Татьяна Михаль - Химера, или Дитя двух отцов

— Нет! — тряхнул головой Игнат, у которого лицо напоминало отбивную с кровью. — Ты сейчас на эмоциях, а я не отпущу тебя в таком состоянии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Шахов прав, Вика, — вдруг согласился с ним Тарас. — Я сяду за руль…

— Волков! — рявкнул Игнат.

Вдруг, из машины раздался плач моей малышки. Она испугалась, что осталась одна в машине.

— Отвалите от меня… — сказала я напоследок.

Хотела было сесть машину и уехать, но думаете, мне позволили?

— Возьми ребёнка, — вдруг сказал Игнат Тарасу. — Я займусь Викой.

Тарас согласно кивнул и полез к моей малышке!

— Эй! — закричала я и хотела было остановить Тараса, как вдруг, Игнат подхватил меня на руки и направился вместе со мной в дом, марая мою красивую одежду своей кровью!

И моя малютка плакала на руках Тараса и также как и я, брыкалась и вырывалась.

— Отпусти меня! Немедленно! — зарычала я.

Ага, так меня и послушали.

— Убью! Обоих! — пообещала я, молотя кулаками по могучей груди Игната.

— Обязательно, — согласился Игнат и бережно отпустил меня, когда мы оказались в доме.

Тарас передал мне малышку, у которой на лице застыло самое несчастное выражение.

— А теперь, думаю, можно и поговорить, — невозмутимо сказал Игнат и вытер своё лицо от крови брошенной мной вчера на кресле кофточкой Катюши!

— Офигел?! Это Катина кофточка! — возмутилась я.

Моя доченька, увидев свою вещь в руках Игната, да ещё и испачканную, потянула к ней ручки, открыла рот и зашлась в громком плаче.

— Чёрт… — выругался он и сунул испорченную кофточку в карман своих пижамных брюк. — Извини… Я новую одежду куплю…

Тарас усмехнулся, потирая ушибленную челюсть.

— Вы — идиоты, — психанула я, развернулась и пошла наверх, качая на руках свою малышку.

— Вика… — позвал меня Тарас, но Игнат его остановил.

— Пусть идёт и успокоит ребёнка, да и сама успокоится, а то видишь, как распсиховалась.

«Это я распсиховалась?! Ну я вам покажу, как я умею психовать… Мы вам с Катюшей устроим кордебалет…»

* * *

Виктория

Злая, как тысяча чертей, я вихрем влетела в свою комнату и, переводя яростное дыхание, выдохнула:

— Ну уж, нет, моя девочка, мы не останемся в этом дурдоме…

Катюша икнула и прекратила плакать. Она ухватилась за мои волосы и потянула их в рот.

«Чёрт… соска осталась внизу…»

Я раздела свою малышку, чтобы она не спарилась, дала ей новую соску, посадила на кровать с игрушками, а сама выкатила разобранный чемодан и принялась собирать вещи.

Я пыхтела как паровоз, скидывая свои и Катюшкины вещи. Моя малютка решила, что я с ней играю и заливисто смеялась, когда я кидала свою очередную шмотку в чемодан. Она пыталась её поймать. Не поймав закрывала лицо ручками и смеялась.

Не знаю, сколько времени я собиралась, по моим ощущениям, у меня ушло не больше двадцати минут, но мой запал всё равно не прошёл.

Эти двое амбалов пусть и дальше выясняют отношения, дерутся, ругаются, да хоть стреляются! Мне всё равно. Пусть их самцовые разборки проходя вдали от меня и моей малышки.

Продолжая сердиться, я ещё и заготовила речь для своей бывшей подруги. Обязательно с ней «поговорю» по душам.

Посадила малышку в слинг, и двумя руками схватив чемодан, с выражением на лице разъярённой фурии, я потащилась вниз.

А эти двое спокойненько сидели в креслах и попивали кофеёк! И очень мило беседовали!

Игнат неуклюже затолкал себе в нос ватные тампоны и выглядел с ними как мужик с бивнями, а Тарас прижимал одной рукой к челюсти пачку со льдом.

Они что-то или кого-то обсуждали и выглядели так, будто являлись самыми лучшими друзьями.

«Ну и ну… Морды друг другу разбили и чуть друг друга не поубивали, а уже ведут себя как самые лучшие друзья», — подумала я едко.

Почему-то именно такое их поведение меня ещё больше разозлило.

Первым меня увидел Тарас и резко вскочил с кресла.

— Вика!

— Ты куда собралась? — прогундосил Игнат, тоже поднявшись с кресла.

Тарас подлетел ко мне и забрал из рук чемодан.

— Она приняла решение, Игнат, — с довольной ухмылкой сказал Тарас. — Мы уезжаем…

— Ещё чего! — прервала его радость. — Это мы с Катей уезжаем, а вы оставайтесь. Вон, из вас выйдет отличная семья…

Мужчины одновременно воскликнули:

— Вика! Ты никуда не поедешь!

— Вика! Ты поедешь со мной!

Моя малышка снова напряглась.

— Первое, — спокойным, но очень серьёзным тоном произнесла: — Никогда. Слышите? Никогда не смейте орать в присутствии моего ребёнка. Вы её пугаете. Второе, ни я и ни моя дочь — не вещи, чтобы их делить. И третье, мне плевать, что вы там себе надумали и решили, но знайте — никто из вас не нужен ни мне, ни моей дочери. А теперь, дайте мне уйти. Тарас, отдай мне чемодан.

Мужчины переглянулись.

Первым заговорил Игнат.

— Вика, прости нас за отвратительное поведение, сама понимаешь…

— Нет, я не понимаю, — перебила его. — Я не понимаю, почему нельзя сразу решать вопросы по-человечески, а обязательно нужно начинать молотить друг друга? Но если честно, мне на это наплевать. Мне не наплевать на то, что вы устроили кровавую драку на глазах ребёнка. И я не желаю слышать никаких оправданий. Тарас, верни мой чемодан. Я хочу уехать.

Тарас лишь убрал чемодан подальше от меня и демонстративно сложил руки на груди.

Игнат вынул из носа ватные тампоны и отшвырнул их от себя.

— Вика, мы прекрасно понимаем, что ты сейчас расстроена. Ты не ожидала увидеть ни меня, ни его. — Игнат указал пальцем на Тараса. — Но и ты нас пойми. Когда тебе сообщают новость, что любимая женщина, которая тебя бросила и сбежала в другой город, родила ребёнка, отцом которого являюсь я…

— Или я, — с нажимом сказал Тарас.

— Или он, — проворчал Тарас. — Да ещё на пути встречается соперник, который заявляет те же требования, то мозг просто взрывается. Вот мы и вспылили…

— Это ваши проблемы, — невозмутимо сказала я. Хотя внутри меня всё дрожало от опасения, потому что чувствовала, к чему они клонят.

— Мы хотим знать, кто отец этого ангела, — тихим и ласковым голосом произнёс Тарас.

Игнат его чуть взглядом не испепелил.

Я сглотнула и замотала головой. Нервно улыбнулась, сделала шаг назад, в защитном жесте укрыла Катюшу руками и сказала:

— Катя — моя дочь. Только моя. И я очень хочу, чтобы никто из вас не лез в нашу семью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Есть кто-то третий? — угрожающим тоном поинтересовался Игнат.

Тарас недовольно поджал губы и, натянуто улыбнувшись, ровным тоном произнёс:

— Вика, пойми и ты нас. Я и Игнат… — он вздохнул и договорил: — Мы оба питаем к тебе нежные чувства.

Игнат фыркнул.

— Когда я тебя увидел в том кафе, у меня чуть сердце не выпрыгнуло из груди… И ты так быстро ушла, что я не сразу сообразил остановить тебя хоть на минуту и сказать тебе, что я… — он снова вздохнул и запустил пальцы в свои волосы, взъерошив их. — Я всегда любил тебя, Вика. Всегда. Когда ты была с ним, порой мне казалось, что я не выдержу и взорвусь от своей злости и ненависти к Игнату… И знаешь, в тот самый день, когда ты была только моя, я был самым счастливым мужчиной на свете. Вика, я ведь полагал, что ты пришла ко мне навсегда… И потому, когда я узнал, что тебе просто нужно было сделать больно ему, я сам получил такой удар под дых, что несколько недель не находил себе места и задавался вопросом «Почему?». Почему она выбрала его, а не меня? Да, время лечит и жизнь не останавливается, она кипит… И всем плевать, что судьба предательски терзает и калечит сердца, но я хочу, чтобы ты знала, Вика, несмотря ни на что, я всё равно люблю тебя…

— Значит, ты спала с ним… — угрожающе произнёс Игнат, сжимая и разжимая кулаки.

Моя малышка сидела в слинге тихой мышкой и увлечённо слушала непонятные ей, но всё равно очень занятные разговоры взрослых.

А мне в данный момент хотелось самой стать маленькой, вернуться в детство и чтобы не было сейчас этих двух мужчин и этого неожиданного признания в любви.

«Чёрт… Тарас… А я всегда думала, что не нравлюсь ему. Всегда считала, что я не в его вкусе… Боже, как всё сложно… И почему он не сказал о своих чувствах ещё давно? Быть может, тогда всё случилось бы иначе».

«Но тогда, могло и не быть моей Катюши», — подсказал внутренний голос.

С ужасом подумала, что и правда, сложись всё по-другому, моя принцесса могла и не родиться. Ведь, вдруг её отец — Игнат?

— Тарас… — обескуражено произнесла его имя и замолчала, не зная, что сказать.

«Мне очень жаль?»

«Прости, что так вышло?»

«Ты сам идиот, раз не признался в своих чувствах ещё раньше…»

Мысли сайгаками скакали в голове, но ни одна из них не была дельной.

— Вика, — снова прорычал Игнат. — Я требую ответа. Ты спала с ним?

Малышка что-то воскликнула недовольное, словно призывала Игната заткнуться.

А я, переминаясь с ноги на ногу, чувствуя себя как на суде под взглядами двух мужчин, зло выдохнула и наконец, решила сказать:

— Да, Игнат, я спала с Тарасом. Тарас, мне очень жаль… Если бы ты раньше признался, то…

— Что «то»? — начал свирепеть Игнат. — Ты бы побежала к нему?

— Игнат, заткнись, — рявкнул Тарас, не сводя с меня своих ярких глаз. — Вика… Я тебя не осуждаю. Что было, то было. Я сам должен был проявить больше характера и завоевать тебя. Я лишь безвольно наблюдал за тобой и не мешал вашим отношениям… Только сейчас понимаю, что должен был сделать по-другому.