Когда с размещением было покончено, и Даниэла с Джерардо остались вдвоем в палате, она взглянула на часы.

– Послушай, мне скоро нужно на видеоконференцию. По вопросу твоей дочери. А сейчас, чтобы ты не скучал, я принесла тебе плеер. Я вынула из магнитолы в твоей машине флешку. Полагаю, это твоя любимая музыка? – спросила она, протягивая свой маленький плеер с наушниками. Джерардо молчал, глядя на нее долгим пристальным взглядом. – Если хочешь, я могу записать еще какую-нибудь музыку. Если вдруг эта надоест… – добавила Даниэла, не дождавшись ответа. Потом вложила плеер в его безвольно лежащую ладонь. – После конференции я вернусь и принесу тебе книгу. Я нашла у тебя в машине «Сияние» Стивена Кинга. Ты ее читал?

– Да, – хрипло ответил Джерардо.

Даниэла не сдержала облегченный вздох. Она очень боялась, что книга не его, а жены, и лишь типично мужской жанр заставил ее рискнуть и уточнить.

– Отлично. Я принесу ее тебе. Кстати, скажи, что еще ты хотел бы почитать? Пока будешь читать эту книгу, я поищу другие.

Джерардо не сводил с нее пронизывающего взгляда.

– Дани… Спасибо за все, что ты делаешь для меня… Ты потрясающая… – произнес он с неописуемой благодарностью.

– Wow! Наконец-то комплимент, – с трудом усмиряя волнение, сказала Даниэла иронично. Но румянец, заливший щеки, выдал ее волнение. – Я уж боялась, тебя ничем не пронять.

Впервые за все время их знакомства губ Джерардо коснулась слабая улыбка.

Глава 14


Ранним утром Алессио и Элио вошли в вестибюль корпуса D. Больница явно нагоняла страх на ребенка, вызывала неприятные воспоминания и неукротимую тревогу. Элио сразу занервничал и крепче вцепился в руку Алессио, а в глазах запылала паника. Алессио потребовался один мимолетный взгляд, чтобы уловить его настроение.

Войдя в лифт, Алессио нажал кнопку с цифрой «7», а затем сел на корточки перед Элио.

– Tesoro mio, ты боишься?

Элио смутился, будто его застигли врасплох за поеданием конфет, и опустил глаза.

– Да, – тихо ответил он.

– Чего же ты боишься?

– Врачей…

– Неужели? Разве я страшный и делаю людям плохо? – игриво улыбнулся Алессио.

– Нет, ты хороший.

– Все остальные мои друзья в этой больнице тоже хорошие. И все мы объединены одним желанием: помочь и спасти. Но сейчас почему ты боишься? Ведь никто здесь не причинит тебе никакой боли…

– Моя мама теперь вся изрезанная? – на полном серьезе спросил мальчик.

– Изрезанная? – переспросил Алессио.

– Ты же сам говорил, что делал ей операцию. Значит, ты ее ножом резал? Папа мне так сказал, что хирурги режут ножами. Значит, из мамы кровь течет? – с неподдельным страхом спросил Элио. У него даже подбородок задрожал.

«Мадонна, какой идиот так запугал ребенка врачами?!» – пронеслось в голове Алессио. Но вслух он этого не сказал, помня, что этим идиотом являлся родной отец.

– Все совсем не так! – горячо возразил Алессио. Лифт остановился на нужном этаже, и они, держась за руки, вышли в коридор. – Так думают люди, которые никогда не были у хирурга. Откуда они это берут, я не знаю, наверное, бурная фантазия подсказала, – предположил Алессио, а сам судорожно соображал, как рассказать ребенку, что он не режет ножом, а пилит грудину электропилой? – На самом деле, большинство людей понятия не имеют, как работает хирург. Как-нибудь я тебе поведаю об этом, а сейчас скажу только одно: твоя мама не лежит изрезанная, и кровь из нее не течет. Хотя грудь у нее забинтована. Но ведь это не страшно! Разве ты никогда не разбивал коленки, чтобы приходилось их бинтовать?

– Разбивал, – подтвердил Элио.

– Вот видишь! Ничего страшного в этом нет. Так что мама твоя выглядит, как обычно, – заверил Алессио, очень надеясь, что ребенок не обратит внимания на изможденный вид своей мамы, неестественную бледность, физическое страдание, отражающееся в глазах… – Ну что, войдем? – кивнул он на дверь в палату.

– Войдем, – ответил Элио и еще крепче сжал руку Алессио, хотя было видно, что успокоить мальчика все же удалось: страх из взгляда исчез.

Алессио распахнул дверь, и они оказались в палате, залитой солнцем. Несколько мгновений Элио подозрительно присматривался к маме, лежащей на койке, а в следующую секунду с радостным криком бросился к ней. Стараясь скрыть боль, которую причиняли ей движения, Лилиана приобняла сына.

– Элио, amore mio, как ты?! – счастливо улыбнулась она, и слезы радости показались в ее глазах.

Алессио замер, с умилением наблюдая за разворачивающейся сценой. В груди шевельнулось странное неизведанное чувство, которому он даже не смог дать определение. Нежность? Радость? Трепет? Растроганность?

– У меня все замечательно, мама! И много забот. Я слежу за маленькими детьми, – по-взрослому ответил Элио.

Лилиана с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, а, напротив, со всей серьезностью отнестись к словам сына.

– Что ты говоришь? Как интересно! Ну и как твои воспитанницы? Веселые?

– Да. Но часто не слушаются и безобразничают. Мы с Элизой ругаем их.

Лилиана скользящим взглядом посмотрела на Алессио, но даже за столь короткий миг, он успел уловить в нем невыразимую благодарность.

– Они двойняшки? – уточнила Лилиана.

– Да, они очень похожи. Но я уже умею их различать! – с гордостью поведал Элио. – Мама, когда ты вернешься? Я хочу подружить тебя с ними.

– Не знаю, amore mio… Надеюсь, через неделю.

– Хорошо. Значит, еще неделю я буду работать нянем.

Лилиана с Алессио не сдержались и все-таки прыснули со смеху. Рассудительность и деловитость Элио были поистине очаровательными.

– Я по тебе так скучаю, amore… – Лилиана с нежностью провела рукой по вьющимся волосам сына.

– Я тоже скучаю по тебе, мама. Не падай больше так в поезде, а то вдруг там не будет Алессио.

Лилиана сдвинула брови и непонимающе посмотрела на сына. У Алессио замерло сердце. В его планы не входило раздувание громкого события из этого спасения, хотя о происшествии в поезде даже в газетах умудрились написать длинную восторженную заметку с упоминанием его имени. И уже одно это смущало Алессио. Он не считал, что совершил нечто экстраординарное. Он был уверен, что любой нормальный человек на его месте сделал бы то же самое. Поэтому он считал весь этот ажиотаж банальной жаждой денег, присущей многим журналистам, которые обожают раздувать из мухи слона.

– Алессио? – спросила Лилиана. – Разве ты был в поезде?

– И в поезде, и в вертолете, и в больнице, – поспешил Алессио вмешаться. – Я вездесущий хирург, – натянуто рассмеялся он, а затем решил поскорее сменить тему: – Элио, расскажи лучше своей маме, куда мы собрались сегодня отправиться.

– В Парк монстров! – с горящими глазами сказал Элио.

– В Парк монстров?! Где это? – задумчиво произнесла Лилиана, смутно вспоминая о том, что название ей знакомо. – Там настоящие монстры?

– Это в Бомарцо. Может, ты видела фото огромного каменного лица с открытым ртом? – спросил Алессио. – Это одна из скульптур. Собственно, больше я ничего об этом парке не знаю, но моя сестра сказала, что в качестве прогулки с ребенком неплохое местечко.

– Алессио, я не знаю, как благодарить тебя! Ты столько для нас делаешь! – пылко воскликнула Лилиана. – Мы тебя совсем замучили.

– В какой-то степени я даже рад, что вы меня так «мучаете». Если бы не Элио, я, может, никогда бы не доехал до этого парка, – хмыкнул Алессио.

– Не разрешай ему забираться в опасные места. – Тревога зазвенела в голосе Лилианы.

«Хм… – подумал Алессио. – А ведь и правда она в такой ситуации, что доверяет обожаемого ребенка какому-то малознакомому мужчине, у которого к тому же нет детей…Действительно, как не волноваться?»

– Не волнуйся, я с него глаз не спущу, – пообещал Алессио. – И потом, моя сестра не говорила, что там какое-то опасное место.

– Твоя сестра, наверное, устает с тремя детьми?

– Знаешь, мне кажется, когда есть уже два, то третий – это не так сложно. Но в любом случае моей сестре помогает няня. И, кстати, тебе тоже следует задуматься о помощнице, – серьезно сказал Алессио. – Может быть, через неделю ты действительно вернешься домой, но ты не сможешь бегать по магазинам, готовить, долго гулять с Элио. Полагаю, вам следует на пару недель пригласить кого-то в помощь.

– Ох… – растерялась Лилиана. – Я даже не представляю, где их искать…

– Я спрошу у сестры. Возможно, она что-то посоветует.

– Спасибо тебе, Алессио! Ты просто находка! – искренне поблагодарила Лилиана, краснея от смущения.

Поболтав еще с полчаса, Алессио решил, что пора двигаться в путь. Элио уже не знал, чем заняться, а предстояло еще проведать дедушку. Да и в парк нужно успеть до обеда, потому что никаких съестных запасов у Алессио с собой не было.

Сильвестро очень обрадовался посетителям. Он расплылся в счастливой улыбке, а глаза засияли. Элио был несколько сдержан в проявлении эмоций, но дедушку обнял и воодушевленно поведал ему про своих новых подружек-близняшек. Во взгляде Сильвестро, брошенном на Алессио во время рассказа внука, сквозило такое благоговейное восхищение, что Алессио даже почувствовал, как его небритые щеки залил румянец. Правда, после того, как Элио сообщил, что они собрались ехать в парк, румянец только усилился.

– Хоть на несколько часов ребенок почувствует себя сыном, – качая головой, пробормотал Сильвестро.

Алессио не сразу понял, что он имеет в виду, потому вопросительно приподнял бровь.

– Родной отец никогда никуда его не возил, – сказал Сильвестро на ассизском диалекте, надеясь, что Алессио местный, хотя и понимая, что встретить нынче молодежь, владеющую языком предков, затруднительно.

Алессио, разумеется, почти не использовал этот язык в повседневной жизни, но в детстве, как и полагается, он часто слышал его от старшего поколения. Даже родители дома разговаривали на диалекте, общаясь между собой. Потому понять смысл фразы было нетрудно. А вот ответить – уже сложнее.