Когда стакан был пуст, Арианна поставила его на пол и положила руку Марцио на плечи в робкой попытке обнять. И – о, чудо! – он не оттолкнул ее, не вскочил и не убежал! Напротив, он, прикрыв глаза, позволил прижать себя к груди. Слушая пленительный стук ее сердца, он буквально физически ощущал, как напряжение уходит, а каждая мышца расслабляется, будто отпущенная, наконец, струна. Все тело пронзила неконтролируемая дрожь, его словно било в лихорадочном ознобе.

Марцио неосознанно поднял руки и обнял Арианну за талию, еще крепче прижимаясь к ней. Так они и застыли, словно статуя любви.

Но нежное и эйфорическое слияние душ, разумеется, вскоре было разорвано, причем самым негуманным образом: в ординаторскую, смеясь, вернулись коллеги. Благо смех их был слышен заранее, и Марцио с Арианной успели отскочить друг от друга. Арианна отошла на шаг от дивана, а Марцио обессиленно откинулся на спинку.

– О! Вы еще не ушли, – удивились коллеги. – Что стряслось, Марцио?!

– Ничего… – проговорил он, беря себя в руки и поднимаясь. – Ничего, кроме того, что мне пришлось возиться с сердцем семимесячного ребенка. Экстренно, естественно.

– Ребенка?! А я-то видела движение у операционной, еще удивилась, почему нас не зовут… – изумилась одна из коллег.

– Вызвали бригаду детских кардиохирургов из «Королевы Маргариты»… – устало произнес Марцио.

– А почему ребенка сразу туда не отправили? – осведомился другой хирург.

– Я так понял, мама с девочкой шли мимо нас, когда ребенок потерял сознание. И она, разумеется, сюда бросилась, – пояснил Марцио.

– Ну и как? Чем дело закончилось? – раздался осторожный вопрос.

– Не знаю… – направился Марцио к двери. – Пойду и попробую выяснить, – добавил он. Душа была не на месте. Напряжение выплеснулось, но чувство ответственности все еще давило. Он прекрасно понимал, что уснуть не сможет.

Операция только началась. Медики предрекали многочасовой процесс, тем не менее, главный детский кардиохирург, когда подвернулась возможность, оторвался от своей работы и посмотрел в глаза Марцио.

– Мое восхищение, коллега, – сказал он. – Не знаю вашего имени, но вы спасли этой девочке жизнь.

– Она будет жить? – затаив дыхание, спросил Марцио.

– Будет. Если, конечно, не случится чего-то непредвиденного, то будет жить не хуже здоровых детей. Спасибо.

Марцио кивнул и облегченно выдохнул под своей зеленой маской. Пожалуй, такие победы, как сегодня, стоили того, чтобы однажды он выбрал путь в кардиохирургию.

Глава 12


Придя домой, Марцио растянулся на своей кровати, широко раскинув ноги и руки, будто морская звезда. Удивительно, но в тот вечер он не бросился первым делом в душ, чтобы смыть с себя пережитое за день. Он пребывал в непонятном и необъяснимом экстазе, и смывать это ощущение не хотелось.

Одержанная пару часов назад победа показалась ему самой важной после победы над недугом матери. Марцио никак не мог забыть вид пульсирующего крошечного сердечка, да и вообще всего этого маленького тельца под своими руками. С детьми он никогда не работал и практически не контактировал, и этот новый опыт вызвал бурю чувств и эмоций в его груди. Он вообще не ожидал от себя такой экспрессивности, которая, к тому же, привела его в объятия Арианны.

Когда Марцио об этом думал, сердце начинало с ума сходить в грудной клетке. Там что-то приятно щекотало, отчего оно радостно подпрыгивало и принималось колотиться, как полоумное. Марцио изнемогал от своих сладостных ощущений, отдаваясь им и блаженно прикрыв глаза. Мысли в голове начали редеть и разлетаться, сознание постепенно гаснуть, и вскоре Марцио провалился в глубокий сон, так и не приняв душ и даже не поужинав. Хотя с последним в принципе было проблемно: в ресторан он сходить не успел, а дома почти ничего не имелось из съестных припасов.

Реальность не отпускала его и во сне. Впечатленный мозг Марцио, расслабившись, принялся вытаскивать из дальних уголков забытые мечты, перепутывать их с настоящим и создавать фантастические сны. В одном из таких снов он видел пульсирующее сердце Арианны, но вместо систолы и диастолы на мониторе мерцали какие-то слова. Марцио пытался их прочитать, чтобы поставить диагноз, но когда увидел, что это признание в любви, которое нашептывает ему сердце Арианны, почему-то покинул операционную. Она лежала там с открытым сердцем, а он стоял по другую сторону двери. Тоже с открытым сердцем, которое сильно болело и кровоточило. Не выдержав боли, Марцио проснулся.

Сон тут же растворился в солнечном свете, заливавшим спальню, но оставил после себя неприятный осадок. Марцио вспомнил о вчерашнем объятии и в ужасе закрыл лицо руками. Никогда еще с ним не случалось ничего подобного: чтобы он пребывал в таком плачевном состоянии после операции, а кто-то вот так нежно его утешал. И ведь как чутко она почувствовала его состояние! Как вовремя протянула ему стакан воды! Какие правильные слова подобрала! Они в тот момент были слишком близки, разговаривали почти беззвучно, душами… И это Марцио действительно испугало.

Как теперь жить дальше и работать с ней вместе, он не имел представления. За один час все перевернулось вверх дном, хотя он и не понимал, что с ним происходит. Или не хотел понимать.

Сев на кровати, он обнаружил, что всю ночь проспал одетым. Выругавшись, он поднялся, стянул с себя одежду и поплелся в душ. Надо, наконец, смыть это оцепенение и прийти в себя. Только упругие струи бодрящей воды не помогали: в груди по-прежнему бурлили до невозможности приятные ощущения.

«Я ведь не мог влюбиться? – нервно подумал он. – Нет. Это абсурд! – убежденно ответил он на свой вопрос и выключил воду. – Надо сбросить напряжение… – решил он, но подумав о всяких случайных женщинах из ночного бара, передернул плечами. Эта идея показалась ему еще абсурдней, чем возможная влюбленность. – Значит, надо просто побегать в самый ближайший свободный день. До изнеможения. Часа три», – поставил он себе установку.

Выпив в баре кофе со свежим и еще горячим круассаном, Марцио отправился в больницу, мучаясь вопросом, как посмотрит в глаза своей ассистентке после вчерашней слабости. Сегодня, когда разум его прояснился, он обругал себя последними эпитетами за то, что позволил эмоциям выплеснуться наружу, обнажить душу и, ко всему прочему, еще поддался непреодолимому порыву обнять ее.

К счастью Марцио, когда он вошел в ординаторскую, там было много народу, и он смог ограничиться сухим приветствием, с трудом усмиряя непокорную аритмию, и тут же погрузиться в работу. Едва он явился, как его вызвали сначала в реанимацию, потом он отправился на консилиум, затем состоялось плановое хирургическое вмешательство. У Марцио даже не было времени позвонить в клинику «Королевы Маргариты», чтобы спросить о состоянии спасенного им ребенка. Марцио никогда не наводил справки о своих бывших пациентах, но эта крошечная пациентка поменяла его сознание.

– Марцио! – буквально налетела на него Арианна с сияющими глазами, когда он собирался войти в ординаторскую. Марцио на миг даже испугался, что она бросится к нему на шею. – Я звонила в больницу! Малышка пришла в сознание! – торжествующе сообщила Арианна. – Ее состояние стабильное! Вчера операция длилась около 7 часов, потом ее перевезли туда, и вот она без проблем очнулась и относительно хорошо себя чувствует!

Губы Марцио непроизвольно растянулись в счастливой улыбке. На сердце стало так легко и хорошо, что весь мир хотелось обнять.

– Спасибо, Ари, за отличную новость, – тепло поблагодарил он, неосознанно назвав ее сокращенным именем.

А она смотрела на него во все глаза, улыбалась и задыхалась от радости, с трудом себя сдерживая, чтобы в самом деле не повиснуть у него на шее. Со своим гениальным руководителем Арианна боялась дать волю порывам, потому что его нынче ласковый взгляд в один миг мог превратиться в арктический из-за одного неверного слова или движения.

– Я просто самая удачливая ассистентка на свете, – хихикнула она.

– С чего бы это?

– Работать под руководством такого гения – это несказанная удача!

– Брось, – смутился Марцио, ощущая, как запылали щеки. Хорошо, что кожа у него была достаточно смуглая, иначе бы он покрывался румянцем, как стыдливая дева. – Операцию проводит целая команда. Один хирург ничего не сделает…

– Рассказывай это практикантам, – смеясь, прервала его Арианна. – А я верю своим глазам.

– Марцио, тебя Томмазо вызывает, – высунулся в коридор Анджело.

– Надеюсь, у него все в порядке с сердцем? – с серьезным видом спросил Марцио.

– А что, у него были проблемы с сердцем? – встревожилась Арианна.

– Не знаю. Но последнее время меня вызывают исключительно для того, чтобы я исправил у кого-нибудь неполадки с сердцем, – хмыкнул Марцио. Затем развернулся и зашагал прочь по коридору, не заметив, как Анджело хитро подмигнул Арианне, а та сначала приподняла вопросительно бровь, а потом показала ему большой палец.

Войдя в кабинет руководителя, Марцио остановился на пороге. Напротив Томмазо сидели женщина и мужчина. Последний держал на руках новорожденного ребенка. Марцио в вопросительном удивлении воззрился на присутствующих.

– О, Марцио, – поднялся Томмазо со своего места. – Помнишь ли ты синьору Белли? – кивнул он на женщину.

Нет, в лицо Марцио ее не знал, а фамилии он никогда не запоминал. Потому он отрицательно мотнул головой.

– Как же так? – всплеснул руками Томмазо. – Синьора Белли, это и есть тот самый герой, который спас жизнь вам и этой очаровательной синьорине, – жестом указал он на новорожденного ребенка на руках мужчины.

Только тут Марцио осенило, и он непреодолимо захотел стать невидимкой. Но бог медицины подобные желания не брался реализовывать, потому Марцио остался стоять посреди кабинета, вполне осязаемый.

Женщина с мужчиной поднялись на ноги и двинулись на Марцио. Он непроизвольно попятился.

– Синьор Ди Костанцо! – заблестели глаза женщины. – Я так благодарна вам!