Он послушно кивнул и направился к выходу. Уже у двери обернулся ко мне и еще раз с удивлением посмотрел.

— Светлана, позовите ко мне директора службы безопасности, — попросила я секретаря, когда Соколов закрыл за собой дверь.

Через 10 минут ко мне в кабинет вошёл пожилой, но очень крепкий мужчина. Александр Александрович — полковник в отставке. Работал в российских спецслужбах, а после выхода на пенсию пришёл в «Капитал-Строй» директором по безопасности. Он работает у нас в течение всех лет существования компании. И за все время у отца не было к нему ни одного нарекания.

— Здравствуйте, Кристина Игоревна.

Начал он своим грозным басом.

— Александр Александрович, присаживайтесь, пожалуйста, — и я так же сопроводила его к прямоугольному столу.

— Чем могу быть полезен?

— Александр Александрович, нам нужно внедрить крысу в компанию «Росстрой». Мы им сильно проигрываем. Для того, чтобы нам восстановить былое лидерство на строительном рынке, необходимо действовать на опережение. А это невозможно, если мы не знаем, о чем они думают.

Он задумался.

— Хорошо, я попробую подобрать кандидата. Сколько у меня времени?

— Его нет совсем, Александр Александрович. И еще. Нужно достать схему расположения кабинетов в здании «Росстроя» и отправить дроны к каждому, у кого компьютер стоит у окна.

— Это, к сожалению, может быть заметно. Камеры видеонаблюдения на здании быстро их вычислят.

— Значит, нужны такие дроны, которые смогут снимать издалека.

Сан Саныч задумчиво почесал затылок.

— Я подумаю, Кристина Игоревна. Сначала, наверное, лучше засунуть им крысу. Она нам и подскажет потом, есть ли целесообразность в дронах.

— Хорошо.

Мужчина кивнул и удалился. Я снова позвала секретаршу.

— Слушаю.

— Светлана, мне в кабинете нужно сделать перестановку. Убрать мой стол от окна и поставить его так, чтобы через стекло никто не смог в него заглянуть.

— Хорошо, организую.

И уже через 15 минут ко мне пришли три крепких парня из хозотдела, которые сдвинули стеллажи правее, а мой стол поставили рядом с ними. Окно теперь справа от меня, солнечный свет хорошо попадает на мое рабочее место, но при этом никакой дрон за окном не сможет заснять, что у меня открыто на компьютере.

Все последующие дни я приезжаю на работу ровно в 9 утра, а ухожу не раньше 11 вечера. Обедать приходится на ходу в своём кабинете, не отрываясь от компьютера или досье с информацией, которые по мере подготовки мне заносит Соколов. Про договоренности с Ильей за напряженной работой я безнадежно забыла. Но он и сам мне больше не звонил и не писал. Оно и неудивительно. Сейчас все готовятся к участию в тендере на застройку нового микрорайона в Ростове-на-Дону. Так пролетели четыре дня и наступила суббота — день предсвадебной вечеринки Максима и Ольги. Их бракосочетание ровно через неделю.


Максим и Олейникова приезжают в «Золотой ручей» в два часа дня и сразу идут в беседку начинать подготовку к барбекю. Домработница по заданию Ольги стругает салаты и делает какие-то закуски. С каких это пор наша прислуга исполняет ее приказы? Интересно, если я сейчас подойду к этой домработнице и дам другое задание, она его исполнит или откажет мне, сославшись на то, что уже занята по поручению Олейниковой?

Но я не берусь это проверять. Я просто тупо лежу на кровати в своей комнате и смотрю в потолок. Я так и не вышла с ними поздороваться, хотя, я уверена, Максим знает, что я дома. Он наверняка видел в гараже мою машину. Но и сам он ко мне не поднимается.

Так проходит час, потом второй. Окно в моей комнате открыто, и я начинаю слышать посторонние голоса: постепенно подтягиваются их друзья. Потом кто-то включает музыку и уже вовсю слышится смех. А я так и лежу, как живой труп. Слез нет, лишь бездонная чёрная дыра внутри.

Неожиданно в мою дверь раздаётся стук.

— Войдите, — говорю бесцветным голосом.

Ручка опускается, и в дверном проеме появляется Максим. Он одет в синие джинсовые шорты до колен и светлую футболку.

— Ты не спустишься? — Тихо спрашивает.

— Я там никого не знаю.

— Ты знаешь меня.

Я хмыкаю.

— А ты меня нет.

Он тяжело вздыхает, приваливается к дверному косяку и скрещивает на груди руки.

— Мне очень жаль, что это так. Но, может, я смогу узнать тебя заново? — И слегка разводит губы в грустной улыбке.

Я ничего не отвечаю и отворачиваю голову от него обратно к потолку. А он так и стоит в дверях и смотрит на меня немигающим взглядом.

— Кристина, пойдём. Пожалуйста, — снова говорит через какое-то время.

— Зачем?

— Затем, чтобы я больше с тобой общался и лучше тебя узнавал.

— Не думаю, что тебе это нужно.

Какое-то время он медлит с ответом, но потом все же говорит:

— Нужно.

Я беспомощно опускаю веки. Кажется, в горле уже стал образовываться ком.

— Кристина, я не отстану от тебя, пока ты не пойдёшь со мной.

Надо было нахрен уехать сегодня из дома с родителями. Они теперь стали работать и по субботам. Как я сразу не додумалась свалить отсюда? Рассчитывала отсидеться в своей комнате. Мазохистка.

— Хорошо, я сейчас спущусь. Дай мне 10 минут.

Максим разводит губы в довольной улыбке.

— Ровно через 10 минут я поднимусь за тобой снова, если ты не придёшь.

Он уходит, притворив дверь. Я встаю с кровати и выглядываю окно. Как хоть одеваться на эту вечеринку? Девушки все в шортах и в верхе купальника. Нет, я так ходить не готова. Не хочу светить татуировкой.

Снимаю с себя домашний сарафан, в котором я была, и надеваю короткие голубые шорты, чёрную футболку, закрывающую слово Hero на моем сердце, и обуваю белые кеды марки Converse. Расчесываю волосы, слегка подправляю легкий макияж, который сделала еще утром, и иду в сад.

Не успела я еще никого разглядеть, как откуда-то сбоку услышала до боли знакомый громкий голос:

— Вы только посмотрите, какие люди в нашем скромном Голливуде! Ну надо же, Кристина Морозова собственной персоной почтила нас, простых смертных, своим визитом!

Я резко оборачиваюсь на голос и буквально замираю. Передо мной стоит... Егор Кузнецов. Он повзрослел, лицо стало мужественнее, а взгляд дерзее. Одной рукой он держит стакан виски, а второй обнимает прильнувшую к нему голубоглазую блондинку с явно силиконовой грудью и надутыми губами.

Что он тут вообще делает???

На его крик в мой адрес обернулись все присутствующие, включая Максима, и сейчас с любопытством за нами наблюдают. Кажется, кто-то даже сделал музыку потише.

— И тебе привет, Егор, — безмятежно отвечаю ему и улыбаюсь, — я приехала к себе домой. А что тут делаешь ты?

— А я на предсвадебной тусовке у своего лучшего друга.

Что?

— И давно вы лучшие друзья? — Спрашиваю со смешком в голосе и сарказмом.

— Семь с половиной лет, Кристиночка. С тех пор, как встретились в коридоре МГИМО.

Ну понятно. Значит, не только Олейникова проехала Максиму по ушам. Я не успеваю ничего ответить Егору, потому что в наш явно ядовитый диалог вклинивается Максим.

— Ребят, познакомьтесь. Это моя сводная сестра Кристина. Она восемь лет прожила в Америке, училась там. Недавно вернулась домой.

Я оборачиваюсь к другим гостям. Их человек десять. Может, чуть больше. Максим представляет мне каждого, но я их не запоминаю. Дима, Костя, Витя, Света, Катя, Лиза... В голове уже каша из имён и лиц. Ребята мне улыбаются, что-то спрашивают про учебу в Америке, я им что-то на автомате отвечаю.

— Что будешь пить? — Спрашивает у меня Максим, когда я сажусь за раскладной стол возле беседки. На моем гамаке развалилась какая-то подруга Олейниковой и разговаривает по телефону.

— Бокал белого вина, пожалуйста.

Он мне наливает и передаёт в руки, а потом отходит к Ольге, которая быстренько подозвала его к себе под каким-то предлогом. Я медленно потягиваю из бокала и наблюдаю со стороны.

Я на этом празднике жизни явно лишняя. Они все из МГИМО, все вместе учились. Им весело, они обсуждают каких-то известных только им людей и вспоминают какие-то известные только им ситуации. Я разговор поддержать не могу. Периодически кто-то говорит тосты за счастливую жизнь Максима и Олейниковой, желают им побольше детей. Ольга то и дело спешит поцеловать Максима в губы. Явно демонстративно при мне. Я вижу, что Максим наблюдает за мной и то и дело хочет подойти, но невеста его не отпускает ни на шаг. И как он собирается узнать меня получше, если Ольга чуть ли не на привязи его сейчас держит?

Егор продолжает сверлить меня взглядом. Мне кажется, он хочет со мной заговорить, но его силиконовая кукла очень крепко к нему прильнула. Когда она наконец куда-то удаляется, я сама к нему подхожу.

— Как дела? — Спрашиваю его.

— Прекрасно. А у тебя?

— Тоже хорошо.

— Рада за своего братишку? — спрашивает с издевкой.

— Очень. Искренне желаю ему счастья, — говорю вполне естественно и с широкой улыбкой так, что это не вызывает у Кузнецова никаких сомнений. Мистер Ричардсон на своих семинарах по искусству убеждения выкладывался по полной и действительно многому научил.

Кажется, Егора мой ответ несколько удивляет. Я вижу, что ему не терпится позлорадствовать надо мной. Но не дождётся. Мое отсутствие на протяжении восьми лет и полное безразличие к жизни Максима, которое всем виделось со стороны, сейчас играет мне только на руку. Пусть думает, что я уехала и сама вычеркнула Самойлова из своей жизни. О том, что я без Максима чуть не умерла, известно только Илье.

— Ты слышал что-нибудь про Вику? — Спрашиваю его.

— Неа. После школы больше ее не видел. Эта чокнутая была твоей подругой, а не моей.