Его глаза горели от предвкушения запретных ласк. Взгляд, прошёлся по обнажённому телу так, словно был осязаем. Казалось, девушка чувствовала кожей его прикосновения. Инна от смущения закрыла глаза, ведь сейчас, она даже не могла прикрыться руками, или свести ноги вместе, ведь они были растянуты кожанными ремнями в разные стороны.

Сашка присел перед ней так, что его лицо оказалось на одном уровне с её головой. Наклонился к покрасневшему женскому ушку обжигая его своим дыханием, тихонько спросил: «Ну, рассказывай, как ты оказалась на вершине башни?» Сказал, и легонько укусил её за мочку зубами, отпустил, покрыл ушко поцелуями, провёл языком.

Девушка повернула голову, пытаясь поймать его губы и обнять. Но…

Он встал, его руки оказались на её груди. Большие мужские ладони накрыли оба полушария, чувствительные соски оказались между его пальцев, он чуть сдавил их, самую малость, заставив вырваться из её горла сладостный стон.

— Говори! — сказал он, или муки продолжаться.

— Нет… — прошептала она, — ни за что.

Воин ещё несколько секунд мял и тискал спелую женскую грудь получая удовольствие от процесса, и постанываний девушки. Наклонился, обхватил ореол губами, чуть втянул в себя, языком провёл по затвердевшему соску, девушка издала протяжный стон, прикрыла глаза. Он сделал тоже самое и со второй грудью, но только подольше, заставляя девушку выгнуться дугой. Он и сам получал от этой игры новое, ещё ни разу не испытанное удовольствие.

Сашка снова встал, обошёл её вокруг любуясь самыми интимными местами, заставляя их обоих покраснеть от такого откровения.

— Так что, говорить будем, или продолжить пытки? — спросил он.

— Я буду молчать! — ответила она с трудом.

Поднятые его мужской силой лепестки килта вместе с пришитыми к ним кусками железа не давали ей нормально соображать. Она очень хотела коснуться упругой плоти руками, губами, языком. Почувствовать в своей ладони тепло и бархат его кожи, обхватить ствол, получая удовольствие от его твёрдости. Но, её руки всё ещё были растянуты ремнями.

Он увидел, куда она смотрит. Улыбнувшись, снял килт. Под ним совершенно ничего не было, кроме обнажённого мужского тела, и готового к близости органа. Сашка специально подошёл поближе, чтобы он оказался буквально в пяти сантиметрах он её лица. Сейчас, она дико хотела, чтобы он хоть на секунду оказался у неё во рту. Желание было таким сильным, что рот девушки наполнился слюной.

— Дай! — вытолкнула она слово.

Он приблизился ещё на сантиметр.

— Умоляю… — прошептала её губы

Налитая диким желанием мужская плоть стала ещё ближе, почти касаясь её губ. Она видела его в мельчайших деталях. Даже самые тонкие вены сейчас были налиты кровью, превратившись в канатики.

Воин хотел её, очень сильно, и она это видела и получала удовольствие от силы его желания.

— Пожалуйста! — попросила она. Слово получилось рваным, окончание она просто не смогла выговорить.

Ей показалось, что сейчас она получит то, чего хотела. Он коснулся им её лица, провёл но щекам, шее оставляя на коже горячую дорожку от своих прикосновений. Она закрутила головой, задёргалась на ремнях пытаясь поймать его губами, или коснуться языком. Такой желанный, он был так близко, и так далеко.

Воин сделал шаг назад. И вот, снова его мускулистое тело вне зоны досягаемости.

— Я хочу его, дай, дай, дай! — снова шепчут её губы.

Но, он твёрд в своих решениях.

— Мучитель! Мучитель! Мучитель… — говорит она.

— Да, — отвечает он, — и это ещё не всё.

Сашка наклоняется и целует её в губы. Это не просто поцелуй. Вулкан выбрасывающий в небо тонны горячей лавы не сравниться по накалу страсти с его поцелуем. Возбуждение, нежность, любовь, обожание — всё это есть в его поцелуе, всё это передают его губы и его язык. Его руки снова на её груди, но он не мнёт их и не поглаживает. Он легонько касается ладонями её торчащих от возбуждения сосков, лёгкими движениями проводя по самым вершинам, практически едва их касаясь. Она не знает чего хочет, чтобы он сжал их покрепче или продолжил сладостную пытку лёгкими касаниями. Она вздрагивает и рвётся на ремнях, просит его остановиться, и умоляет продолжать.

Мужчина целует её в ложбинку между груди, горячие губы опускаются ниже, не прекращая поцелуев подбираясь всё ближе к ямке пупка. Кожа живота мелко подрагивает, девушка практически перестаёт дышать. Язык мучителя делает несколько круговых движений вокруг, она начинает глубоко дышать, стонет. Мужские губы находятся в опасной близости от её самого интимного места, и это заставляет сердце девушки замереть. Мужчина не останавливается, опускается всё ниже. Низ живота от его прикосновений наливается приятной тяжестью, она словно морской прилив заливает всё её тело. реальность размывается, она вся во власти мужских ласк. Она просит только об одном, чтобы он не останавливался. Ей очень хочется его обнять, впиться в его губы поцелуем, почувствовать жар тела и силу мужчины, но она всё ещё растянута на лавке кожаными ремнями, и он не собирается её отпускать.

Воин ласкает низ живота, он словно специально делает это не спеша. Покрывает короткими поцелуями, касается языком. В воздухе разливается аромат секса, и они оба его чувствуют.

— Ниже, ниже… — говорит она, — пожалуйста, я умоляю.

Она снова пытается разорвать ремни. Её стоны наверное слышны за сотню метров от башни. Девушка словно в бреду, её губы шепчут только одну фразу: “Возьми же меня, умоляю!”

Воин и сам уже не в силах терпеть эти муки. Разгорячённое женское тело сводит его с ума. Жажда обладать им затмевает разум. Он быстрыми движениями перерезает все четыре ремня, и они оба падают в пахнущее летним солнцем и полевыми цветами душистое сено.


Год, насыщенный событиями, как болгарский перец — фаршем, подходил к концу. Приближались новогодние праздники. Майка уже полностью отправилась от аварии. Её круглый животик не могла скрыть уже даже самая свободная одежда. Да, она по-прежнему жила на барже и занималась любимым делом. Мадам подарила ей со своего плеча теплый палантин, чтобы она могла выходить на прогулку на палубу. Делалось это только в темное время суток, чтобы не привлекать внимания. Всё так же регулярно заходил доктор, делал анализы и УЗИ — отклонений в развитии ребенка не наблюдалось. Майка часто и подолгу разговаривала с ним, рассказывала про его отца, рассказывала, что обязательно вернутся в Россию — домой, к папке. Это был, можно сказать, самый спокойный период её жизни.

Мадам вышла замуж. Была шикарная свадьба. И теперь она очень редко появлялась на барже — всеми делами заведовала Ирина. Небольшие изменения произошли в жизни Екатерины — она переехала жить в дом к своему бывшему клиенту. О свадьбе речи не велось, но всё-равно, для неё это было лучше, чем жить на барже. Иногда нам обещала Майку и девчонок. Однажды она привезла целый пакет детских вещей и игрушек.

— Зачем? — удивилась Майка, — ты же знаешь, что ребёнка у меня заберут. Я даже не увижу его…

— А кто знает? Откуда ты можешь это знать, как повернётся жизнь? Пусть будет.

Майка даже не стала открывать пакет — так поставила его под кровать, чтобы не бередить душу. Иногда к ней заходила Мадам с каким-нибудь особым заказом, дабы разнообразить её скучную сексуальную жизнь с немолодым супругом..

За долгие месяцы пребывания на барже Майка подружилась со всеми охранниками и оказывала ко тоже небольшие услуги в виде мужской туалетной воды ей и удалось даже удалось разделить собственные же изобретение на мужские и женские. Мужчины, в свою очередь, помогали ей всем, чем могли. Единственное, что они не могли сделать, это помочь сбежать, вернуться на родину. Мадам никогда бы не простила подобного предательства и такое для них было чревато самыми тяжелыми последствиями. Но один из них по просьбе Майки в госпитале узнал, что четверо русских парней, попавших в ДТП, выписаны с хорошим прогнозами и благополучно отбыли на родину. За ними много чего числилось, но доказательств не хватило и их просто выдворили из страны и запретили сюда возвращаться. Больше о них никто ничего не слышал… Жизнь на барже текла скучно тихо и размеренно. Часть девочек обновилась — появились новые девочки, а часть жила, как Катерина — содержанками у богатых мужчин. И все они благодарили Майку — во многом благодаря её препаратам им удалось завоевать сердце богатых любовников. Семейная пара приезжала регулярно узнать результаты анализов и УЗИ. Их всё устраивало и они с нетерпением ждали момента рождения малыша, который должен был случиться в конце января месяца.

Незадолго до нового года, в комнату Майки вошла Мадам. Она сидела какое-то время молча, словно собираясь с мыслями. Потом начала говорить:

— Мое тяжело далось это решение, но Чаевски настаивают, чтобы после Нового Года или после Рождества, ты переехала к ним в дом. Они хотят, чтобы роды прошли в их доме в нормальной обстановке, в стерильных условиях и, более того, они настаивают на том, чтобы ты ещё какое-то время оставалась в доме — кормить грудью малыша. Они именно настаивают на грудном вскармливании. Более того, они берут на себя обязательство сделать тебе паспорт и лично проводить на самолет, дабы убедиться в твоём отъезде и убедиться в том, что их ребёнку ничто не угрожает. Поэтому, нравится мне это или нет, но мы вынуждены будем с тобой проститься.

Майка, если честно, очень обрадовалась, услышав такую новость.

— А я, конечно, категорически против. — сказала Мадам, — но… но спорить не приходится. На кону стоит очень большая сумма денег, от которой я не намерена отказываться. Но чтобы все это произошло, ты должна будешь приготовить как можно больше своего препарата. Я понимаю, что на всю жизнь не запасешься, но сделай сколько сможешь и обязательно подпиши каждую пробирку. Мы договорились?

Майка не скрывала радости: