я проснулся на следующее утро, то обнаружил, что Вика с ребёнком уехала. Я догадывался, что это могло произойти, но таил надежду, что она этого не сделает. Я почувствовал себя глубоко разочарованным.

Её записка гласила:

«Игнат, я с Катей уехала к себе домой. Не нужно ехать за мной следом. Не делай этого, пожалуйста.

Как только будет готов тест ДНК, так сразу и увидимся.

Пока.

Вика.

P.S. Тараса это тоже касается».

Жёстко смял лист бумаги и вдруг услышал звук отъезжающей машины.

«Она ещё здесь! Я верну её!» — возникла первая мысль.

Не раздумывая ни секунды, я пулей вылетел из дома, и с босыми ногами не ощущая обжигающего холода, я побежал за удаляющимся автомобилем Вики.

— Ви-и-ика-а-а-а-а!!! — закричал во всю силу лёгких.

Машина чуть-чуть затормозила и я обрадовался.

«Да, да, моя милая!»

Но не успел я обрадоваться, что Вика одумалась, как тут же, её авто буквально сорвалось с места.

Нет!

Уехала! Сбежала!

Так и не простила меня…

Отчаянно вздохнул и кулаком рассёк холодный воздух, словно передо мной стоял противник.

Мне так хотелось проснуться рядом с ней, заглянуть в её глаза, почувствовать тепло и упругость её тела, а в итоге, она тайно ночью встретилась с Волковым, а сегодня уехала…

Сдержала своё слово.

Так и не смог я пробиться сквозь её броню. Не доверяет мне и не смотрит на меня так, как это было раньше. Взгляд настороженный и упрекающий всегда.

Вика так и не забыла про мой проступок, про моё предательство.

«Чёрт!»

«Ещё этот Волков никак не угомонится, чёрт его побери!»

Зная характер этой женщины, я не сомневался, что теперь она возведёт ещё более высокую стену между нами.

Впервые с того момента, как я узнал, где Вика и что она родила ребёнка, мне хотелось быть не в офисе, а только с ней — желательно, день и ночь.

Первым моим порывом было желание броситься вслед за ней. Остановить и вернуть, пусть даже силой.

Но потом, я отключил жгучие чувства и подумал головой.

Если я так поступлю, то уже точно потеряю её навсегда. И даже тот факт, что я отец Кати — никак не повлияет на наши отношения, которых просто не будет.

Вопреки своим желаниям, я должен её отпустить и позволить побыть одной. Пусть подумает и разберётся в себе.

Это решение далось мне нелегко.

Я то и дело, метался, словно мученик, оказавшийся между адом и раем — в одно мгновение хотел плюнуть на своё рациональное решение и всё-таки вернуть её, но потом, включал мозг и убеждал себя, что так будет неправильно.

Мои метания продолжались вплоть до полудня и только к двенадцати часам, я смирился со своим решением, написал и послал Вике смс-сообщение:

«Хорошо. Увидимся в клинике. Поцелуй за меня Катюшу».

Вот так. Коротко, немного сухо и без истерик.

Только в душе царил вовсе не штиль.

Пока я копался в себе, в дверь, неожиданно позвонили.

— Вика, — обрадовался я.

Дверь вперёд меня открыла домработница.

Я остановился как вкопанный, увидев на пороге, хмурого Волкова.

— Опять ты? — выплюнул я. — Убирайся, Тарас.

— Прекрати, — произнёс он в ответ и с сожалением добавил: — Вижу, что Вика всё-таки уехала… А я надеялся застать её здесь и увезти самому…

Я хмыкнул.

Вика отказала нам обоим. И этот факт немного грел мне душу. Если бы она приняла ухаживания Волкова, то я… даже не знаю… Боюсь, что ничего хорошего я бы не сделал.