Ей вспомнилось, как она впервые переступила порог этого дома. Тогда они тоже купили пиццу, и Алессио держа в руках две коробки, раскрыл дверь, приглашая Даниэлу войти, а она стояла, мучимая сомнениями: не слишком ли быстро и опрометчиво она вздумала провести ночь с почти незнакомым мужчиной? Ведь этому не предшествовали ухаживания, вечера в кино или ресторане, как это обычно бывает. Они с Алессио виделись всего пару раз и совсем не знали друг друга. Впрочем, Даниэла осознавала, что иных возможностей познать друг друга не представится. Она глубоко вздохнула и на дрожащих коленях переступила порог. С тех пор прошло шесть лет, и она ни разу не пожалела о совершенном шаге. Алессио той ночью покорил ее лаской, нежностью и внимательностью. Никогда в жизни она не чувствовала себя так уютно и хорошо. И, отбросив все сомнения, она осталась у него жить. А он так и продолжал одаривать ее лаской, нежностью и вниманием.

– Ты будто сомневаешься, входить или нет? – прервал ее размышления удивленный голос Алессио.

– Нет, – рассмеялась она. – Отчего-то вспомнила, как пришла к тебе в первый раз. Ты точно так же держал в руках две коробки пиццы.

– Неужели? Такие же самые пиццы?

Даниэла на миг задумалась, а потом глаза ее расширились.

– Да… – прошептала она изумленно. – Точно такие же… Невероятно!

– Ладно, заходи, надо съесть их, пока горячие, – хмыкнул Алессио. Он совсем не помнил, что за пиццы они тогда купили.

Расположившись на диване, Алессио и Даниэла с жадностью накинулись на еду. Немного удовлетворив чувство голода, они принялись обсуждать проведенную операцию – тема, которая так сильно занимала обоих.

– Amore, я пойду и приму душ. Надо смыть с себя все это напряжение… – устало проговорила Даниэла. – Честно признаться, давненько я такого не испытывала. Главное – моя-то работа была рутинной, без эксцессов. Не понимаю, почему я так перенервничала.

– Потому что пульсирующее сердце видела впервые.

– Это точно. Как ты шьешь сердца, я ни разу не видела…

– Теперь ты должна пригласить меня на кесарево, – улыбнулся Алессио. – Я сегодня так ничего и не увидел…

– Договорились, – подмигнула Даниэла и направилась в ванную комнату.

Алессио смотрел ей вслед. Он вспомнил, как недавно хотел заняться с ней любовью, но она притворилась спящей… Алессио медленно стянул с себя футболку и бросил ее на диван. Сердце в груди дернулось и забилось в предвкушении, но он, не двигаясь, застыл посреди гостиной, прислушиваясь к своим ощущениям. Изнуренный мозг встрепенулся от просыпающегося желания, а все тело охватила опьяняющая легкость. У Алессио будто второе дыхание открылось: усталость куда-то исчезла, а сам он чувствовал себя полным сил и готовым к свершениям. Но он прекрасно понимал, что этот всплеск очень кратковременный. Последние дни он работал на износ, и организму просто неоткуда было черпать энергию. Значит, нужно ловить волну…

Алессио взялся за ремень и, глубоко дыша, расстегнул его. Потом размеренными движениями стянул с себя джинсы, не сводя глаз с закрытой двери в ванную комнату. Из-за нее уже доносился шум льющейся воды. Кинув штаны вслед за футболкой, он снял с себя оставшуюся одежду и часы – последние аккуратно положил на журнальный столик, а не кинул на диван.

Подойдя к двери в ванную комнату, Алессио медленно распахнул ее. Его обдало легким паром, уже успевшим заполнить помещение. Алессио застыл на пороге, разглядывая, как Даниэла стоит под душем и наслаждается струями воды, подняв лицо навстречу льющемуся потоку. Стекло душевой кабинки запотело, отчего ее фигура казалась размытой. Это придавало загадочности. Струи воды, стекающие по стеклу, и пар нечетко прорисовывали контуры ее тела, будоража воображение.

Алессио двинулся к кабинке. Вытянув руку, он на миг остановился, заколебался, но потом решился и раздвинул дверцы. Вода брызнула на него, но Алессио даже не шелохнулся, горящим взором разглядывая свою обнаженную возлюбленную.

Даниэла испуганно подскочила и обернулась, стыдливо прикрывая рукой грудь и низ живота. Увидев Алессио, она расслабилась и хотела спросить что-то, но слова повисли на языке от пристального взгляда синих глаз, полного неукротимой страсти.

– Не возражаешь, если мы примем душ вместе? – спросил Алессио ровным голосом, будто не бушевал внутри него никакой шторм. – Мы так давно этого не делали…

– Да… Неожиданно немного… – бессвязно пробормотала Даниэла. – Конечно, входи, – добавила она неуверенно, отступая в сторону.

Алессио нырнул под душ, словно под проливной дождь, и закрыл за собой дверцы. Горячие упругие струи принялись массировать плечи и шею. Алессио едва не застонал от удовольствия. Вода действовала расслабляюще, постепенно снимая напряжение, наполняя мышцы томной негой. Он подставил под струи голову, и через несколько мгновений почувствовал, что все мысли начали неспешно уплывать вместе с потоком воды.

Он положил руки Даниэле на бедра и провел ладонями по пылающей коже. Она успела прогреться под горячими струями и даже немного покраснела. Алессио подушечками пальцев пробежался по напряженной спине Даниэлы, наслаждаясь ощущениями: влажная кожа казалась шелковой и гладкой. Аритмия в груди стремительно нарастала. Алессио порывисто притянул Даниэлу к себе, кольцом сомкнул сильные руки на ее худеньких плечах и принялся целовать податливые губы. Вода хлестала плечи, обостряя наслаждение, струями стекала с мокрых волос, придавая поцелую непривычный вкус.

Даниэла отвечала на поцелуй, но робко, как в ту первую ночь, безвольно отдаваясь его нежности. А он чувствовал, что задыхается от неистового сердцебиения и эйфории, мощной волной встающей внутри него. Учащенно дыша, Алессио все ускорял ритм поцелуя – и вот они уже целовались так быстро, словно боялись куда-то опоздать, сталкиваясь носами, распаляясь все сильнее. Несмотря на жаркий пар, витающий в воздухе, Даниэлу начала бить дрожь. Она подрагивала в его объятиях, будто стояла на промозглом ветру.

Обхватив одной рукой ее за плечи, Алессио скользнул другой рукой по плавной линии позвоночника и остановился на округлой ягодице. Оторвавшись от мокрых чувственных губ, он заглянул в ее глаза замутненным страстью взором и улыбнулся. Глаза Даниэлы сияли взволнованным таинственным светом. Алессио явно хотел сказать что-то шутливое, но от ощущений, неукротимой волной накрывших его, перехватило дух, и с губ сорвалось лишь хриплое прерывистое дыхание.

В какой-то миг ему показалось, что сверкнула молния. Алессио дернулся, и вода, яростно льющаяся из душа, оглушила его. В ушах зазвенело, а тело пронзил невыносимо острый экстаз. Сердце билось на пределе своих возможностей, а кровь кипела в венах, сжигая их. Ощущения внезапно показались необъяснимо новыми. «Или…забытыми? Я с ней будто впервые… Или в последний раз…»

Эта мысль тенью мелькнула в мозгу Алессио, объятом пламенем страсти. Она даже не приняла четкие очертания и больше напоминала невразумительную, едва зарождающуюся идею, но, тем не менее, сумела обострить яркие и пронзительные ощущения, будто впрыснув в них порцию яда.

Алессио внезапно почудилось, что он сорвался в бездну.

Он задыхался.

Падение казалось бесконечным.

А эйфория стремительно сменялась отчаянием.

Глава 27


Алессио бродил по темному тоннелю. Ощупывая стены, он пытался двигаться вперед. Поверхность стен была приятной наощупь, словно шелковой, но в кромешной тьме не представлялось возможным разглядеть что-либо, и неизвестность нагоняла жуть. К тому же, время от времени неожиданно раздавались самые разнообразные звуки: то чьи-то вздохи, то смех, даже гудок трамвая однажды достиг его слуха. Правда все слышалось приглушенно, и Алессио почувствовал себя узником. Он отчаянно искал выход и не находил. Там, снаружи, кипела жизнь, а он был будто вырезанным из нее.

Несколько раз в конце коридора он видел блуждающий огонек. Алессио радостно устремлялся на свет, но тот мерк по мере его приближения, а потом и вовсе исчезал. Алессио начало казаться, что он никогда не выберется из этого лабиринта. Он шел куда-то вперед по кривому тоннелю, который даже не думал заканчиваться. В конце концов, все его тело начал бить озноб, но вскоре Алессио понял, что это не вокруг холодно, а внутри него образовался душевный холод. Холод одиночества. А еще чувство опустошения, оно ломало и выкручивало наизнанку.

Мелодичная трель будильника стала тем спасительным светом, который вывел из темного лабиринта. Алессио открыл глаза и тут же зажмурился. Озорной луч восходящего солнца бесцеремонно заглядывал в незанавешенное окно. Алессио облегченно вздохнул, но уже в следующее мгновение осознал, что чувство невыносимой пустоты никуда не исчезло. Он в страхе повернул голову. Даниэла лежала рядом, даже не пошевелившись от звука звонящего будильника.

Алессио осторожно поднялся и направился в коридор. Почему-то возникло острое желание принять душ и смыть с себя жуткий сон. Только гнетущее ощущение все равно не смывалось. Алессио попытался разобраться в себе, понять, что его так удручало. Ведь не сон же, в самом деле, навеял это чувство. Обычно Алессио вообще не помнил, что ему снилось, и уж точно напрочь забывал об этом, стоило принять душ и выпить кофе. Теперь же сон начал растворяться в закоулках сознания, но подавленность никуда не исчезала.

И вдруг его осенило: хотя он никогда никого не предавал, но в ту минуту необъяснимым образом он почувствовал себя мужчиной, который по глупости изменил любимой женщине. Алессио доставал с полки банку с намолотым кофе, и когда эта мысль вспыхнула в его мозгу, он застыл, как вкопанный, пораженный подобным ощущением.

– Ты хочешь расстаться? – раздался сзади до боли знакомый голос, и по спине Алессио пробежал холодок.

От неожиданности он выронил банку, и она с грохотом рухнула на стол. Крышка отскочила, а кофе веером сыпанулось из банки. Алессио резко обернулся и в ужасе воззрился на Даниэлу. Под ребрами что-то кольнуло.