Взгляд ее устремился на живописный берег. Некоторые деревья подступали к нему близко, буквально нависали над бегущей рекой, образуя романтичные затененные местечки. «Здесь, наверное, обожают сидеть влюбленные парочки и целоваться, спрятавшись от любопытных глаз» – улыбнулась про себя Арианна. Но вместо парочки увидела сидящего на земле мужчину, мечтательно глядящего вдаль.

– Да… Здорово, наверное, вот так посидеть на берегу, поразмышлять. Под звук течения реки все мысли приходят в порядок… – проговорила она задумчиво.

Марцио удивленно взглянул на нее.

– Факт. Текущая вода способствует наведению порядка в голове.

– Ты тоже любишь сидеть у воды? – осторожно спросила она.

– Раньше, когда только приехал в Турин, приходил сюда, когда напряжение зашкаливало. В последние годы почти не прихожу. Привык и так справляться… – ответил он меланхолично. – Если только совсем что-то тяжелое происходит, тогда…

– Неужели у такого гения, как ты, случаются провалы?

Марцио неодобрительно посмотрел на нее.

– Я не гений. Я обычный медик. И, как у всех медиков, мой путь не устлан только розами.

– Почему ты топчешь розы и не поднимаешь их? Они ведь прекрасны, с тонким ароматом, а ты их игнорируешь…

Марцио уставился на нее, как на пластмассовый скальпель.

– Какие же розы я, по-твоему, игнорирую? – принял он игру.

– Их много, на самом деле, но я не перестаю изумляться тому, что ты не признаешь своих заслуг и не принимаешь благодарности от пациентов.

– Это мы уже обсуждали, – резко ответил Марцио, мрачнея. – Синьора Белли – твоих рук дело? – пристально ее разглядывая, поинтересовался он.

– Синьора Белли? – переспросила Арианна.

– Да. Та, которой одновременно делали кесарево.

– Ах… Надо же, ты запомнил фамилию? – подколола она.

– А ты, кажется, тоже начинаешь различать пациентов исключительно по диагнозу? – парировал он.

Арианна рассмеялась, звонко, заразительно, и Марцио с трудом сдержал улыбку.

– Марцио, скажи мне, почему ты такой мрачный?

– Я мрачный?! – округлил глаза Марцио.

– Да. Я твоего сурового взора иногда просто боюсь, а твои циничные жестокие комментарии на меня жуть нагоняют. И в такие моменты я понимаю, что это очень хорошо для пациентов, что с ними говорит Анджело, а не ты. Но ведь твоя бесчувственность фальшивая.

Марцио сдвинул брови, разглядывая ее. «Нет, я не должен был поддаваться порыву! Эти разговоры не приведут ни к чему хорошему!»

– Почему это она фальшивая? Я говорю то, что думаю, – угрюмо возразил он.

– Угу… Пряча истинные чувства. Ты душишь в себе эмоции, а это плохо. Вот почему ты такой мрачный!

– Послушай, ты решила стать моим психологом? – начал он всерьез злиться. – Я не нуждаюсь в услугах психотерапевта. И прекрасно себя чувствую!

– А кому ты изливаешь душу, когда тебе плохо?

– Мне не бывает плохо, – с сарказмом ответил он.

– Неужели? – иронично приподняла она бровь, но прикусила язык. Что-то ей подсказывало, что если напомнить ему о минуте слабости после спасения ребенка, он замкнется окончательно. – У тебя что, нет сердца?

– Я не проверял. Себе я грудину не вскрывал, – ответил он, цинично улыбнувшись.

– Я не верю, что все эти экстренные случаи и экстраординарные спасения не трогают тебя.

– Поверь мне, я за пятнадцать лет хорошо закалился, чтобы пропускать через себя каждый случай спасения. Я вообще пришел в медицину весьма закаленным.

– Как так? – удивилась Арианна. – В твоей жизни случилось что-то страшное? И поэтому ты выбрал этот путь? – догадалась она, ужаснув Марцио своей проницательностью.

Марцио несколько мгновений смотрел на нее, но потом мысли его куда унеслись. Она видела это по взору, ставшему отсутствующим. Но еще отразились в них боль, страдание, и Арианна нахмурилась, а сердце сочувственно дрогнуло. Увидев этот взгляд, она окончательно удостоверилась, что его поведение – результат глубокой раны прошлого.

– Я выбрал этот путь, потому что… понял, что… должен… хочу спасать жизни людей, – ответил Марцио упрямо. – Кстати, мы пришли. Вот твой парк с необычными статуями, – сказал он таким тоном, будто собрался оставить ее и отправиться по своим делам.

Арианна закусила губу, пожалев, что все же решилась на откровенный вопрос. Не настолько они близки, не имела она права лезть в его душу. Но она не хотела лишаться его общества! Ей было с ним необъяснимо хорошо, несмотря на всю его угрюмость. Она чувствовала, что если пробить его броню, то под ней можно найти чудесного человека с нежной душой! Она уже видела его таким.

«Нельзя его отпускать!» – подумала Арианна и обвела вокруг себя блуждающим взглядом, отчаянно ища предлог остановить его, пока он еще не попрощался. Они стояли в живописном парке со звонкими ручейками, наигрывающими свои мелодии на гладких камешках. Через ручейки были переброшены всевозможные мостики, а вдоль берегов росли низкие деревья и кустарники причудливой формы.

– Ух ты! Я вижу лягушку! – неестественно радостно воскликнула она. – Смотри, какой сонный мужчина! Сфотографируешь меня? – с надеждой взглянула она на Марцио.

Даже если он в самом деле собирался покинуть ее, отказать в фото он не смог.

Арианна присела на лавочку с железным задремавшим рыбаком. Рядом с ним лежало опрокинувшееся ведро, из которого вывалилась наловленная рыба, а из-под лавочки уже высунулся чугунный кот и протянул лапу, чтобы утащить одну из рыбешек. Арианна сделала вид, что вместе с котом решила своровать рыбку, чем вызвала у Марцио улыбку. Хмурые складки на его лбу разгладились, а темные глаза посветлели.

Потом Арианна заметила чугунного кота посреди ручья, но к нему невозможно было добраться. Зато лягушка в ведре вызвала детский восторг. Арианна беззастенчиво корчила рожицы и позировала, а Марцио фотографировал ее да еще подсказывал идеи. Она действительно оказалась открытым веселым человеком, и Марцио неосознанно наслаждался ее обществом и даже немного завидовал ее раскрепощенности. Она заставляла его улыбаться, искренне и беззаботно, и на время забыть о своей профессии. Последнее вообще было чем-то из области фантастики, потому что о работе он думал двадцать четыре часа в сутки, в том числе в выходной день.

– Можно я тебя сфотографирую с лягушкой? – спросила она.

– Нет, я отвратительно получаюсь на фотках, – непреклонно сказал Марцио.

– Да какая разница? Давай! Повеселимся немного!

Необъяснимый порыв, но Марцио ему подался – и вот они уже вместе корчили гримасы с лягушкой в ведре. А потом пошли искать другие инсталляции. К своему изумлению, Марцио сумел чуточку расслабиться в ее обществе. Это напоминало состояние легкого опьянения, когда отпускаешь свои предрассудки, стеснительность и становишься самим собой.

– Смотри, какие фонари! – показала Арианна на два обнявшиеся фонаря, присевшие на лавочку. – Изобразим их?

– Влюбленные фонари? – иронично приподнял Марцио бровку.



– Влюбленные? – изобразила она удивление. – Смею предположить, что ты в такие глупости, как влюбленность, вряд ли веришь?