Время от времени поезд с ревом влетал в темный тоннель, отчего несмолкаемая болтовня в вагоне тут же заглушалась громким свистом. Шум стоял невообразимый. Пассажиры недовольно кривились и наклонялись ближе друг к другу, стараясь перекричать гул и голоса других путешественников. Тот, кто непрестанно болтал по телефону, повышал голос, и теперь рассказы о его жизни мог слышать весь вагон. Разрозненные фразы переплетались, сливаясь в единый невразумительный гам, впрочем, это никого не смущало, ведь разговаривать одновременно с другими – не проблема для жителей Апеннин. А вот Алессио не любил вслушиваться в чужие жизни и, прислонив голову к окну, он всунул в уши наушники, чтобы избавить себя от необходимости вникать в чьи-то радости и горести.

Горный регион Альто-Адидже вскоре сменился на более равнинный регион Венето, а затем – на холмистые ландшафты Эмилии-Романьи. Но разглядеть пейзаж за окном стало затруднительно: сумерки уже накинули на Италию свое туманное сиреневое покрывало, и окружающие просторы утонули в вечерних тенях.

Мысли Алессио вернулись к Даниэле. «Что на нее нашло, что она даже сумку забыла у кассы?!» – подумал он с удивлением. Эти повторяющиеся разговоры о детях его начали напрягать. Он хотел бы помочь ей, но в данной ситуации был бессилен. Конечно, он кривил душой, заявляя, что смирился и не хочет иметь детей. Инстинкт продолжения рода у него работал хорошо, и он мечтал о сыне. Но Алессио не строил из этого трагедии. «Если ей это так важно, можно было бы усыновить ребенка, – рассуждал он, рассеянно глядя в окно. – Но с нашей работой что это будет? Ребенок, усыновленный для бабушек и дедушек? Для няни? Дурацкая идея…»

Алессио уже мчался по Умбрии, в очередной раз пересев на другой поезд и все ближе подбираясь к Перудже, когда неожиданно сидящие вокруг пассажиры вскочили на ноги, с тревогой глядя куда-то за его спину. Алессио обернулся и увидел, что в конце вагона столпились люди. Он вынул наушники.

– Ей плохо!

– Есть здесь медик?!

– Пожалуйста, помогите кто-нибудь!

– Врача, срочно врача!

Алессио поспешно поднялся и бросился в толпу.

– Я медик! Что случилось? – крикнул он.

– Женщина! Ей плохо!

Толпа расступилась перед ним, как воды перед Моисеем, и Алессио увидел распростертую на полу молодую женщину. Рядом с ней стоял мальчик лет пяти с огромными от страха глазами. Он явно не понимал до конца, что происходит, и был крайне напуган. Он смотрел на лежащую на полу, очевидно, свою маму, а глаза неудержимо наполнялись слезами. Этот отчаянный взгляд заставил сердце Алессио и всех остальных пассажиров сжаться от сострадания.

Стремительно опустившись на колени перед женщиной, Алессио приложил пальцы к ее шее. Пульс отсутствовал. У женщины не билось сердце1. Вокруг царил хаос: кто-то давал ценные советы, кто-то причитал, кто-то хватался за голову. На борту поезда не оказалось ничего: ни дефибриллятора, ни адреналина. Совсем ничего. Оставалась только одна возможность…

Алессио посмотрел в глаза ребенку. Потом сделал глубокий вдох и начал реанимационные действия. Тридцать нажатий на грудную клетку, два вдоха. Тридцать следующих нажатий и два следующих вдоха. Алессио бесконечно повторял эти незамысловатые манипуляции, не останавливаясь ни на мгновение.

Прошло уже сорок минут! Пот лился с него в три ручья, но Алессио не сдавался. Вверх-вниз, вверх-вниз – продолжал он отчаянно бороться, профессионально и эффективно поддерживая в бездыханной женщине жизнь.

Его организм почувствовал кислородное голодание, готовясь отозваться на эту пытку отключением сознания. Силы Алессио были на исходе, когда женщина, наконец, начала дышать. Над застывшим посреди умбрийских полей поездом раздался звук снижающегося вертолета. В вагон ворвались медики со всем необходимым оборудованием и принялись колдовать над женщиной. Она оставалась без сознания, но дышала самостоятельно. Алессио перевел дух, в изнеможении прислонившись к стене, сквозь звон в ушах слыша аплодисменты.

– Невероятно!

– Герой!

– Потрясающий человек!

– Браво! – то и дело раздавалось со всех сторон.

Кто-то безудержно радовался, кто-то плакал от счастья, кто-то молча в восхищении смотрел на него. И никому не приходило в голову, что герой был на грани потери сознания. Но это не имело значения. Важно, что он это сделал: дышал за нее и тем самым, возможно, спас.

Алессио приподнял веки и затуманившимся взором посмотрел перед собой. Взгляд его встретился с испуганными глазами мальчика. В следующий миг ребенок бросился к нему на шею и разрыдался.

Глава 2


«У нее такой чудесный сын, она не должна умереть…» – проплыла в голове Алессио неясная мысль.

– Все будет хорошо, верь мне, – произнес он вслух и с надеждой взглянул на медиков, перекладывающих женщину на носилки.

– Если бы не вы, она бы уже была мертва. Только массаж сердца спас ее, – с восхищением сказал медик.

– Я знаю, – устало ответил Алессио, поднимаясь на ноги с ребенком на руках. Отдышавшись, он почувствовал себя значительно лучше. – Куда вы ее везете?

– В больницу Перуджи.

– Мы уже в Перудже? – несказанно изумился Алессио, глядя, как медики торопливо покатили носилки к выходу из вагона.

– Нет, полетим туда на вертолете, – последовал ответ. – Там ближайшая больница с отделением кардиохирургии.

– Я работаю там кардиохирургом. Могу я полететь с вами? Может, оперировать придется… – хмыкнул Алессио.

Глаза медика зажглись изумлением. Теперь, по крайней мере, стало понятно, откуда взялся такой профессионализм в оказании первой помощи, хотя это, разумеется, не умаляло героизма спасателя.

– Так вот почему… – пробормотал он. – Конечно, такой специалист на борту был бы очень кстати.

– А ребенок? Куда его девать? – сказала немолодая женщина, слышавшая разговор.

– Нужно позвонить родственникам, – предложил кто-то.

– Но где взять телефон?

– Он лежал здесь, на столике, вместе с паспортом! Я видела!

– Позвоните в полицию!

Хаотичные крики вновь наполнили вагон. Алессио посмотрел на ребенка, которого до сих пор прижимал к себе. В глазах его вновь отразился страх.

– Я не хочу в полицию! Я хочу к маме! – закричал малыш.

На миг Алессио представил, как полицейские заберут его, невероятно напуганного, в квестуру2. Куда они его денут на ночь, если не удастся найти родственников? Или если родственники живут на другом конце Италии и не смогут быстро приехать в Перуджу…

– Ты не боишься летать на вертолете? – внимательно заглянул мальчику в глаза Алессио.

– С тобой не боюсь, – замотал малыш головой, а слезы полились из его глаз еще сильнее, и он еще яростнее вцепился ручками в Алессио, будто в спасательный круг.

– Все успокойтесь. Ребенок пойдет со мной, – твердо заявил Алессио и решительно направился вслед за медиком.

– И куда ты его денешь? – обернулся тот уже в дверях. – Операционная не место для ребенка.

– Я оставлю его с медсестрой. Там разберемся, – отмахнулся Алессио.

Затем выскочил из поезда и бросился к вертолету, крепко прижимая к себе ребенка. На борт уже подняли носилки с женщиной. Едва все забрались в кабину, дверь захлопнулась, и вертолет плавно взмыл в воздух, оставляя в ночной темноте светящийся поезд.


****


Будто ветер, Алессио влетел в ординаторскую и поставил мальчика на пол. Из вертолета он уже позвонил в клинику и сообщил о случившемся, а также о своей готовности выполнить хирургическое вмешательство. Коллеги несказанно обрадовались: последние дни в больнице выдались напряженными, и возвращение Алессио было очень кстати. Он также не забыл попросить вызвать кого-нибудь, кто мог бы заняться ребенком, потому в ординаторской их ожидала молоденькая девушка в голубом халате: медсестра из другого отделения. Алессио догадывался, что она может быть и практиканткой, но ее профессиональные качества в данный момент не имели значения. Важно, чтобы она присмотрела за мальчиком. Больше в ординаторской никого не было.

– Присмотри за ребенком, пожалуйста, – распорядился Алессио, скидывая с себя куртку. – Не отходи от него ни на шаг, пока я не вернусь.

– Конечно, не волнуйтесь, – заверила медсестра.

Алессио бросился к выходу, услышав, как медсестра спросила, как зовут мальчика. Ответа Алессио не дождался: он уже мчался в операционную спасать маму, а перед взором неотступно стояли испуганные глаза ребенка.

Женщина дышала самостоятельно, а медики, подключив ее к необходимым приборам, контролировали работу сердца. В артерии обнаружился тромб, который и вызвал остановку сердца. Теперь следовало удалить его.

Облачившись в хирургический халат, натянув перчатки и шапочку, Алессио шагнул в операционный зал. Женщина уже лежала на столе, и анестезиолог отдавал торопливые указания своему ассистенту. Медсестры накрывали пациентку голубыми простынями и раскладывали блестящие инструменты.

– Луиджи или кто-нибудь другой? – осведомился Алессио.

– Все на операциях, – сообщил анестезиолог. – Такое ощущение, что сегодня кардиохирургическое отделение работает только у нас, а остальная Италия ушла в отпуск. Но Луиджи обещал прийти минут через пять.

Мгновение спустя в зал влетел перфузиолог3 и принялся готовить АИК4. Пока все ждали прихода помощника хирурга, ассистент анестезиолога занялся установкой канюлей, чтобы ввести в организм препараты, подавляющие боль, сознание, дыхание и прочие виды жизнедеятельности. Алессио в этот раз предстояло оперировать в роли главного хирурга. Эта роль не являлась для него новой, но без ассистирующего коллеги было бы затруднительно начинать операцию.

Ожидая, он на миг прикрыл веки, вспомнив глаза мальчика. Они были светло-серыми, полными ужаса. «Ради него, прежде всего, я должен ее спасти», – подумал Алессио, упрямо стиснув зубы.