Кэтти Спини - Хирургический выбор

– Да-да, только устала немного. А еще стараюсь действовать разумно, – усмехнулась она. – Разумно, если ты не будешь меня ждать и ходить в ночи встречать, а ляжешь спать.

– С разумной точки зрения ты права, – согласился он.

– Але, но если дедушка так и будет в плохом состоянии, куда ты денешь Элио? – задала резонный вопрос Даниэла.

– Ума не приложу… – кисло отозвался Алессио. – Ты завтра, конечно, работаешь? – спросил он безнадежно.

– Да…

– Ладно, я что-нибудь придумаю… Может, еще обойдется… – обреченно вздохнул Алессио, не особо веря в благосклонность судьбы.

Проснувшись утром, Алессио не сразу понял, где находится. Ему снились фантастические, лишенные всякого смысла сны, в которых он пребывал в весьма странных мирах, поэтому, открыв глаза, он не сразу смог вникнуть в окружавшую его реальность. Осмотревшись вокруг, он вспомнил, как и почему оказался в этой гостиной. Вскочив, он кинулся в спальню Сильвестро. Тот не спал и, услышав звук открывающейся двери, вопросительно воззрился на Алессио.

– Кто ты?! – воскликнул Сильвестро.

– Я Алессио… – ответил он, надеясь, что Сильвестро просто плохо видит в предрассветной темноте. Но следующая реплика старика разбила все надежды:

– Я не знаю тебя. Уходи из моего дома! – сердито пробурчал Сильвестро и попытался встать, но боль заставила его откинуться обратно на подушку.

– Сильвестро, как ваша спина? – решил Алессио зайти с другой стороны.

– Невыносимо, – простонал старик.

Алессио поднес ему обезболивающее, но Сильвестро запротестовал:

– Хочешь отравить меня?

– Я медик, – безапелляционно заявил Алессио. – Пейте.

– На тебе нет халата…

– С чего бы я должен вне стен больницы ходить в халате?

– Алессио! – послышался сзади тоненький голосок. – Не уходи… – Элио бросился к нему и вцепился в его руку.

– Кто этот ребенок? – спросил Сильвестро.

«Сумасшедший дом…» – пронеслось в голове Алессио, но вслух он ответил спокойно:

– Ваш внук.

– Внук?! – искренне изумился Сильвестро. – У моей дочери родился сын?

– Сильвестро, отдыхайте, я скоро вернусь, – сказал Алессио и, подхватив Элио на руки, вышел с ним в гостиную. – Позавтракаем? – беззаботно улыбнулся он.

– Ты уходишь на работу? – дрожащим голоском спросил Элио. Серые глазенки тревожно уставились на него.

– Послушай, tesoro, мне действительно надо на работу, но у меня появилась идея! – бодро произнес Алессио. Идея рождалась в голове сумбурно по мере того, как он говорил. – У меня есть сестра-двойняшка…

– Она – как твое зеркало? – с интересом спросил Элио.

– Не совсем. Зеркальными отражениями могут быть только два брата или две сестры. А мы с ней брат и сестра. Но она очень на меня похожа! Так вот, я подумал, что ты мог бы провести время с ней и с ее дочками-близняшками. Вот они как раз похожи, как две капли воды, – хмыкнул Алессио, подумав о том, что частенько путает своих племянниц. – Ты поиграешь с ними, вы сходите погулять. Они правда младше тебя, но зато ты сможешь помочь моей сестренке присмотреть за ними, а то знаешь, как иной раз тяжело за ними уследить! Что скажешь? – Алессио с надеждой посмотрел на Элио, молясь, чтобы он согласился без истерики. И чтобы сестра тоже согласилась. Ей правда няня помогала, пока муж работал, так что надежда была вполне осязаемой.

– А потом ты вернешься? – уточнил Элио.

– Конечно! Едва освобожусь, сразу приду, – заверил Алессио, не представляя, как выполнит свое обещание: он мог освободиться, когда Элио уже будет видеть пятый сон.

– И привезешь маму? – допытывался Элио.

– Через несколько дней – несомненно! Но пока она не сможет вернуться, ты останешься с моей сестрой, потому что дедушку я увезу с собой в больницу. Ему надо спину подремонтировать.

– Твоя сестра хорошая? – В глазах Элио зажегся любопытный огонек.

– Даже лучше, чем я, – заверил Алессио.

– Так не бывает. Ты лучший, – улыбнулся Элио.

– Спасибо, – смутился Алессио. Потом достал телефон. Было почти шесть утра – слишком рано для звонка. Он, наверное, переполошит всю семью сестры, но делать нечего.

После пятого звонка в трубке раздался сонный и встревоженный женский голос:

– Але, что стряслось?!

– Элиза, не волнуйся, ничего страшного! – поспешил Алессио успокоить сестру. – Но у меня к тебе огромная просьба.

– Уффф… Какая?

– Ты могла бы взять под свою опеку одного чудесного мальчика?

– Что?! – растерялась Элиза. Алессио так и представил, как она протирает глаза и спросонья пытается вникнуть в его слова, опасаясь, вероятно, что брат бредит или, хуже того, сошел с ума.

– Элиза, ко мне попала одна пациентка. Догадываешься, где она сейчас пребывает?

– Разумеется, – хмыкнула Элиза.

– Так вот, у нее есть пятилетний сын, и его совершенно не с кем оставить. Вот вообще. Вы с твоей няней могли бы позаботиться о нем? Ясное дело, что как только я освобожусь, я его заберу.

– В целом, конечно… – не очень уверенно проговорила Элиза. – Я лишь боюсь, если он окажется драчуном и будет обижать моих девочек…

– За это не волнуйся. Это ангельский ребенок, клянусь тебе! Он несколько часов провел в нашей ординаторской, потом в секретариате. И больница осталась цела.

– А… Ну тогда без проблем, – облегченно вздохнула Элиза.

– Я закину его к тебе в течение получаса.

– Буду ждать.

Положив трубку, Алессио протяжно выдохнул. «Одна проблема решена. Жизнь налаживается». Затем он набрал номер Даниэлы. Она ответила моментально, будто держала в руках телефон и ждала его звонка.

– Чао, amore, как дела? – спросил Алессио.

– Все более или менее неплохо.

– Во сколько вчера вернулась?

Мгновение Даниэла колебалась. Вчера она не рассказала Алессио о случайной встрече с синьором Бранди. Испугалась чего-то, хотя сама не могла понять, чего именно. А когда легла в постель, долго не могла уснуть: мучилась мыслью, что скрывает от любимого мужчины акт милосердия, будто измену.

– Але, вчера вечером, выйдя из больницы, я решила прогуляться, чтобы проветрить мозги. Я не была в состоянии вести машину. Идя по улице, я встретила мужа синьоры Бранди. Он был нетрезв и собирался сесть за руль. У него настоящая депрессия. В общем, я отвезла его в квартиру своего брата. И сама переночевала здесь, – произнесла Даниэла с замиранием сердца.

– Ох… И как он? – участливо поинтересовался Алессио.

– Пока спит, – облегченно вздохнула Даниэла: ее любимый мужчина воспринял признание совершенно адекватно. – Но я не знаю, что и делать. Не оставлять же его здесь одного…

– Так разбуди его, – хмыкнул Алессио. – Думаю, за ночь он вполне протрезвел.

Даниэла всегда удивлялась хладнокровию возлюбленного. Она, конечно, тоже была закалена нелегкими реалиями своей профессии, но реалии гинеколога, разумеется, куда менее суровые, чем реалии кардиохирурга.

– Всегда поражаюсь, с какой легкостью ты смотришь на сложности, – заметила она.

– Сложности – это когда сердце не запускается после операции, или когда ребенок при родах поперек лежит… Когда пациент скорее мертв, чем жив… Остальное – мелочи жизни.

– Да, наверное, ты прав. Спасибо тебе, – искренне поблагодарила Даниэла.

– Только поторопись, у тебя ведь консилиум по его дочке, не забыла? – весело добавил Алессио.

– Такое не забудешь, – засмеялась Даниэла. С души будто камень свалился. Камень обмана.

Закончив разговор, она решительно направилась в гостиную. Опустившись на корточки возле дивана, Даниэла внимательно всмотрелась в лицо Джерардо. Страдание глубоко отпечаталось на нем, а вчерашние ссадины и синяк придавали его образу еще больше драматичности.

– Джерардо! – позвала она, тряся его за плечо.

Он пошевелился, ресницы его дрогнули. Даниэла потрясла сильнее. Подняв тяжелые веки, Джерардо непонимающе уставился на нее затуманенным взглядом.

– Не узнаешь меня? – улыбнулась Даниэла.

– Ты медик, – скривился он в мучительной гримасе. – Даниэла?

– Точно. Мне надо идти на работу. Тебе?

– Который час? – поинтересовался Джерардо.

– Шесть утра.

– Рано… – пробормотал он, кладя на глаза руку, согнутую в локте, словно собрался продолжить спать.

– Если хочешь, можешь остаться, – неуверенно произнесла Даниэла, раздумывая над тем, как же в этом случае доберется до работы? Ее машина ведь осталась на парковке возле больницы, и она рассчитывала, что Джерардо ее подбросит. – Просто захлопнешь дверь, когда будешь уходить, – добавила она машинально.

– Ок.

– Кем ты работаешь? – полюбопытствовала Даниэла.

– Владелец ресторана, – последовал безэмоциональный ответ.

– Того самого, из которого ты вчера вышел?

Убрав от лица руку, Джерардо одарил ее странным взглядом.

– Угу.

Даниэла подозрительно его разглядывала. Выражение его темно-карих глаз ей совсем не нравилось. Притаилась в них душераздирающая мрачность, которая за ночь так и не исчезла.

– Могу я прийти сегодня в твой ресторан на ужин? – спросила она.

– Зачем? – Странная искра вспыхнула во взгляде Джерардо.

– Что значит «зачем»? Я проголодаюсь и пойду куда-нибудь ужинать…

– Разве медики не настолько заняты, что к вечеру валятся с ног и идут домой спать?

– Не всегда, – солгала Даниэла. – Когда я не сильно уставшая, то люблю поужинать где-нибудь…

– Ты уже была в моем ресторане? – уточнил он.

– Да, – снова солгала Даниэла. Ресторан располагался близко к больнице, но у Даниэлы ни разу не возникло желания остаться ужинать где-либо. Она всегда спешила домой.

– Послушай, я не переношу, когда меня жалеют, – произнес Джерардо жестко, будто почувствовал фальшь в ее словах.

– При чем тут жалость?! Если я хочу вкусно поесть, это означает, что я жалею тебя? – возмутилась Даниэла.